Финансовое состояние университета отражается на всем, что в нем происходит, начиная с ремонта помещений и заканчивая качеством проводимых исследований. Чем шире любое научное исследование, чем больше в нем участников, тем оно состоятельнее, то есть достовернее. Имеет значение и продолжительность наблюдения за участниками, и его объем… Для всего перечисленного нужны деньги. Сидя на хлебе и воде, можно написать гениальный роман или великую симфонию, но хорошего научного исследования на три условные копейки не сделаешь. Это первое.

Чем хуже обстоят дела в каком-то научном учреждении, тем сенсационнее выглядят сделанные в нем открытия. Ничего удивительного, ведь наука — это тоже бизнес. При помощи сенсаций ученые пытаются привлечь внимание спонсоров. Гранты, они, знаете ли, не падают с неба в доверчиво подставленные руки. Гранты приходится выбивать, выпрашивать и так далее. Это второе.

Нет никакой прямой связи между первым и вторым с одной стороны и Редингским университетом с другой. Можете считать все сказанное досужими размышлениями автора. Тем более, что свои сенсационные открытия доктор Дарбре сделала до 2006 года, когда университет еще не начал закрывать свои подразделения, и формально можно считать, что тогда дела в нем шли неплохо или не так уж плохо, как сейчас.

А вот то, что Редингский университет не прославился никакими значимыми, судьбоносными открытиями в области медицины — это факт. Впрочем, и это неважно, потому что всюду когда-то было сделано первое судьбоносное открытие, положившее начало целой череде великих свершений.

И то, что Филиппа Дарбре по специальности является не врачом, а молекулярным биологом, тоже не очень-то важно. Никто не запрещает биологу делать открытия в области медицины. Великий русский ученый Илья Ильич Мечников, внесший огромный вклад в развитие медицины и, в частности, стоявший у истоков иммунологии, окончил естественное отделение Харьковского университета, а не медицинский факультет.

Но если наложить создавшееся впечатление на то, что выводы Дарбре со товарищи были сделаны на основании изучения всего двадцати опухолей молочной железы, а также принять во внимание, что в ходе исследования не оценивалось содержание парабенов в здоровых тканях, то выводы представляются, мягко говоря, сомнительными. Серьезные научные исследования проводятся иначе — с гораздо бо́льшим количеством участников и непременно с контрольными анализами или контрольными группами. Если исследуется лекарственный препарат, то наряду с теми, кто его получает, в исследование включаются те, кто получает «пустышку», по-научному именуемую плацебо. На фоне контрольной группы будет хорошо видно, действует ли препарат вообще. Если изучаются вещества, обнаруженные в опухолях, то их содержание нужно непременно сравнивать с содержанием аналогичных веществ в здоровых тканях. Таковы общепринятые правила.

Исследование, проведенное под руководством Филиппы Дарбре, было «куцым», но на это могли обратить внимание только ученые. Широкие массы общественности поверили и ужаснулись. Невозможно представить, сколько дезодорантов было выброшено на помойку. Заодно туда отправились и кремы-гели-пены для бритья. И дураку ясно, что лучше быть здоровым человеком с небритыми подмышками, чем покойником с бритыми. Волосы защищают кожу от парабенов, частично впитывая их. Опять же, при бритье можно случайно порезаться, и тогда зловредные парабены из геля для бритья попадут прямиком в кровь и разнесутся по всему организму. Ужасающе ужасный ужас, вот что это такое! Почему мужчины реже болеют опухолями молочных желез, чем женщины? Да потому что они реже бреют подмышки!

Годом позже Филиппа Дарбре причислила к канцерогенам гидроксохлорид алюминия (Aln(OH)(3n-m)Clm), известный также как хлоргидрат алюминия, а заодно и очень схожий с ним хлорид алюминия (AlCl3), которые содержатся в большинстве антиперспирантов. На каком основании? А на том, что в препаратах опухолей груди был найден алюминий. Механизм все тот же — эстрогеноподобный, способность алюминия взаимодействовать с рецепторами, чувствительными к эстрогенам.

Однако более серьезные исследования не подтвердили выводов о канцерогенности парабенов и алюминия. По иронии судьбы Филиппа Дарбре и ее коллеги выступили в роли классических «британских ученых», на которых так любят ссылаться журналисты.

Так, например, Американское онкологическое общество (American Cancer Society) сочло канцерогенность парабенов недостаточно доказанной.

Для справки. Американское онкологическое общество — это общественная и весьма авторитетная организация, целью которой является борьба с онкологическими заболеваниями и помощь больным людям. С Обществом сотрудничает множество специалистов в различных отраслях науки и потому заявления, сделанные от его имени, можно считать авторитетными экспертными заключениями.

В обзорной статье «Антиперспиранты и риск рака молочной железы», опубликованной на сайте Общества[100], в частности, говорится: «Мы не знаем, откуда пошел этот слух… Мы знаем, что этот слух был размещен на некоторых веб-сайтах, которые продают дезодоранты, не являющиеся антиперспирантами[101], поэтому некоторые люди могут получить финансовую выгоду от распространения этой дезинформации[102]».

Вот доводы, опровергающие выводы Филлиппы Дарбре и ее коллег[103].

Первое — все парабены гораздо слабее связываются с эстрогеновыми рецепторами, чем эстрадиол, основной представитель эстрогенов. Так, например, бутилпарабен, который связывается с этими рецепторами лучше других парабенов, во время экспериментов в пробирке действовал в десять тысяч раз слабее эстрадиола, а в экспериментах на крысах — в сто тысяч раз! И это при том, что крысам парабены вводились под кожу инъекционным способом, а не наносились на кожу. Самый же слабый из парабенов метилпарабен в пробирке связывался с рецепторами в два с половиной миллиона раз слабее эстрадиола, а на крыс вообще не оказывал никакого действия.