Отлично. Он последует примеру храброго Сигмара и останется на своем посту до самого конца.

Сердце профессора Брустеллина было разбито. Он бросился в гущу сражения, решив свести счеты с жизнью и лечь в землю рядом с драгоценной Ульрикой. Без своего ангела революция была обречена, и, по крайней мере, он мог умереть героически, подавая пример остальным, Огонь, зажженный им, еще долго будет гореть, а вот фитиль постепенно станет короче. В конце концов, Империя взорвется. Это было неизбежно с исторической точки зрения. Ничто не может вечно оставаться неизменным.

Сжав в руке крюк, профессор вступил в схватку со стражей. В каждом сбитом с ног и заколотом солдате он видел профессора Шейдта, который приказал публично высечь его и выгнать с позором.

Среди дерущихся Брустеллин узнавал своих бывших студентов: они сражались на той и на другой стороне. Старые верные «чернильницы» присоединились к повстанцам, декадентская Лига Карла-Франца выступила под флагом угнетателей.

Профессор не почувствовал удар меча, убившего его.

Это произошло случайно. Смертельную рану ему нанес «крюк», не умеющий обращаться с оружием, которое он подобрал рядом с телом храмовника. Парень понял, что натворил, но не рассказал о своем поступке товарищам. Он лишь напивался, когда при нем вспоминали павших мучеников революции.

Упав с рассеченной шеей, Брустеллин был затоптан в общей свалке. Он оставил после себя книгу, которая вдохновляла революционеров в Империи и дальних землях столетия спустя после его смерти.

Впрочем, едва ли это принесло утешение профессору.

Что делает эта глупая женщина!

Леос фон Либевиц был вне себя от ярости. Если его намеренно оскорбили, гном заплатит за это.

Нелепая кукла продолжала трясти перед ним своими телесами.

Леос испытывал только отвращение.

Харальд обнаружил открытое окно.

- Он прошел здесь?

Провидица подтвердила его догадку.

Стражник вслепую нанес удар в темноту, а затем перебрался через подоконник, едва протиснув плечи сквозь оконную раму.

Достав кремень, он высек огонь и обнаружил, что попал в складское помещение.

- Его здесь нет. Входите.

Розана подтянулась на руках, и Харальд помог ей залезть внутрь.

В комнату редко заходили люди, поэтому отпечатки ног были хорошо видны на полу, покрытом слоем пыли.

- Простой след, верно?

- Осторожно, - предостерегла провидица.

- Я знаю.

Зверь, загнанный в угол, опасен вдвойне. Они прошли через дверь. Где-то поблизости играла музыка.

Тварь стремилась выбраться из мужской оболочки, алча крови и плоти. Музыка возбуждала ее.

Дикий зверь выпустил когти.

Парадные двери «Матиаса II» поддались легко, будто были сделаны из фанеры.

Повстанцы под предводительством Ефимовича вломились в трактир. Лучшего и придумать было нельзя. В прихожей три донельзя перепуганных лакея жались рядом с перегруженной вешалкой для одежды.

На стене висели рядком зеленые бархатные плащи.

Толпа радостно завопила.

Что за чертовщина?

Де ла Ружьер дал себе слово, что хозяин поплатится за беспорядок.

Даже Милица отвлеклась и перепутала танцевальные па.

Йоганн поднялся со своего места и подал знак Эльзассеру. Его наипервейшая обязанность состояла в том, чтобы защищать наследника престола.

В этом заведении должен быть черный ход.

Барон огляделся. Он насчитал четыре двери, и, возможно, еще одна находилась на сцене, за кулисами.

Пожалуй, это самый безопасный маршрут к отступлению, и пролегает он через гримерную. Там наверняка есть выход для артистов.

Эльзассер двинулся к барону, но запнулся. Комната мгновенно заполнилась людьми. Графиня Эммануэль вскрикнула. Она не любила находиться в одном помещении с простолюдинами.

Эльзассер настойчиво прокладывал себе путь.

- Ваше высочество, - сказал барон, - пойдемте со мной.

Люйтпольд пребывал в растерянности, но Йоганн быстро вывел его из этого состояния. Взяв наследника за руку, он втащил его на сцену. Увидев это, телохранители принца попытались сдержать натиск толпы, размахивая алебардами.

За кулисами действительно оказалась дверь.

- Ваше высочество, прошу вас сюда…

- Но…

- Никаких споров. Выполняйте. Немедленно.

Будущий Император шел перед Йоганном.

Барон обнажил меч. Еще немного, и он превратится в Леоса фон Либевица.

В банкетном зале раздавались крики и шум. Чаще всего звучало слово «смерть».

Йоганн рванул закулисную дверь, не заботясь, открыта она или заперта.

За дверью кто-то прятался.

Рванувшись вперед, человек втиснулся между Йоганном и Люйтпольдом, словно тоже спасался от разъяренной толпы.

Йоганн снова почувствовал, как призрачный нож пронзил его сердце.

- Вольф!

Его брат вздрогнул, услышав собственное имя, и обернулся…

Позади него показались еще два человека.

Харальд Кляйндест. Розана Опулс.

У Йоганна появилось плохое предчувствие.

- Вольф, - позвал он. - Вольф…

Никакие другие слова не шли ему на ум.

Вольф замер, не зная, идти к старшему брату или бежать от него.

Затем занавес рухнул, и вокруг стало темно.

Революционный настрой захватил и Ефимовича.

Пока он мог убивать, ему было все равно, делает он это во славу Тзинча или ради торжества социальной справедливости.

Сразу в нескольких местах вспыхнул пожар, но жрец Хаоса бесстрастно шел сквозь пламя.

- Зеленый бархат! - кричал он, оглядывая комнату.

Внезапно предводитель мятежников встретился взглядом с женщиной, которая бочком пробиралась к выходу, стараясь ни за что не зацепиться своим платьем.

У нее на груди сверкнуло драгоценное ожерелье. Вытащив кинжалы, Ефимович направился к ней…

Диен Ч'инг сидел спокойно, ожидая развязки событий.

Кто-то попытался выколоть ему глаз, но он отбил нож одним простым движением.

После этого его оставили в покое.

Все это было куда интереснее, чем неуклюжая, гротескная танцовщица.

Розана нашла Йоганна и помогла ему выпутаться из толстого красного занавеса.