— Ну, это бывает, ты же знаешь.

— Да, поэтому я этой версии и держусь.

— Вот и правильно.

Тем временем появился еще один служка, в красной мантии, который зажег ряд красных свечей в больших железных канделябрах, расставленных вокруг нефа. Распахнулись тяжелые портьеры, и два парня в мантиях выкатили алтарь, над которым было установлено перевернутое распятие. Христос был без набедренной повязки, и его лицо искажала гримаса, больше подошедшая бы шуту, а не Сыну Божьему. От подобного святотатства Смирнова передернуло.

— Почему распятие перевернуто? — спросил Жериков. Его увиденное, похоже, не особенно смутило.

— Это же сатанисты, — пояснил Смирнов. — Они стремятся искажать христианские символы.

— Я думал, что на перевернутом кресте распяли Петра.

Следователь посмотрел на Жерикова с невольным удивлением. Тот, заметив это, усмехнулся:

— Я не совсем серый, знаешь ли!

— Извини, просто…

— Не ожидал, понимаю.

— Здесь, как видишь, распят Христос, — стал объяснять Смирнов, меняя тему и заодно отвечая на вопрос приятеля, — а не Петр. Так что к христианству данный символ отношения не имеет.

Жериков кивнул.

— Смотри, что делают. — Он указал в сторону алтаря.

Там служка в красной мантии водрузил перед распятием большую мельхиоровую чашу, накрытую металлическим блюдом. Двое других поставили в канделябры и зажгли несколько черных свечей.

Затем появился бритоголовый молодой человек по имени Денис, которого Феофанов представил как распорядителя церемонии. Он держал в руках бутыль из темного стекла, из которой принялся кропить все вокруг и в особенности алтарь. Полицейские заметили, что жидкость была красного цвета.

— Кровь, что ли? — пробормотал Жериков.

— Наверное, — отозвался Смирнов. — Или краска. Но это вряд ли: тут, по-моему, развлекаются всерьез.

Следователь почувствовал, что сжигаемые смеси, и в том числе марихуана, начинают постепенно действовать. Это могло несколько нарушить его планы, но ему ничего не оставалось, кроме как наблюдать и надеяться, что они не окажут чересчур сильного влияния на сознание.

В этот момент появилась Марго. Она опустилась на скамью рядом со Смирновым.

— Не скучали? — спросила она. — Сейчас начнется.

— По-моему, давно пора, — заметил Жериков.

— Небольшая задержка, — с улыбкой объяснила женщина. — Ваш друг пожелал, чтобы сегодня состоялась дополнительная церемония.

Смирнов понял, что она говорит о Феофанове.

— Вызов демона? — уточнил он.

Марго кивнула:

— Кажется, он хочет произвести на вас впечатление. — В ее глазах было откровенное любопытство.

— Что ж, поглядим, — отозвался Смирнов.

— Это настоящая церковь или просто стилизация? — встрял Жериков. Он докурил сигарету и потушил ее о подлокотник, а окурок бросил прямо на пол.

— Часовня, — кивнула Марго. — Когда-то тут был особняк купца Олтуева, но затем дом снесли и построили сельский клуб. Танцульки там и все такое. А часовню, как ни удивительно, пощадили. Думаю, ее приспособили под склад или еще что-нибудь в этом роде. Купол, разумеется, убрали. А восемь лет назад этот участок купили Валентин и Макс. Сами понимаете, для чего.

— Еще бы!

— Это место приносит доход? — поинтересовался с самым невинным видом Жериков. — Церкви ведь нужно на что-то существовать.

Марго кивнула:

— Разумеется. Мы принимаем добровольные пожертвования.

— Я заметил, что на церемонии присутствуют не все сегодняшние посетители, — заметил Смирнов. — Это вечеринка для избранных?

Марго улыбнулась одними губами.

— Конечно. Но мне кажется, вы не воспринимаете происходящее всерьез. Мы не устраиваем представление, мы служим нашему покровителю, сатане, владыке зла и тьмы!

В ее устах эти слова звучали заученными фразами.

— Подождем, пока появится демон, — сказал Жериков.

— Он появится, — пообещала женщина.

— Почему здесь такая вонь? — спросил Смирнов, чтобы сменить скользкую тему. — Что вы жжете?

— Руту, белену, мирру и паслен. Еще, конечно, марихуану, — добавила Марго с едва заметной улыбкой. — Это создает определенный настрой.

— Так немудрено увидеть не только черта, но и все что угодно, — заметил Смирнов.

— Количество наркотика не так велико, а дым быстро рассеивается, — возразила Марго. — Галлюцинаций он не вызовет.

В этот момент по часовне пробежал возбужденный шепот, и полицейские увидели появившегося из-за портьер мужчину в алой скуфье, к которой были приделаны загнутые книзу рога. Он был одет в красную мантию, на груди висело серебряное изображение козлиной головы. На безымянном пальце левой руки сверкало массивное кольцо.

— Это Валентин! — сообщила полицейским Марго. Похоже, ее прикрепили к ним в качестве комментатора происходящего. — Сегодня мессу будет служить он.

— Почему? — спросил Смирнов.

— В смысле? — не поняла женщина.

— Ну, почему именно он?

— Каждый раз ее служит кто-нибудь из магистров. Сегодня очередь Валентина.

— Ясно. Я просто не знал.

— Макс вам что, вообще ничего не рассказывал? — нахмурилась Марго.

— В самых общих чертах, — улыбнулся Смирнов.

— Он обещал, что увиденное произведет на нас неизгладимое впечатление, — пояснил Жериков.

— Уверена, так и будет, — согласилась женщина. — Все, кто участвовал в мессе, осознали, как заблуждались прежде, и навсегда изменили свою жизнь. Отвернулись от нелепой веры в Бога и обратились к владыке тьмы, — добавила она, видимо решив, что ее подопечные нуждаются в пояснении.

— Мы тут как раз за этим, — уверил ее Жериков.

Тем временем Валентин подошел к алтарю и снял с чаши блюдо. Обмакнув в нее пальцы, он провел ими по своему лбу, начертив какой-то знак. Жидкость была красного цвета. Магистр повернулся к аудитории и молитвенно сложил руки. Он был высокого роста, с несоразмерно длинным туловищем. Худое, вытянутое лицо покрывала сизая щетина, нос был крючковатым и костистым, с большими тонкими ноздрями. Уголки бескровных губ нервно подергивались, словно магистр сдерживал желание что-то сказать. Маленькие, близко посаженные глаза смотрели хмуро и подозрительно.

Закончив безмолвную молитву, магистр начал мессу. Он совершал коленопреклонения, клал поясные и глубокие поклоны, а вышедшие на хоры певчие вторили ему по-латыни, пропевая последние слоги. Они были в красных мантиях, надетых на голое тело, и держали в руках ветки каких-то растений. Смирнов узнал только можжевельник.