Арчи убрал благословение Леты, чтобы не мешало, показал и хватит, вроде как верительную грамоту походя предъявил, и гномы очнулись. Этот его жест заставил замерший гарнизон встрепенуться и сосредоточиться у северных ворот, что было нам только на пользу, а вот маги повели себя не совсем так, как я рассчитывал, хотя тут вообще все вели себя странно. Мы-то думали, проедем тихонько мимо желающих уверить нас в своей искренней доброжелательности подгорных жителей, легонько отобьёмся от их незначительных просьб, от чистосердечных приглашений остаться, узнаем от магов какие-нибудь последние известия, наберём пива в дорогу да и поедем себе дальше.

Но и я и Арчи явно чувствовали, что после некоторого замешательства, в которое гномы ожидаемо впали, их всё больше переклинивало на недовольство нами и даже на скрытую пока ещё агрессию, они просто сейчас приходили в себя и оценивали шансы.

— Ты язык-то попридержи, эльф, — сурово глянул на него второй, что до этого не произнёс не слова, гном. — Не забывай, где находишься. Это наша земля, а вы тут всего лишь проездом. И не сказать, чтобы проезд этот был оплачен.

— Ваши здесь, — чуть ли не с наслаждением объяснил ему Арчи, накаляя общение и стараясь вывести их из себя, — только сопли под носом да крошки в бороде. А земля станет твоей только тогда, когда ты в неё ляжешь. Обещаю в этом случае признать право собственности, чего уж там.

Пиво было отставлено в сторону, благодушное настроение гномов исчезло, как и не было его, а дело принимало непонятный мне оборот.

— Мы ведь здесь по просьбе ваших покровительниц, — я не выдержал и влез, потому что до того этот разговор был не похож на то, что я подспудно ожидал, уму непостижимо просто, — да и благодатью их отмечены, в чём проблема-то? Или на вас не действует?

— Проблема в том, — немного глумливо ухмыльнулся мне первый гном, но Оин его перебил, он торопился мне что-то объяснить:

— Да не действует на них ничего, они ж из банкирского клана…

— Проблема в том, — легко, добавив в голос магии, заткнул было его тот же гном, — что мы обязаны покровительницам, да, но ничем не обязаны их залётным хахалям. С них-то как раз и спросить можно и даже нужно.

— Это ж собиратели долгов, это ж самая мразота, — не унимался Оин, и испуга в нём не было совсем, а была лишь бессильная злость, — и совесть у них тренирована, там не достучишься, Тёма! Это маги, боевые! И магов же за процент дрючат!

— А вот к тебе, — обратил на него внимание второй гном, и во внимании этом было даже не обещание, там были уже вполне конкретные неприятности, — вопросов до сей поры не было. Но появились. И придётся тебе ответить, Оин, никуда ты от нас не денешься. Посмотрим тогда на твою смелость, да и на медвежью болезнь проверим заодно.

— Да пошёл ты… — от упоминаний о позорном недуге Оина просто скрючило в злобе, он всерьёз начал одной рукой лапать револьвер, а второй — ручку двери, но Арчи, внимательно за всем следивший, ударил ногой по столу, опрокинув пиво на встающих из-за него гномов, и тут же показал пальцем мне на Оина, мол, держи его, но сам пока не лезь.

Конечно, водилу нашего я задержал, просто быстро попросив замок в его двери переклиниться, но и оставаться в стороне не пожелал, рванув вслед за другом на выход, к так и не сумевшему опрокинуться столу. Но никогда я не мог угнаться за Арчи, ни сейчас, ни тем более раньше и, наверное, не смогу и в будущем. Я слишком медленно соображал в боевой обстановке, мне надо было сначала твёрдо увериться, что вон тот человек — враг, мне нужно было сначала принять и понять, как действовать, в общем, ударить первым и ударить быстро, внаглую, когда ещё нет прямой угрозы а есть только твоё собственное решение, это для меня всегда было большой проблемой. Ведь можно же ошибиться, можно перепутать, можно сделать то, о чём жалеть будешь, там было слишком много этих самых всяких можно.

А вот гномов подвели, как ни странно, профессиональные привычки. Да, они много убивали, я это ясно видел, но я так же ясно видел и то, что убивали они всегда в наказание, в самом конце своей работы с клиентами, да и то, убивали лишь после того, как выжмут из должника всё возможное и невозможное. Вот и сейчас они прежде всего хотели бить так, чтобы не до конца, чтобы скинуть этот непонятный морок, что висел над заставой, чтобы все остальные очнулись и если и не пришли к ним на помощь, то хотя бы отвлекли нас. Они хотели захомутать залётных гостей, как медведей, хотели померяться силой, а если не получится, то только тогда уже всё остальное, по мере надобности, вот только Арчи этого не хотел.

Я, хоть и тупил страшно, но гномы эти были не намного меня быстрее, зато Арчи сейчас был расторопен, безжалостен и смертелен за десятерых. Он быстро, они даже ещё от пива отмахнуться не успели, оказался между ними, просквозив поверх стола, и ударил первого его же собственным, что беззаботно до этого лежал у миски с холодным мясом, ножом снизу вверх, под подбородок в голову на всю длину клинка, по самую гарду рукояти. Сделано это было без разговоров и намёков, да блин, я и сам ошалел от того, что следующим шагом станет прямое убийство, и вывел меня из замешательства лишь осатанелый рёв второго гнома. Он одним рывком разодрал на себе все цепи с амулетами, и заклятия уже полетели в Арчи, но тут уж я успел, тут моя сила была против его, я больше всего хотел сейчас защитить друга, и у меня получилось. Моя сырая мощь кое-как сдержала его изощрённые, продуманные и смертельно опасные плетения, она сумела остановить их, и Арчи тут же поставил вторую точку.

Он быстро, в мгновение ока, зачем-то вытащил у первого убитого револьвер из кобуры и тут же выстрелом разнёс второму голову. Неожиданный выстрел ударил по всем нам как гром среди ясного неба, подскочил даже я, что уж говорить об остальных, а вот магов жизнь покинула бесповоротно, в этом уже не было сомнений.

— Ходу! — негромко и очень злобно прошипел Арчи, засовывая револьвер в руку его же хозяину и впрыгивая в машину, — ходу, Оин! Только по мостовой, не вздумай через клумбы лезть, следы оставишь! А ты магичить не вздумай, понял меня?

Я кивнул и вцепился в поручни, стараясь ему не мешать, к нам уже бежали, точнее не к нам, а к убитым магам, и секунд через десять здесь будет уже не протолкнуться, нам придётся точно кого-то давить, но Арчи, всё ещё держа дверь открытой, вбросил под стол что-то сильно магическое, и там бахнуло не хуже недавнего выстрела. Там тут же поднялся сильнейший пыльный вихрь, он сдирал с убитых кожу и переворачивал всё вверх дном, а из центра его раздался пронзительный, пробирающий до глубины души визг разъярённой саламандры, и он заставлял бегущих к нам и ничего не соображающих гномов валиться на колени, зажимая уши ладонями, причём не только ближних, но и тех, что ушли в своих поисках далеко.

Оин, закусив до крови губу, осторожно вёл машину дорожкам, я походя удивился его выдержке, и тут Арчи закрыл наконец-то дверь. Руки его были посечены до крови песчинками его же собственного магического вихря, но стало легче, звук уже не так бил по мозгам. А магичить, чтобы защититься, я не смел, помня его просьбу, приходилось терпеть так.

— Аккуратненько, — тут же подсел Арчи к Оину, — не спеши! Не задень никого, не оставь следов! Не было нас здесь, понимаешь, не было! Не было, да и не могло быть!

Глава 20

В которой находится место дорожным разговорам

Наша машина медленно, слишком медленно, как по мне, удалялась от поставленного на уши сторожевого поста гномов. Там громогласно бил набат, там кто-то куда-то стрелял, там служивые гномы бегали туда-сюда в тщетных попытках хоть что-то понять, там раздавались и тут же исполнялись суматошные, бестолковые приказы, там набирала силу боевая тревога, но мы всё же с каждой секундой удалялись от подгорной крепостицы незамеченными, это я мог сказать точно.

Почувствовать нас уже никто не мог, все маги на заставе кончились, а против обычных глаз амулет в паровом котле