Они были у поворота, когда охотники опомнились. Началась стрельба. Сервин Тулх влетел в поворот, за ним остальные «донники». Последним бежал Илья. Он чувствовал, как пули щелкали за ним след в след. Он на какие-то доли секунды опережал смерть. Чуть замедлишься, замешкаешься, растеряешься и получишь пропуск на тот свет со всеми печатями и разрешениями.

И вот поворот. Он влетел в него, разминувшись со смертью. Теперь надо закрепить успех.

Сервин Тулх безошибочно выбрал нужную дверь из трех. На каждой табличка с надписью: «Посторонним вход воспрещен». Еще дверь, подъем по лестнице и вот стальной щит, отделяющий их от платформы метрополитена.

– Бросить ружья, – приказал Илья.

Но Сэм Крупп и Фома Бродник сами догадались. Не маленькие. С такими бандурами в метро не затеряться, только панику посеять можно да с официальными властями Капитолия вступить в конфликт. Остальное оружие они рассовали по карманам и вышли на платформу обычными горожанами. Одежка у них, конечно, специфическая, но как успел заметить Илья, в этом городе все одевались кто во что горазд. Тут чем страшнее и вычурнее, тем моднее. Так что их одежда «донников» выглядела вполне себе в тренде. Но если удастся оборвать хвост, то надо в обязательном порядке заглянуть в одежный магазин и прикупить себе поприличней. А то сколько дней в одном и том же пахнуть можно. Если одежда тартумцев не пугала, то запах скоро начнет с ног валить за несколько метров получше снайперской винтовки.

В считанные секунды толпа поглотила их и понесла вслед за собой. Платформа имела три уровня, с каждого уходили поезда в разные концы города.

Им было все равно куда ехать, так что они забрались в первый попавшийся вагон. Двери закрылись, тела людей обжали их со всех сторон, словно патроны в обойме, и поезд тронулся с места.

Илья видел охотников, показавшихся на платформе. Он постарался спрятаться за телами впереди стоящих, и люди Совы его, кажется, не заметили. Поезд скрылся в туннеле, и он почувствовал, как напряжение последнего часа схлынуло. На лбу даже выступила испарина, а ноги сделались ватными. Еле устоял.

Они вышли через семь остановок на станции «Северный рог». Место незнакомое, даже большие знатоки Тартума Карен Серое Ухо и Фома Бродник плохо ориентировались в пространстве. Пришлось брать поддержку инфосети. Сервин Тулх открыл интерактивный справочник по столице Капитолия и через минуту сообщил:

– В трех минутах ходьбы есть недорогая гостиница «Вертариум» и трактир с таким же названием.

– Решено. Ночь на улице коротать мы не можем. Надо отдохнуть и набраться сил. Хвост мы скинули, но это на время. Так что сейчас снимаем номера и идем в трактир. Надо обсудить планы на ближайшее будущее. У нас есть несколько проблем, нужно наметить способы их решения, – тут же распорядился Илья.

«Донники» поддержали его единогласно. Но перед тем как осесть в гостинице, они заглянули в магазин «Шехтер и Ко», торговавшей одеждой для мужчин. На подбор новых образов они потратили полчаса со всеми примерками, но зато теперь можно было отмыться от «донной» жизни и переодеться во все чистое. Теперь можно было отправляться на заселение.

Илью колотило от злости и возбуждения. Накрыло откатом, стоило ему переступить порог номера. Только сейчас он понял, что вышел из сражения без единой царапины, а товарищ его, который шел с ним плечом к плечу с самого Пекла, погиб и остался лежать там, в туннеле, на бетонном полу. Брошенная сломанная человеческая оболочка. И в этом виноваты охотники и Поргус. Королевство, которое пережевало его и выплюнуло на самое дно мира. Оно не могло оставить его в покое. Простого «донника», быть может, и искать не стали, но только не Имрана Кровавого. Стало быть, и он тоже виноват в смерти Харпа Твердова. И от этого становилось вдвойне тошно.

Илья так разозлился, что саданул кулаком по стене. Зашедший за ним в номер Фома Бродник флегматично заметил:

– Этим горю не поможешь, да и Харпа не вернешь.

– И что прикажешь делать? – зло спросил Илья.

– Смириться и жить дальше. Вселенная на этом не закончилась.

– Моя и твоя, быть может. Но его точно нашла свой конец.

– Такова жизнь. Сегодня он. Завтра я. Потом ты. А быть может, наоборот. Это не важно.

– Да ты, мать твою, философ.

– Я, мать мою, просто слишком много всего повидал, – ответил Фома Бродник.

Он прошелся по номеру и наметанным глазом вычислил мини-бар, расположенный в тумбочке под установкой галовидения. Он достал две банки с темным пивом и перебросил одну Илье.

– Мы же и так в кабак идем. Зачем это?

– Чтобы напряжение снять. Тебе это сейчас надо.

Илья открыл банку и глотнул пивной горечи. Пена полезла вверх, заполнила рот. Он с удовольствием сделал несколько глотков и перевел дыхание. Напряжение начало спадать.

– Я двадцать лет отслужил в столичной полиции. Октария для меня родина, я каждый закоулок в столице Поргуса знаю. Ты не представляешь, сколько грязи на улицах. Мне с таким приходилось сталкиваться. Столько людей я терял, так что эти двадцать лет выдержки меня ко многому приучили, что я стал философски ко всему относиться. Можно сказать, что мне стало все равно. Но дело совсем не в этом. Просто все в этом мире взаимосвязано, все находится в глобальном круговороте. И сейчас Харп Твердов исполнил свою миссию на этом уровне жизни. Теперь он перешел на следующий уровень. Скажем так, пошел на повышение. И не стоит ни о чем жалеть.

– Ты хорошо знал этого парня? – спросил Илья.

Фома Бродник выпил банку пива за несколько глотков, смял жестянку и выбросил в мусорное ведро.

– Доводилось в прежней жизни встречаться. Он и Рэм Горюнов – служивые люди. Носили полицейские погоны. Оба оперативники. Только Твердов с Теверии, а Горюнов с Молликарте. Маленькая планетка в самом сердце Поргуса. Накануне переворота они прибыли на Октарию для прохождения курсов повышения квалификации. Не знаю, ты в курсе или нет. Последняя реформа Имрана, полная перестройка правоохранительных органов. Говорят, что благодаря этой реформе он и лишился головы. Большие генералы боялись потерять свои кресла да денежное довольствие. Кто-то трясся, что всплывут его темные делишки, кто-то боялся за своих родственников, которых активно продвигал на хлебные посты. В общем, Имран разворошил змеиный клубок, и ему это не простили. Мигом созрел заговор. Слишком многие люди полетели бы со своих кресел, если Имрану удалось бы провести свою реформу в жизнь.

Илья внимательно слушал рассказ Фомы Бродника, который на многое проливал свет.

– Мы познакомились с Горюновым и Твердовым на форуме «Охрана правопорядка. Взгляд в будущее». Форум должен был продлиться три дня. Но переворот начался на второй день. Тут все и завертелось. Больше я их не видел. По всей видимости, их забрали в тот же день и сразу же без суда и следствия отправили на Пекло. Им еще повезло. В первые дни, когда Имран еще держал оборону в своем замке «Блэкпикс», в самом сердце Октарии, заговорщики особо не церемонились с арестованными. По всей столице стояли гильотины, и головы летели как перезрелые яблоки с дерева. Три дня Имран Кровавый держал оборону и не сдавался. Но, в конце концов, ему пришлось уступить. Практически вся инфраструктура Октарии перешла в руки заговорщиков. У него не было никаких шансов. К тому же заговорщики взяли в заложники семью Имрана. Они казнили в знак серьезности своих намерений его младшего брата Равида и грозились убить его мать и сестер. Так что Имран поступил благородно, что сдался. Тем самым он спас жизни членов своей семьи. Теперь они живы, хотя и находятся в ссылке. Неужели ты всего этого не помнишь? – спросил Фома Бродник.