Да! Да! У меня внутри словно прорвало буровую скважину. Солнышко мое! Счастье мое! Какая же ты паршивая сволочь!..

Стараясь не выдать своих эмоций, я сказала:

– Чудесно! Мы больше не будем разговаривать на «ты»?

Он помолчал, а потом заговорил с какими-то странными остановками. Да еще кое-где расставляя акценты:

– Обдумав дальнейшие пути развития наших с вами отношений… я решил остановиться на среднем варианте – остаться коллегами… А к своим коллегам, если они не являются моими друзьями… я обращаюсь исключительно на «вы».

– Что ж, все предельно ясно. Вы – чрезвычайно красноречивый человек, Всеволод Григорьевич! Когда мы могли бы заключить договор?

– Хоть сегодня.

– В котором часу?

– Желательно до семи. Если вы подойдете, я распоряжусь насчет пропуска.

– Я подойду.

– Хорошо. Образец договора будет в рекламном отделе. Всего доброго, Оксана Александровна!

– Счастливо!

«В попе слива», – договорила я, уже повесив трубку.

Час от часу не легче. Теперь еще и к Лихоборскому пиликать! Нет, это, конечно, здорово, что он подпишет контракт. Это даже больше чем здорово! Но снова видеть его надутую физиономию… Ну хоть себе-то не ври! Ты же больше всего на свете хочешь видеть эту самую физиономию! Больше всего на свете!

Да уж. Коснуться бы только взглядом до кончиков ресниц твоих… Когда же с меня сойдет, наконец?

– Кто звонил? – зашвырнув трубку, спросила Ирка.

– Конь!..

– В пальто?

– Думаю, сейчас уже в пиджаке.

– Да ты что! Лихоборский?

– Угу.

– Переживаешь? – Чижова состроила сочувствующую гримасу.

– Да ладно тебе! У меня сегодня романтическое свидание. Мне не до этого!

– Кто он? – сразу оживилась Ирка.

– Старый знакомый, – призналась я с неохотой. – Только недавно сообразили, что можно было бы слегка опорочить наши высокие отношения.

– Ух ты, как интересно! И как вам процесс опорочивания?

– Еще не успели. Он в командировку свалил.

– О-о, так у вас сегодня не просто романтическое свидание! А очень ответственное романтическое свидание! – Ирка поиграла бровями.

– Нет уж, Чижова, дудки! Никакой ответственности! Он сам по себе. Я сама по себе. Мой девиз отныне: все мужики – сволочи, счастье – в труде!

Вернулась зареванная Полина, и мы сразу же переключились на какую-то бесполезную суету. Ровно в пять часов вечера я собрала свои манатки и сказала девчонкам:

– Держите за меня кулаки. Если все пройдет гладко, мы на полгода вперед обеспечены заработком!

– Как это? – удивилась Полина.

– Ты что, провернула втихаря какую-то сделку? – Ирка даже отвлеклась от своей мучительной переписки с Асланом. Ароль настойчиво предлагал ей секс в большом городе, а она всячески его отвергала.

– Я не втихаря. Я озвучила. К тому же еще ничего не провернула, а только собираюсь. Что, как и почему, даже не спрашивайте. Все равно не сознаюсь, – я уже вышла за дверь. – Кстати, Ира! Я нашла, куда можно пристроить тумбу. Договорись, чтобы ее переслали нам!

В офисе Лихоборского царила странная тишина. Все будто вымерли. Ни в коридорах, ни на лестнице мне не встретилась ни одна живая душа. Даже в рекламном отделе – нигде никого. Столы персонала зияли покинутыми бумагами. В чьем-то портфеле надрывался забытый мобильник.

Да где они все? Что их, срочно эвакуировали, что ли?

Вдруг тихо открылась соседняя дверь. Из кабинета Артема вышел он сам.

– Ну наконец-то! – обрадовано развел он руками. – А я уж было собрался вам звонить!

– А куда все подевались? Хожу тут, как после бомбежки…

– Да у генерального день рождения сегодня. Все пошли поздравлять. Один я кукую, вас дожидаюсь.

– У генерального – это у Всеволода Григорьевича?

– Ну да.

Надо же, как странно! А я и не знала, что он апрельский! У меня вдруг так защемило сердце, хоть волком вой. Так захотелось кинуться, повиснуть у него на шее! Зацеловать до смерти! А вместо этого я сидела перед Артемом и наблюдала, как он своей постной мордочкой водит по сторонам.

– Что-то не пойму, куда я его задевал… Ах, вот он! Ознакомьтесь с содержанием, пожалуйста! – он протянул мне листы.

Я стала бегать по строчкам глазами, но ничего не могла понять. Ни буковки. Словно договор был составлен на каком-то чужом языке.

– Артем, ты освободился? – внезапно раздался чей-то требовательный голос.

В дверь просунулась Мишанина голова. Увидев меня, он тотчас изменился в лице.

– Оксана? Какими судьбами?

– Да вот, удалось подсунуть вашему боссу еще кое-что.

Талов, заинтригованный, прошел в кабинет.

– Какой-нибудь очередной рекламный пшик?

– Ну конечно же! Что еще? Здесь все нормально, – вернула я Артему бумаги.

– Тогда давайте подписывать? – оживился тот.

Очевидно, ему до колик надоело торчать здесь. Он так же, как и я, мечтал очутиться сейчас среди чествующих именинника.

Только я взялась за ручку, как у меня затренькал мобильный.

– Лапушка! Я приехал! Скучала? – послышался беззаботный голос Гарика. Действительно беззаботный. Родной и теплый.

– А то! Все глазоньки выплакала, – я помахала присутствующим мужчинам рукой: дескать, не обращайте внимания, у нас здесь свой треп.

– Ну зачем же ты плакала? – как к маленькой, обратился ко мне Гарик. – Дядя Игорь приехал. Больше не надо плакать!

Я кашлянула.

– Вообще-то, я сейчас на важной встрече.

– Тогда закругляюсь. Где и во сколько?

– Через час на «Краснопресненской»

– На Пресне? Значит, удалось?

– Да.

– Поздравляю!

– Спасибо. Давай! Увидимся.

Пока я возилась с мобильным, Артем все время нетерпеливо елозил в кресле. Пришлось поспешить. Я быстро проставила на договоре нашу печать с разухабистым чижиком, а также свою элегантную подпись. Передала ручку Артему. Он тоже поставил свою закорюку. И вдруг удрученно воскликнул:

– Ох ты! А генеральный-то не расписался! Хотел, да, видно, забыл!

– Ну так в чем проблема? – вклинился Талов. – Давайте спустимся в зал – и подпишет!

– Нет-нет, не стоит его отвлекать! – попыталась возразить я. – В другой день заеду. Ничего страшного.

– Ну прекратите, Оксана! Минутное дело.