В тот день мы ни о чем не говорили. Просто стояли у парапета и молча смотрели на воду. А потом Аня ушла.

Позже я бродил по темным улицам и впервые в жизни не хотел идти домой. Зачем? Там все так обыденно, так привычно. Мне же хотелось раздолья, свободы, независимости от окружающих меня обстоятельств… Если бы меня спросили, готов ли я все бросить и пойти за ней, моей любимой, то, без сомнения, оторвался бы от земли и покинул этот бренный мир.

Конечно, я вернулся домой. А куда мне еще идти? Больше меня нигде не ждут. Мама долго выспрашивала, где я был, но не добилась сколько-нибудь определенного ответа. После, когда мы сели пить чай, я попытался узнать у нее, как она отнесется к тому, что… ну, если у меня появится девушка. Реакция меня удивила. Нет, я, конечно, не ждал, что она обрадуется этому обстоятельству, но и такого бурного гнева тоже не предвидел. Мамуля сказала, что предпочтет увидеть меня мертвым, чем в объятиях чужой женщины. Странно… Мне всегда казалось, что мамы более терпимы в этом вопросе.

Всю ночь я думал о нашем разговоре. Если честно, моя душа рвется на части. Я не хочу огорчать маму, но жить, как прежде, уже не смогу. Я умру без моей Анечки. Да и как можно жить без воздуха? Нужно будет что-то придумать. А может, мама смирится и все-таки позволит мне жить самостоятельно?

…Целую неделю я ходил к мосту в надежде встретить Анну. Но она появилась только сегодня. Радости моей не было предела! Какое счастье просто смотреть на нее, вдыхать тот же воздух, которым дышит она. И наслаждаться видом ее растрепанных волос. И смотреть, как она смешно морщит носик, натыкаясь на мой восхищенный взгляд. Это моя женщина. Моя! И я никому ее не отдам.

Сегодня мы тоже почти не разговаривали. Нам было достаточно смотреть друг на друга и время от времени улыбаться, чувствуя, что наши сердца бьются в унисон.

…Две недели. Две долгих-долгих недели! Мама поглядывает на меня с подозрением и тревогой. Еще немного, и потащит меня к врачу, думая, что у меня возникли проблемы со здоровьем. Да, у меня есть проблемы. Но вовсе не потому, что я подхватил грипп или еще какую-нибудь болячку. У меня рвется сердце. Рвется на части. И каждая из частичек ноет, саднит, буквально кричит от боли и отчаяния. Аня больше не приходит к нашему мосту. Я не знаю, что с ней случилось, но чувствую – ей плохо. Не иначе какие-то важные обстоятельства заставляют ее избегать встреч со мной. Мне тоже плохо. Еще несколько дней, и мое сердце окончательно разорвется от горя и бессилия.

…Если бы у меня были крылья, я бы в тот же миг взлетел в небеса, чтобы больше никогда не спускаться. Она пришла! Она снова со мной! Какое счастье! Какое блаженство! Какое восхитительное, ни с чем не сравнимое чувство!

Моя Анечка выглядит еще более неземной и хрупкой, но она со мной. Самое главное, что снова со мной.

Сегодня я ее поцеловал. Просто не мог удержаться. Думал, девушка оскорбится и уйдет, но она ответила мне – тоже поцеловала меня, и мне показалось, что я попал в рай. Неужели и на земле бывает такое блаженство? Я спросил, где Аня пропадала, и услышал в ответ: готовилась к встрече. К нашей встрече. Я хотел было спросить, как она отнесется к тому, чтобы больше никогда не расставаться, но не решился. Сначала нужно поговорить с мамой.

…Я нахожусь в смятении. Совершенно не знаю, что мне делать. Мама абсолютно ясно сказала, что не потерпит возле меня никаких женщин. И напомнила, что я должен быть благодарен ей за годы, потраченные ею на меня. Сказала, что я просто не имею права перечеркнуть тот мир, который мы построили. «А как же семья, дети?» – спросил я. Но мама даже не захотела разговаривать со мной на эту тему. В последней фразе, которую она бросила, прозвучал упрек в предательстве. В том смысле, что я буду предателем, если променяю ее на постороннюю женщину.

Я долго думал об этом, лежа в постели. Все пытался осмыслить, действительно ли я окажусь иудой, если подарю часть моей любви Анечке, но так ничего и не придумал. Похоже, я так и не смогу решить для себя этот вопрос».

Люда взяла в руки последнюю страницу.

– Смотри, тут сегодняшняя дата, – ткнула она пальцем в аккуратно написанные цифры.

– Дочитывай скорее! – поторопил ее Саша. – Кажется, мы сейчас точно узнаем, что произошло.

– Ну, будем надеяться. Ладно, слушай…

«Мама не сдает своих позиций. Анечка смотрит на меня с укором и надеждой одновременно. Девушка явно хочет о чем-то мне сказать, но не решается. Я боюсь, что она собирается сообщить о нашем разрыве. Конечно, зачем я ей такой нужен? У меня ничего нет, кроме моей любви, но и ту я не в состоянии ей подарить. Если Аня скажет, что между нами все кончено, я покончу с собой. В тот же миг.

Не сказала. Я пришел домой в самом мрачном состоянии духа. Не лучше ли сразу со всем покончить, не дожидаясь, пока наступит печальный финал? Вот именно, почему бы и нет? Самое верное средство – вскрыть вены. Это быстро и почти безболезненно. Самое главное, чтобы никто не помешал.

…Я неудачник! Неудачник! Уйти из жизни и то не смог! Оказывается, резать нужно было не там. Кто же знал, что все не так просто?

Сегодня у меня были люди из полиции. И убеждали меня не сдаваться. Мол, за свою любовь нужно бороться. А что, если и в самом деле попробовать? Уйти на тот свет я всегда успею.

…Чувствую себя подлецом. Как у меня вообще рука поднялась подсыпать маме в чай снотворное? Но у меня нет другого выхода. Я должен увидеть Аню. Только бы она оказалась на нашем месте… Я должен обо всем с ней поговорить именно сегодня, иначе другого шанса у меня может не быть.

…Я счастлив! Счастлив! И пусть все завистники мира сдохнут от зависти – сегодня я наконец-то буду со своей Анечкой.

Я предложил ей свою любовь, и она ответила согласием. Оказывается, Аня долго ждала, когда же я открою ей свои чувства, и уже решила, что я ее не люблю. А быть для меня обузой не хотела. Анечка сказала, что пришла на мост в последний раз – сообщить, что мы не можем быть вместе. Хорошо, что я заговорил первым! Наверное, это судьба. Маме придется смириться с моим выбором. Я мужчина и имею право на собственное мнение!

Сегодня вечером, когда стемнеет, моя любимая придет ко мне. Мне нужно всего лишь открыть окно и – шагнуть в вечность. Тогда мы больше никогда не расстанемся. Я уже считаю минуты до этого счастливейшего момента. Хорошо, что мама все еще спит – не хотелось бы, чтобы она помешала моим замыслам. Все-таки ее мнение для меня по-прежнему важно, и я боюсь, что не найду в себе силы порвать с прошлым, если мама встанет у меня на пути. Осталось недолго. Солнце уже садится за горизонт, а значит, совсем скоро я окунусь в вечное счастье…»

Людмила закрыла дневник и замолчала. Александр мрачно смотрел в окно. Говорить ни о чем не хотелось. Потрясенные только что прочитанным, оба обдумывали трагичную судьбу Игоря Васькина и просидели так довольно долго. На улицу опустилась тишина. Наступила ночь. Даже машины угомонились, устроившись на ночевку на своих привычных местах.

– Они оба сумасшедшие, – наконец подала голос Люда. – Видимо, в их семье и правда кто-то был с приветом.