– Об этом не волнуйтесь, – кивнул Павел. – Аркадий Павлович меня предупредил, что у супруги неприятности. Так что я слежу за ней в оба – когда пришла, когда ушла.

– Что ж, до свидания, – произнес Саша.

– Вы сегодня не зайдете?

– Нет. Может быть, завтра.

– А чем занимаются историки? – вдруг спросил охранник.

– Да как сказать, – уклончиво ответил Александр. – То одним, то другим.

– Ясно, – кивнул Павел, однако по его лицу было видно, что он ничего не понял.

Злая старушенция возвращалась назад, и Громов с Людмилой поспешили отойти, чтобы не попасть под ее горячую руку.

Валентин Петрович, по всей видимости, был все еще в квартире Васькиных, потому что служебная машина стояла на прежнем месте и была пуста. Правда, тело Игоря уже увезли, и Люда невольно выдохнула. Не успела она решить, что делать дальше, как сверху прокричали:

– Люда, поднимись на минутку!

Девушка задрала голову, увидела Валентина Петровича, высунувшегося в окно, и направилась к тринадцатому подъезду. Саша семенил за ней и пытался привести в порядок свои мысли. Он вновь и вновь возвращался к тому, зачем призрак девушки в белом платье забрал с собой Игоря. А еще – с какого бока здесь Маргарита. Но достойные объяснения в голову не приходили.

В квартире Васькиных остро пахло валерьянкой и еще каким-то снадобьем. Похоже, несчастную мать отпаивали лекарствами. Люда скинула обувь и пошлепала прямиком в комнату Игоря. Вся компания оказалась там. Елена в полуобморочном состоянии лежала в кресле. Рядом с ней примостился Рощин и задавал какие-то вопросы, на которые женщина отвечала с трудом. Вася и второй парень заканчивали осмотр комнаты.

Заметив Людмилу, Валентин Петрович коротко кивнул и поинтересовался у подчиненных:

– Сколько времени вам еще нужно?

– Да мы, собственно, все, – ответил Василий.

– Отчитайтесь перед Людмилой Аркадьевной, и отбываем. Рабочий день давно закончился.

– Судя по следам на подоконнике и общей обстановке комнаты, имело место самоубийство, – сообщил Василий. – Следов борьбы нет, ускорение телу не придавали. Вот отпечатки обуви, – эксперт ткнул пальцем на рифленые следы. – Ровные, четкие, несмазанные, они говорят о том, что молодой человек сначала встал на подоконник, а потом прыгнул.

– Вы уверены? – решила уточнить Люда.

– Есть еще один факт, – продолжил Василий. – Дверь изнутри была закрыта на задвижку, нам пришлось ее выбивать. Так что сомнений быть не может – парень, приняв решение уйти из жизни, сам шагнул вниз.

Люда вздохнула. Собственно, ничего другого она и не ожидала. Тем более что бабка, сидевшая на скамейке, тоже подтверждает этот факт. Правда, прежде чем Игорь прыгнул, ему явилась девушка в белом. Но! Пожалуй, в нынешней ситуации Люда скорее бы обрадовалась, если бы убийцей оказалась Елена. Что может быть банальнее, чем исходящая от ревности мать? Наверное, единственный раз в практике Людмилу устроил бы именно такой вариант. Однако надеяться на чудо не приходилось. Все факты говорили совсем о другом.

– Ты остаешься? – спросил Рощин, притормозив в дверях.

– Остаюсь, – кивнула она.

Хотя, конечно, Люда с удовольствием бы сбежала из этой квартиры. Но оставить Елену в таком состоянии Людмила просто не могла. Даже несмотря на свое негативное к ней отношение.

– Как знаешь. Только на работу с утра не опаздывай.

– Валентин Петрович…

– Что?

– А может, вы пока без меня обойдетесь?

– С какой стати?

– Я хочу разобраться в этом деле.

– А чего тут разбираться? Все и так ясно. Парень прыгнул вниз, вероятно, чтобы избежать каких-то проблем. Побеседуй с мамашей, и наверняка выяснишь, что у него были неприятности.

– Ну, Валентин Петрович…

Рощин тяжело вздохнул и сделал круглые глаза.

– Хорошо, даю тебе два дня. Но потом отчет на мой стол, и больше никаких отговорок.

– Договорились! – Люда слегка улыбнулась.

– Спокойной ночи!

Рощин, кивнув своим спутникам, чтобы следовали за ним, покинул квартиру.

Похоже, Елене было совсем плохо. Людмила села рядом с женщиной и некоторое время наблюдала за ней. Та, казалось, совсем не интересовалась тем, что происходит вокруг.

– Саша, может, вызовем «Скорую»?

Васькина тихонько застонала, открыла глаза и еле слышно сказала:

– Не надо. На кухне в ящичке возле плиты таблетки в голубой коробочке. Принесите, пожалуйста.

Люда побежала на кухню. Нашла пузырек, налила воды и помчалась обратно. Елена дрожащими руками вынула пару капсул, сунула в рот и торопливо запила их.

– Спасибо, – прошептала она еле слышно и откинулась на спинку кресла.

Некоторое время в комнате стояла тишина. Люда терпеливо ждала, пока женщина придет в себя. Саша молча смотрел в окно. Прошло минут двадцать, прежде чем Елена пошевелилась и обвела комнату вполне осмысленным взглядом. Затем Васькина увидела Людмилу и скривилась, словно от зубной боли.

– А где Игорек? – жалобно спросила она. Не услышав ответа, тихонько заплакала и прошептала, всхлипывая: – Я подумала: вдруг мне приснился дурной сон. Но, получается, это правда. Или все же… Скажите мне, не молчите!

– Игоря больше нет, – негромко сказала Люда.

– Не может быть… Сын не мог от меня уйти. Он знал, что я умру без него.

– Почему вы оставили его одного? – спросил Саша. – Вы должны были сидеть возле его кровати и ни на минуту не смыкать глаз. После первой попытки самоубийства, как правило, бывает вторая, а следом и третья, если не оказана должная психологическая помощь.

– Мне показалось, мы поняли друг друга, – тяжело вздохнула женщина. – Я очень просила Игоря опомниться и подумать обо мне. Он пообещал, что ничего не предпримет, не посоветовавшись со мной.

– Лена, вы опять думали о себе, – устало произнесла Люда. – А должны были позаботиться о нем. О нем, понимаете?

– А обо мне кто подумает? – вдруг закричала Васькина. – Я осталась одна! Совсем одна на белом свете! А вы читаете мне нотации!

Людмила вздохнула и взяла ее за руку.

– Оставим этот разговор и побеседуем о другом. Как давно ваш сын начал проявлять признаки беспокойства?

– Не понимаю, о чем вы. Игорек всегда был спокойным, рассудительным мальчиком.

– Но вы сами говорили – с ним что-то творилось. То он сидит с отсутствующим видом, то куда-то убегает и приходит умиротворенный.

– У каждого из нас бывают перепады настроения, – проворчала Елена.