До гипермаркета добрались без приключений. А фигли нам – тут всего-то сотня метров по прямой. Тут пригнулись, здесь замерли, там послушали, а дальше – рывком-бочком, сквозь дымный шлейф – и на месте. Со стороны – смешно. Зато живой… Причем те, кто за нами наблюдал, – не смеялись, а с видом аксакалов уважительно кивали головами и причмокивали губами.

Под жарким полуденным солнцем народу на районе вроде как даже прибавилось. С гордым видом прошелестела по дороге пижонская «Бентли». Через пару минут со скоростью пешехода проползла здоровенная фура с измятыми бамперами. Пацанчик за рулем сидел напряженный. Закушенная губа, пот по лицу, бронежилет накинут на водительскую дверь.

То ли за баранкой впервые, то ли спер нечто знатное и теперь боится, что отберут. Вон даже Илюха – до чего мирный человек, а вслед посмотрел нехорошо так, задумчиво. Не испугали его даже грозные письмена на бортах. Юный химик нынче вошел во вкус, угрозу воспринимал как вызов.

– Слышь, командир! Народ вон ништяки фурами тягает – крупным оптом по двадцать тонн. А мы за ржавой «Газелью» по кустам крадемся. Где логика?

– Не кипишуй! Тише едешь – дальше будешь. Рейдерская народная поговорка. Примут его за ближайшим углом – и прощай пенсионные накопления. А у тебя, между прочим, свиданка вечером, не торопись на тот свет.

Илья почесал подбородок, приосанился, поправил сбрую поверх мятой футболки и покосился на соседскую высотку. Вдруг прямо сейчас за ним наблюдает его принцесса?

– Так-то да. Только какой же я мужик без добычи? В хате – голые стены да похабные рисунки на штукатурке. Руки бы Алику поотрывал…

– Забей. Мебеля тебе по соседям натягаем. По большому счету, доступно все. Если сильно припрет – можно вместо обоев обклеить стены полотнами Пикассо из Третьяковки.

Илюха отмахивается:

– Дикое время, говно вопрос. Мебель нынче не ресурс. Еда и патроны, вот в чем основной цимес.

– Прорвемся, Илюха. Москва не сразу строилась. Еще вчера ты был один. На твоем диване пердел проказник Гитлер, а ты тоскливо подмигивал в окошко фонарем под глазом. А теперь? Жених хоть куда! Волына на кармане, банда за спиной, враги штабелями по оврагам гниют… Цени!

– Ценю, Саня, ценю… Слушай, вот что с мужиками семья делает, а? Горя ведь не знал! А тут как представил, что девушка появится, – и словно бобер вселился! Срочно проснулась потребность строить домик и таскать в него ништяки! Тьфу ты, аж противно!

Под такую философию подходим к развалившимся у входа в гипермаркет детдомовцам. Парни прочно оккупировали точку и выставили что-то наподобие постоянной фишки. Против всех законов тактики и фортификации, тупо развалившись у входа, но все же…

Опознали мы друг друга еще издали, так что к оружию никто не тянулся. Хоть и не танцуют их клинки и биты против стволов, но на близких дистанциях возможно все. Ножевой бой он такой – бессмысленный и беспощадный. Одна из немногих дисциплин, где новичок способен уделать мастера.

Совершаем неизбежный ритуал – серьезно и по-взрослому жмем по кругу тощие руки. Причем перчатку приходится снять – еще одна древняя традиция демонстрации невооруженной руки.

– Не маячь… – советует один из развалившихся на теплом бетоне парней.

Совет его больше схож с мычанием – рот пацана набит жвачкой, рядом – уполовиненный блок «Турбо» и огромный шар уже пережеванного продукта.

– Чего? – уточняю, завороженно наблюдая, как парень засовывает в рот грязные пальцы и извлекает наружу утратившую сладость резинку.

Прилепив ее к шару, боец зачерпывает очередную горсть из коробки и ловкими движениями принимается разворачивать упаковку. Фантики летят по ветру, а вкладыши аккуратно складируются в стопочку.

– Мечта детства… – с трудом прокомментировал он. Затем кивнул наружу, в сторону доминирующего над районом крана. – Не маячь, говорю. Засидка там, как на кабанов. Постреливают иногда, фраги щелкают…

Я недобро покосился в сторону далекой стройки:

– Перевоспитать не пробовали?

– А… – сладкоежка махнул рукой и кивком указал на мою недоснайперку. – Плетка, вон, пытался. Зря только патроны сжег, Бугор ему потом в душу прописал. Далеко, короче, метров шестьсот. И не подойти особо. Там земля «тимуровцев», они РОВД взяли. Богато, суки, живут… Автоматы жрут на ужин и срут патронами…

– Тимуровцы? – перед моими глазами встал образ героических парней в красных галстуках. – Они ж вроде как за все хорошее, против всего плохого?

Сладкоежка ответить не смог – челюсти намертво увязли в жвачке. Зато отозвался его сосед. Серьезный, скорее даже угрюмый очкастый парень, монотонно правящий бруском клинок покоцанного туристического мачете:

– Угу. Знать бы только систему координат их ценностей. Тимур у них главный, сын прораба таджикской бригады с ближайшей стройки. Там свои понятия о «хорошо». Например, баранов на улице резать в Курбан‑байрам – это прям писец как хорошо. Уловил посыл?

Я задумчиво кивнул, на секунду погрузившись в магию монотонных движений заточки клинка. Разглядев мой интерес, парень поморщился. Зачем-то продемонстрировал скрюченные из-за неровно сросшихся сухожилий пальцы и объяснил:

– Руки разрабатываю…

И действительно. Предплечья у пацана были покрыты глубокой вязью свежих, едва затянувшихся шрамов. Собаки его, что ли, рвали? А лечился, видимо, по новомодной методе? Нейрохирурги нынче не в моде…

Упустить момент, когда парни на расслабоне и готовы поделиться информацией, я не могу. Присаживаюсь рядом, с облегчением вытягиваю ноги.

Илюха поначалу смотрит недоуменно, затем пожимает плечами, пинком расчищает место от окурков и плюхается рядом. Жестом фокусника достает из бездонной поясной сумки пачку сигарет:

– Покурим?

Дождавшись кивков, пускает пачку по кругу. Вынужденно присоединяюсь. Вхолостую затягиваюсь, рисую в воздухе неопределенную фигуру:

– Что, вообще, в мире делается?

Илья и очкарик фыркают, а вот сладкоежка воспринимает вопрос всерьез. С облегчением избавившись от резинового кляпа, он решительно отодвигает в сторону блок недоеденных жвачек.

– Гребаный пломбодер… Короче, брат, в мире – полная жопа. Но не без просветов! – Назидательно покачав липким пальцем, принимается перечислять: – На Гагарина, в девятом доме, пацаны открыли компьютерный клуб. Интернета нет, но по локалке можно погонять Контру или в Дотан пошпилиться. Расценки у них божеские, за ящик сгущенки можно весь день рубиться. Бугор думает их под себя подмять, но хватит ли сил?..

– Лихо… – емко оцениваю чужую бизнес‑идею.

– А то! – боец вытер пальцы о грязный камуфляж, прищурился на солнышко и с блаженным видом откинулся к стене. – Вам вообще с локацией повезло. Ваше направление у нас за курорт считается. Вот гляди. У нас со стороны проспекта – третий интернат. Мы с ними в первые же дни схлестнулись, еще без оружия, типа «на кулачках». Полный развал кабинетов… Пять трехсотых, один двухсотый.