Есть предположение, что война завершится в этом году.

29.1.44. Сенное

С тех пор как я в армии, мне не приходилось слышать голос девушки-азербайджанки. Сегодня я был на дежурстве. Вдруг дуновение ветра донесло до моего слуха девичий голос: «Харалысан, ай оглан?» («Парень, из каких ты краев?») И словно в душе моей проснулось чувство, дремавшее веками. Я мигом передал винтовку товарищу и устремился на станцию. Тут стояли санитарные вагоны. Прошелся взад-вперед. Никого не усек. Поплелся обратно, насвистывая песню «Сона-ханум». Вдруг слышу, в одном из хвостовых вагонов какая-то девушка поет ту же песню. Оглянулся. Смотрим друг на друга и молчим. Так и не заговорили. Поезд тронулся.

6. IV.44. Сенное

Готовлюсь к приему в партию.

10. IV.44. Сенное

Сегодня прошел комиссию и партбюро. Приняли в кандидаты. Но карточки еще не получил.

14. IV.44. Сенное

Наконец наш фронт снова пришел в движение. Мы перешли в наступление. Керчь и Феодосия в наших руках. Симферополь взят 4-м Украинским фронтом. Скоро Крым будет освобожден. Похоже, что нас на днях переведут на другой фронт.

17. V.44. Старый Крым

Сегодня мы, 30 человек, отправились на машине в Симферополь для получения кандидатских карточек. Утром переправились через Керченский пролив. Проехав через Керчь, Феодосию, переночевали в городке Старый Крым. Керчь сильно разрушена. Феодосия — не очень. И вправду крымская земля прекрасна. Зелень, цветы, хорошие шоссейные дороги и т. д. Наутро тронулись в путь. Перешучиваемся, смеемся. Стоит машине забуксовать — разбредаемся. Вокруг вразброс валяются покореженные пушки, стоят подбитые танки.

Пятого июня нам дали бензин и отправили с Чушки на Кордон Ильича. Оттуда нам предстояло переправить в Керчь госпиталь. В тот день, дважды переправившись на Кордон, перевезли половину госпиталя. Оставшуюся часть предстояло перевезти наутро, шестого. Переправа пятого числа прошла удачно. Море было спокойное, погода стояла ясная. Мы наблюдали берег в бинокль в ожидании приближения к порту.

Девушки пели под гитару, а. то и пускались в пляс. Одна, армянка, сплясала лезгинку. Работу в этот день мы завершали весельем. И на меня напал зуд, вдоволь почесали языком с моим приятелем Махмудом. Переночевали. Утром в шесть снова отправились на Кордон. Девушки встретили нас криками «ура!». Примерно к трем часам завершили погрузку. На этот раз груз оказался очень тяжелым. Корма почти что села в воду. Отчалили. Скорость малая. Одолели полпути. И тут на море началось волнение. Паром кренился на правый борт. А волнение нарастало, опасность росла. Задраили кубрики. Но это не помогло. Паром стал стремительно оседать в воду, по воде поплыли столы, стулья, ящики… Волны погнали их к берегу. Всех охватила тревога. Люди устремились в носовую часть — это была последняя спасительная точка. Девушки —: в слезы. Я растолкал Махмуда и поднялся с ним на нос левого понтона. Осмотрелся. До керченского берега далеко. А до Чушки километра два-три, хоть туда, хоть сюда — вплавь добраться трудно. А паром медленно тонул.

«Вот и настал наш час», — сказал я про себя. Но делать что-то надо. Стали стрелять из винтовок и наганов. Авось услышат. Дали несколько сигнальных ракет. Но все без толку. Один из моряков взял у девушек две белые косынки, вышел на носовую часть и стал сигналить: «Тонем, спасите». Девушки, глядя на него, тоже стали махать платками.

Но никто не увидел сигналов и не пришел на помощь. Паром постепенно тонул, море ревело; мы надели спасательные пояса. На горизонте показался тральщик. Похоже, он взял курс на нас. Сначала катер казался темной точкой, потом вырос и медленно приближался… Девушки то и дело спрашивали: «Почему он идет так медленно? Заберет ли всех?» Я их подбадривал, хотя у самого душа в пятки — больше половины парома было уже в воде, и только воздух в носовой секции не давал ему затонуть полностью.

Наконец катер подошел. Минут через десять мы пересадили на палубу всех людей и перекинули часть груза. Паром взяли на буксир. На сердце отлегло. Девушки, только что лившие слезы, повеселели, даже перешучиваться стали. Катер буксировал нас; часто запускали ракеты. Наконец (на берегу) поняли, в чем дело. На помощь нам поспешили крупные и малые баркасы, катера. Метрах в пятистах от берега паром сел на мель. Сняли людей.

27. VI.44

Сдав все паромы саперному батальону девятой армии, вернулись на Кордон Ильича. Отсюда по железной дороге нам предстоит переправиться на новый фронт. Таким образом, мы расстаемся с Керчью и крымской землей.

9. VII.44. Смоленск

Три-четыре раза меняли направление пути. Сегодня прибыли в Смоленск. Говорят, едем в Оршу, словом, на Белорусский фронт.

14. VII.44. В пути

Проехали Оршу, курс на Минск. На участке между Оршей и Минском застряли тысячи немецких вагонов и паровозов. Пути забиты гружеными составами. Немцы пытались увезти все, что награбастали. Но из-за того, что все пути были перерезаны, побросали добычу и удрали. Вдоль дороги громоздятся танки, пушки, машины и прочая техника. На протяжении многих километров дорога усеяна немецкими монетами.

Белоруссия — сплошь в лесах. Здесь было много партизан. От страха немцы обносили дома, в которых жили, бревенчатыми заборами, как в средневековье, в два ряда, промежуток засыпали землей, и, не довольствуясь этим, огораживали жилища колючей проволокой. Но и это их не спасало.

Приближаемся к Минску. Погода прохладная. Север. Здесь солнце заходит в половине одиннадцатого, а в два утра уже светает.

Отправились из Минска в Вильнюс. Дорога хорошая. Вокруг шоссе — зелень, деревья. Вечером пришлось остановиться вблизи какого-то села, у реки, на ночевку. Окрестности очень красивые. Но села сожжены.

20. VII.44. Вильнюс

Вильнюс со