– Прости, что накричал на тебя, но ты отчасти сам в этом виноват, – продолжал оправдываться Ван-Ин.

Он взял со стола книгу.

– Я прочитал «Хаос» и думаю, что эта книга может помочь нам в нашем расследовании, – сказал он.

Версавел сел и задумчиво посмотрел на комиссара. От Ван-Ина совершенно не пахло спиртным, но…

– Вернемся к этому разговору позже, – заметив замешательство Версавела, сказал Ван-Ин. – Вначале я хотел бы рассказать тебе о том, что мне удалось узнать из газет, которые мне выдали в читальном зале.

Версавел покорно кивнул. Ему так хотелось верить Ван-Ину…

– Ты помнишь Скаглионе и его банду?

Версавел задумался. Он не помнил ни Скаглионе, ни его банду.

– В 1967 году они устроили драку в ночном клубе «Кокке». Пятерых из них, включая самого Скаглионе, арестовали. Скаглионе был знаменитым гангстером из Марселя, – с воодушевлением начал рассказывать Ван-Ин.

– Они что, решили свести с кем-то счеты? – спросил Версавел после минутного раздумья.

Дрова в камине потрескивали, и в комнате стоял приятный аромат горящих поленьев.

– Совершенно верно. Владелец ночного клуба был должен Скаглионе большую сумму, почти миллион. Скаглионе стал требовать у него этот долг и, когда владелец клуба отказался его отдать, пришел в его ночной клуб вместе со своей бандой, чтобы свести с ним счеты.

– Да, я начинаю что-то вспоминать, – кивнул Версавел. – Кажется, он был настоящим красавчиком.

– Не знаю, мне это как-то и в голову не приходило, – со вздохом проговорил Ван-Ин. – И перестань делать вид, что ничего не знаешь об этом деле.

Он подбросил в камин еще дров.

– Да, я кое-что знаю. С этим делом у обвинения возникли большие проблемы, – сказал Версавел. – Скаглионе был гражданином Франции и потому потребовал, чтобы его выдали этой стране. Дело было передано Турнайскому районному суду спустя два месяца. В итоге он, если не ошибаюсь, получил шесть месяцев условно. Что в данном случае почти ничего.

– Совершенно верно, Гвидо. Я узнал из газет, что 7 февраля суд выполнил требования Скаглионе, и его депортировали во Францию. А 13 февраля кто-то установил взрывное устройство у входа в здание суда.

– Вряд ли Скаглионе как-то связан с этим инцидентом. Подумай сам: зачем ему было взрывать здание суда? Ведь за неделю до этого суд выполнил его требования, – возразил Версавел.

– Действительно, – задумчиво проговорил Ван-Ин. – Это меня тоже смущает.

– Но я не понимаю, какое отношение этот инцидент имеет к взрыву памятника Гвидо Гезелле? Ведь с тех пор прошло много лет, – спросил Версавел.

Замечание Версавела нисколько не обескуражило Ван-Ина.

– Ты знаешь, кто был прокурором в 1967 году? – спросил комиссар.

Версавел нервно покрутил ус. Ван-Ин, по обыкновению, затронул опасную тему.

– Не знаешь? Так вот, это был Эдгар Крейтенс, отец нашего злополучного судебного следователя Крейтенса.

– Надеюсь, ты не думаешь, что за всем этим стоит призрак покойного отца Крейтенса, коми… Ой, прости, Питер.

– Нет, не думаю. Все гораздо сложнее, Версавел, – с воодушевлением проговорил Ван-Ин. – Я сегодня прочел, что Скаглионе был прекрасным ныряльщиком. А один из членов банды случайно проговорился журналисту, что они недавно вернулись с озера Топлиц. Оно находится в Австрийских Альпах.

– При всем уважении к тебе, Питер, я не понимаю… – смущенно начал Версавел.

– Терпение, Гвидо, терпение. Однажды я смотрел документальный фильм об озере Топлиц. Считается, что на его дне спрятано сокровище нибелунгов.

– Сокровище нибелунгов? А что это такое?

– Золото СС, Гвидо.

– Неужели ты думаешь, что…

– Немецкие журналисты написали на эту тему множество статей в 50–60-х годах. На поиски золота даже отправилась экспедиция.

– Они что-нибудь нашли? – спросил Версавел.

– Они нашли сундуки, полные британских фунтов и американских долларов, – неохотно ответил Ван-Ин.

Внезапно в открытую форточку ворвался резкий порыв ветра и взметнул золу в камине. Версавел закашлялся.

– Если бы ты внимательнее слушал учителя на уроках географии, знал бы, что озеро Топлиц находится неподалеку от Альтаусзее, – насмешливо улыбнувшись, заметил Ван-Ин.

– И что это значит? – спросил Версавел.

– То, что в 1945 году союзники нашли много ценных произведений искусства в соляных шахтах неподалеку от Альтаусзее. Все эти ценности были в свое время украдены нацистами.

– Значит, «Мадонна» Микеланджело тоже была там, – притворившись удивленным, сказал Версавел.

– Совершенно верно, – подтвердил Ван-Ин.

Версавел отвел глаза. Он не хотел, чтобы Ван-Ин заметил скепсис в его взгляде. Вся эта история казалась Версавелу неправдоподобной, она просто не выдерживала никакой критики. И связь между убийством Фиддла и взрывом здания суда в 1967 году была, по его мнению, такой же невероятной, как любовная интрижка между принцессой Дианой и бродягой, спящим каждую ночь на скамейке у Кенсингтонского дворца.

– Хальштат ведь рядом с этим озером, не так ли? – неожиданно спросил Версавел.

– О боже! Я понятия не имею, где находится этот Хальштат, – сказал Ван-Ин.

– А еще смеялся над моими скудными географическими познаниями, – язвительно проговорил Версавел.

– Тебе еще что-нибудь об этом известно?

Версавел взял со стола книгу и принялся внимательно изучать переплет.

– Если я скажу, что это дело в 1967 году вел Бостоен, то, боюсь, ты окончательно запутаешься, – сухо проговорил он.

– Бостоен из службы государственной безопасности? – вскричал Ван-Ин.

– Должен заметить, что после этого расследования он получил повышение, – кротко произнес Версавел.

В воскресенье утром Ван-Ина разбудил шум дождя. Синоп тики в очередной раз ошиблись. Они обещали снег и похолодание. Однако за окном шел дождь, а в комнате было тепло, почти жарко. Не меньше двадцати двух градусов. Поверх пухового одеяла рядом с Ван-Ином спала Ханнелоре. Во сне она была похожа на новорожденную Венеру.

Ван-Ин включил лампу, стоявшую на тумбочке у кровати, и осторожно, чтобы не потревожить любимую женщину, встал с постели. Ханнелоре тут же забрала его подушку, так и не проснувшись.

Ван-Ин стоял у окна и смотрел на темные воды канала. Дождевые капли стекали по оконному стеклу. Дождь громко стучал по водосточным трубам и смывал с крыш остатки талого снега. Снег, беспощадно смываемый дождем, был похож на сало, которое бросили в огонь. Дома на другой стороне канала чернели на фоне темного ночного неба. Ван-Ин посмотрел на часы. Было пять минут шестого. На сон ему оставалось всего четыре часа. Он не стал сразу гасить лампу. Ван-Ину хотелось еще немного полюбоваться прекрасной белокожей Ханнелоре, свернувшейся калачиком на одеяле. Она была невероятно красивая и сексуальная даже во сне.