– Ты что, не успел понять этих ванниров? – зло перебила джерийка. – Да они за просто так пальцем не пошевелят. Если бы я не поклялась, он бы меня бросил там… Ну я его, конечно, попыталась бы пристрелить, но думаю, как раз-таки из-за чипов этого бы и не получилось.

– Хм, я думал об этом. Значит, он тебя не боялся там, на Тарнаге? И все дело только в частицах? – Я задумчиво шмыгнул носом. – Интересно, почему он так заинтересовался предложенной тобою четвертью миллиона?

– Я же тебе говорю – ванниры просто помешаны на расчетках и информации. Иногда кажется, что они просто их коллекционируют…

– Нет-нет. – Я вскинул руку. – Подожди. Мне кажется, здесь все не так просто. А что, если он хочет приобрести новый корабль? Слушай, а было бы неплохо, если все так и есть!

– Какое это имеет значение? – не поняла джерийка моего воодушевления. – Ну даже если он решил поменять корабль, какая разница? Думаешь, он «Странника» тебе в наследство оставит? Ха! Смешнее ничего в своей жизни не слышала.

«Интересно, сколько тебе лет?» – мелькнуло у меня в мозгу, но спрашивать не стал. Во-первых, тут хоть и другой случай, но у женщин спрашивать такое не принято, а во-вторых, она все равно не ответит.

– А нельзя как-нибудь прекратить действие клятвы? – перевел я разговор на другую тему. Про чипы у Гуура и о том, сколько живут джерийки, спрошу у искина. Если, конечно, он не сдаст меня боссу, едва узнав о моем приобретении. А вот если не сдаст, тогда уже можно будет начать говорить с ним откровеннее.

– А ты с какой целью спрашиваешь? – Надия бросила взгляд на проплывающий мимо автокар с двумя крагглами на борту.

Я обернулся, сдержался, чтоб не поморщиться от индюшачьих «соплей», и даже легонько улыбнулся. Один из крагглов ответил мне дежурной улыбкой, и автокар поплыл дальше, мягко шурша, как целлофановый пакет, кружащийся в потоке ветра.

– С какой целью? – Я выразил на лице недоумение. – Жалко просто тебя…

Я даже не успел заметить, как Надия оказалась рядом и схватила меня за грудки.

– Не смей жалеть меня, придурок! Я сейчас с тобой такое сделаю, что ты сам себя будешь жалеть всю оставшуюся жизнь. Если, конечно, я решу ее тебе сохранить.

– Успокойся, – нервно выдавил я. Нет, все-таки она сумасшедшая. Да и силы в ней достаточно, чтобы переломать меня в желаемом ею количестве мест. Хм, наверняка внутри этой хрупкой на вид девчонки тиатрокватина куда больше, чем во мне. Да мой еще и не функционирует: змей объяснил, что требуется как минимум три микроцикла на внедрение сплава в мышцы. – Это нормальное для нашей расы чувство. Принимай во внимание особенности каждой расы…

Зеленоглазая постояла еще несколько секунд, насупленно дыша, потом отпустила меня и вернулась обратно. Правда, ложиться не стала, а присела на лапу опоры.

Я поправил перекошенную куртку, удивляясь, как еще джерийка не разорвала ткань, и стал бороться с мерзким ощущением внутри. Неприятно все-таки, когда тебя вот так девушка… И сделать ничего нельзя. Ну не фаерболом же ее бить…

– Ладно, Мак. – Зеленоглазая уставилась на запыленную траву под ногами. – Давай без эмоций. Нет, действие клятвы прервать невозможно: это как само время, его невозможно повернуть вспять. А даже если повернуть его вспять, оно ведь все равно будет идти. Да какая разница? Знаешь, ставить свою жизнь превыше всего – это, конечно, правильно с физиологической стороны, инстинкт есть инстинкт, но ведь бывают ситуации, когда нужно идти против инстинкта.

Она тяжело вздохнула и замолчала. Понятное дело, ей нужно сообщить своим какие-то важные сведения, но она не может этого сделать из-за банального инстинкта самосохранения.

– Я услышал краем уха о каких-то сведениях, которые ты должна передать, – начал я осторожно, и Надия тут же вскинула глаза, в которых мелькнула растерянность.

– Какие сведения?

– Откуда же мне знать. Но, наверное, очень ценная информация, если ты так переживаешь. Единственное, о чем я догадываюсь, – что связана она с галаасами и чирсулами, раз уж ты просила меня посмотреть про них в базах Гуура.

– Догадливый… – усмехнулась она и вдруг заговорила с жаром: – Я просто не знаю, насколько это важно. Мы наткнулись на караван в шестой Галактике: галаасы что-то тащили чирсулам, и мы решили проверить. Наверняка там было что-то секретное, потому что фрегаты из сопровождения сразу же атаковали нас. За восемь минут патруль был полностью уничтожен – наши штурмовики не способны противостоять фрегатам без прикрытия с крейсера. Да никто и не ожидал таких решительных действий, мы даже не выстроились в боевой порядок. Меня подбили последней, я уже… – Она запнулась. – Я хотела уйти в коридор, набрала координаты сектора контроля МГД, но меня выкинуло прямо на Тарнагу. Не знаю, то ли система была уже повреждена, то ли это что-то паучары применили… Странно. Координаты выхода возле Тарнаги серьезно отличаются от координат сектора ВЦ-246-1050, и даже при повреждении должна была сработать система стабилизации и блокировки…

– Ага! Что тут, ха-ха, у нас такое? Заговор?! Да вы уже совсем тут… фигурируете… Что за… Нет, я сейчас все же активирую «Разрушителя» и разнесу тут все… арагновы троесосы! Везде заговор! Все только и хотят завладеть информацией, которую великие ванниры… Умри, отродье макрануса!

В мои мозги словно воткнулись иголки, ноги стали ватными, и я, повалившись на колени, обхватил голову руками.

Галактика Водоворот К’анги, планета Нальвия,

Великий дом Союза двенадцати галактик

– Господин Брстгрыш. – Айз-Латар, как обычно, чуть не сломал язык, выговаривая имя посла номов. – Я очень рад тому, что ваша раса приняла столь мудрое решение. Так вы говорите, что знаете что-то о заговоре чирсулов и галаасов?

Вархарн почти с искренним дружелюбием посмотрел на низкого, макушкой доходящего ему до груди, сизоватого, как мокрые камни, существа. Да и выглядел тот как оживший камень. Айз-Латару вдруг вспомнилось, как еще в должности атташе, будучи переведенным сюда с колыбельной планеты ничем не примечательной расы третьего поколения, он все хотел дотронуться до нома, чтобы почувствовать – действительно ли они такие же твердые, как камни? Он дотронулся: номы и в самом деле были тверды… Смешно.

Его губы расплылись в улыбке, но он тут же вскинул руку и помахал ею, чтобы не дать ному трактовать свою мимику неверно.

– Я вспомнил, как в первые дни работы здесь все думал: так ли тверда ваша кожа, как о ней пишут, или нет? И вы знаете, когда прежний ваш посол позволил мне, молодому наглецу, ткнуть в свое плечо пальцем, я был очень удивлен. Мне показалось, что мой палец дотронулся до самой великой тверди, о которой говорят многие религии. Сколько циклов минуло с тех пор. – Айз-Латар вновь с грустной задумчивостью улыбнулся, и посол номов ответил ему тем же.

– Да, время летит неумолимо. Я вот тоже, кажется, совсем недавно стал послом… Летит время.