Но не прошло и недели, как надпись на ней испарилась.

Я думаю – дело в чернилах, но речь-то сейчас не об этом...

Ну, вот. Тогда-то моя мамаша и стала думать,

Что, дескать,

парнишке нужен мужчина в доме.

А коли нет мужиков походящих – сама она

Стать мужиком готова!

Она скорешилась с доктором этим,

И после того, как пара их победила на чемпионате

По подводному танго,

Лекарь сменил ей пол забесплатно.

Я, когда рос, все папою звал мамашу. –

Не знал ничего, прикинь!

Не, больше со мной ничего интересного не было вроде.

Хлопнуть еще? Ну, за компанию разве?

Ага, еще по пивку, – и не забудь мой виски.

Двойной? Пожалуй. Не, я вообще-то не пью,

Просто – такая жарища, тут и непьющий

Пропустит стаканчик-другой для здоровья...

В такой вот жаркий денек

Жена моя рассосалась.

Ага, я тоже читал, как люди

Взрываются сами собой. Спонтанное возгоранье!

Но Мэри-Лу – так супругу мою звали – тут дело другое.

Я, помню, ее повстречал в то утро,

Как вышла она из комы.

Семьдесят лет, прикинь, проспала – не состарилась даже

на день.

Дикие все-таки штуки молнии шаровые

с людьми вытворяют, точно?

И ведь народ весь на той подводной лодке

Тоже заснул и стареть перестал – не только моя Мэри-Лу.

Мы уж женаты были, – а, помню, она

Все так же их навещала,

Сидела с ними в больнице, в их спящие лица глядела...

Я-то? Да я дальнобойщиком был тогда.

...Жили отменно. Ей те семьдесят лет –

Что были, что нет. И вот тебе истинный крест –

Не водились бы призраки в той машине с тральной

(Хотя – какие там призраки, демоны это были).

Была б она и сейчас со мною. Демоны, знаешь,

Душою ее завладели. А где нам взять

Хорошего экзорциста? Нашли одного –

Так он домовым оказался откуда-то из Утрехта,

И даже священником не был. Хотя при полном параде –

Книжка, свеча, колокольчик...

И вот ведь одно к одному –

в тот день, как моей Мэри-Лу тело,

под властью духов подлючей машины стиральной,

в мыльную воду вдруг обратилось,

– прикинь! – у меня грузовик сперли.

Тогда и свалил я из Штатов. Скитаюсь теперь по свету...

Такая тощища – скулы свернуть охота.

Раз только вот... черт, никак всего не припомню.

Ну, и жарища – прямо всю память отшибло.

Еще по одной? Пожалуй...

Fifteen Painted Cards from a Vampire Tarot

Перевод. М. Немцов

2007

– Чего надо?

Вот уже месяц молодой человек приходил на кладбище каждую ночь. Наблюдал, как луна омывает своим ледяным светом холодный гранит и свежий мрамор, мох на старых каменных плитах и статуях. Вглядывался в тени и смотрел на сов. Созерцал влюбленные парочки, пьяниц и подростков, нервно петлявших среди усыпальниц, – всех, кто оказывался на кладбище в ночную пору.

Днем он спал. Кому какое дело? В ночи же он стоял один и дрожал от холода. Ему казалось, что стоит он на краю пропасти.

Голос раздался из тьмы, окружавшей его, зазвучал у него в голове и вне ее:

– Чего надо? – повторил голос.

Молодой человек подумал, осмелится ли он повернуться и глянуть, и понял, что нет.

– Ну? Ходишь сюда каждую ночь, сюда – где живым не место. Я тебя видел. Чего тебе?

– Я хотел встретиться с вами, – ответил молодой человек, не оборачиваясь. – Я хочу жить вечно. – Голос его при этих словах дрогнул.

Шаг с края пропасти сделан. Возврата нет. Он уже воображал, как острия клыков вонзаются ему в загривок, – пронзительная прелюдия к вечной жизни.

Начался звук. Низкий и печальный, словно гул подземной реки. Лишь несколько долгих секунд спустя молодой человек сообразил, что это смех.

– Это не жизнь, – произнес голос.

Он не сказал больше ничего, и через некоторое время молодой человек понял, что он на кладбище один.

У слуги графа Сен-Жермена[14]спросили, действительно ли его хозяину[15]тысяча лет, как об этом твердит молва.

– Откуда мне знать? – ответил лакей. – Я служу ему всего триста лет.

Ее кожа была бледна, глаза темны, а волосы выкрашены в цвет воронова крыла. Она появилась в дневном ток-шоу и объявила себя королевой вампиров. Оскалила перед камерами свои вылепленные протезистами клыки и вытащила на сцену бывших любовников, которые с различной степенью смущения признались, что она действительно пускала им кровь и пила ее.