– Разобраться? – не унимался Шумахер. – Сейчас я сам во всем разберусь!

Он схватил с пола принтер и с силой бросил в голову директору. Тот успел пригнуться, прибор угодил в окно, стеклопакет лопнул, а принтер застрял между ним и решеткой.

– Отныне это земля Тайсона! – заявил Шумахер. – А за то, что с первого раза не понимаешь по-хорошему, с тебя штраф! Двойной тариф давай! Прямо сейчас! И не вздумай мне говорить, что у тебя в конце дня выручки нет!

– Почему нет? – пожал плечами Васильев. – Есть. Сколько тебе дать? Я твоего двойного тарифа не понимаю.

– Двадцать кусков! – потребовал Шум.

Васильев молча открыл встроенный в стол сейф, отсчитал несколько купюр, аккуратно их сложил и положил на стол.

– Так-то лучше! – сказал Шум. – Ладно, бывай, до встречи!

Так же молча и стремительно они прошли через зал к выходу. Посетители даже не обратили внимания на неожиданных визитеров. Зато застывшие в напряжении официанты с облегчением перевели дух.

Хлопнула дверь, в разгоряченные лица снова ударили колючие снежинки.

– Не думаю, что Тайсон останется доволен, – сказал Змей, когда они сели в машину.

– А что не так? – поинтересовался Шумахер.

– Да все как-то не по понятиям…

– Если он деньги дал, значит, признал нашу силу. Тогда в чем дело?

– Признал или не признал – неизвестно. И вообще… Не знаю, короче!

– Не знаешь, так и нечего каркать! Поехали докладывать!

По дороге Худой настороженно расспросил Змея о происходившем в кабинете, потом обернулся, посмотрел на Шума и осуждающе покрутил головой. Шум не мог понять – в чем дело.

Шефа они застали в его излюбленном вокзальном ресторане. Тайсон ужинал в компании двух телохранителей – Слона и Молчуна. Он часто сидел за одним столом со своими подчиненными – считал, что так он привязывает их к себе не только деньгами, но и личными симпатиями. Доля истины в таком расчете была, и Шум прочувствовал это на себе.

– Присаживайтесь! – кивнул шеф прибывшим. – Поешьте, я оплачу! Ну, как все прошло!

– Да нормально! – бодро ответил Шум, выкладывая на стол двадцать тысяч. – Мне мяса, проголодался!

– А чего Змей такой хмурый, если нормально? – поинтересовался Тайсон. – Ну-ка, Змей, рассказывай!

Змей монотонно и подробно рассказал о событиях в чебуречной, положил перед шефом визитку. Тот прочел, покрутил в руках, бросил на стол, внимательно взглянул на Шума.

– Да-а-а…

Было непонятно: то ли Тайсон остался недоволен работой всего звена, то ли им персонально, то ли складывающейся обстановкой в целом… Но после доклада Змея аппетит у шефа явно пропал. Он отодвинул блюдо с говяжьей вырезкой и грибами, положил на стол огромные кулаки, как будто прямо сейчас собирался драться.

– Значит так, Шум, ты упорол косяк! – мрачно сказал он.

– Почему?! – возмутился Шум. – Все как всегда! В чем косяк?!

– Да в том, что коммерс вам объявил свою «крышу», дал визитку. Крыша действующая, в тюрьме не сидит, телефон у тебя в руках. Значит, надо забивать «стрелу» и «тереть»… А ты на это наплевал и продолжил наезд, «быковал», деньги с него содрал… Это бепредел!

Шум растерялся.

– Я-то откуда все это знал?

Тайсон подумал.

– Да, Шум не в курсах… Значит, «косяк» с него спишем! А Змею минус ставлю – он в теме, и он там должен был командовать!

Змей недовольно хрюкнул, но шеф не обратил на него внимания и снова взял визитную карточку.

– Что за Айдамир такой?

– Похоже, из новых, – ответил Слон. – Понаехало кавказцев…

Он осекся и покосился на Шума. Тот сделал вид, что ничего не слышал.

– Пробей мне все по максимуму по этому, как его… Айдамиру! – приказал Тайсон.

– Среди братвы я про него не слышал. Но поспрашиваю, – пообещал Слон.

– У ментов узнай, – сказал Тайсон.

– Тогда деньги нужны…

Слон выжидающе смотрел на шефа.

– Вот! – Тайсон бросил на стол несколько стодолларовых купюр. – А теперь заказывайте, пусть на мой счет запишут! А я поеду, мне уже поздно жрать в такое время – вес сильно набираю.

Встретиться договорились на выезде из села, за разрушенным амбаром. На акцию должны были идти все, но Шамсутдин уехал, Руслана не отпустили родители, так что к месту сбора пришли пятеро: Муса, Аскер, Заман, Ильяс и Адлан. У последнего были перебинтованы воспалившиеся ладони: мать намазала раны смесью лечебных трав и бараньего жира. Пальцы торчали из бинтов, но полностью не сгибались, сумку с фугасом он принес на локтевом сгибе. Мать не отпускала его в ночь, но он все-таки ушел, пообещав скоро вернуться. Хорошо, что отец уехал в горы за мясом, иначе он бы не смог принести фугас, и операция бы сорвалась.

– Придется тебе бомбу закладывать, – сказал он Мусе. – Открой сумку, я покажу, как надо ее подготовить…

При этом Адлан испытал вдруг облегчение: ему не придется самому производить взрыв! Как гора с плеч свалилась, и он даже порадовался, что ободрал ладони… А Мусу, наоборот, предложение озадачило.

– Да я же в этом не понимаю, – робко возразил он. – Вдруг что-то не так сделаю… Может, отложим, пока у тебя руки заживут?

«Молодые моджахеды» переглянулись. Чувствовалось, что никому не хочется идти взрывать прокуратуру. Вот если бы она взорвалась сама собой…

Пауза затягивалась.

– Я все сделаю! – вдруг решительно сказал Ильяс, присев на корточки и расстегивая сумку. – Показывай мне – где что!

Подсвечивая себе фонариком, он принялся рассматривать фугас.

Адлан нагнулся, указал растопыренными пальцами.

– Вот видишь кнопку? Нажмешь ее перед тем, как устанавливать. Хорошо замаскируй мину, потом отъедете. Когда утром прокурор придет на работу, позвоните вот по этому номеру, мне его Шамсутдин оставил. Только выждите, чтобы он дошел до кабинета.

Адлан протянул клочок бумаги. Ильяс, не глядя, передал запись Заману.

– На, выучи назубок. Продиктуешь, а я позвоню.

– Хорошо, Ильяс, сделаю, – послушно кивнул Заман. И в этот момент все поняли, что обстановка изменилась: Муса отодвинут в сторону, а место Шамсутдина занял Ильяс. И Муса это понял. Он было попытался что-то сказать, чтобы исправить положение, но не знал, каким образом это сделать. К тому же его никто не слушал. Слушали Ильяса. А тот скомандовал:

– Адлан, иди домой, лечи руки. Сейчас ты нам не помощник. А мы поехали. Аскер сядет за руль. Вперед!

Загрузив тяжелую сумку в багажник, парни полезли в замызганную «Ниву», которая принадлежала отцу Аскера. Машина тронулась с места и, подпрыгивая на замерзших кочках, набрала скорость. Адлан смотрел вслед, пока огни габаритов не скрылись за поворотом. Потом пошел по пустынной улице к теплу родного дома.