Он отыскал взглядом Риса.

— Он, вот он мне нужен.

— Если выдадите нам поставить капельницу, — сказал Маршалл, — мы его пустим сюда.

Джордан согласился, они быстро закрепили иглу и Рис забрался в машину. Гален отвлек медиков на себя, давая нам поговорить. Шаред, сверкая на солнце золотом волос, присоединилась к нему, улыбаясь и поддерживая легкую беседу; Катбодуа встала на страже у открытой двери «Скорой»; Шолто помогал ей. Пожалуй, сегодня у нас было оптимальное число стражей.

Джордан смотрел на Риса почти безумными от страха глазами:

— Что тебе сказали мертвые?

— Ничего, — ответил Рис.

— Ничего? — переспросил Джордан.

— Не знаю, что убило брауни, но возможности говорить с ней мертвой не осталось.

— Что это значит? — спросила я.

— У нее отняли все. Не осталось духа… привидения, если так понятней, с которым можно было бы говорить.

— Не все мертвые желают говорить, — сказал Джордан уже спокойней: то ли под действием лекарства, то ли оттого, что он добился своего — разговора с нами.

— Верно, — согласился Рис. — Но здесь у них не было выбора. Они оба просто исчезли, будто и не было их никогда.

— То есть то, что их убило, выело их души, — сказал Джордан.

— Можно спорить о выборе термина, но да, в общем, именно так.

— Но это невозможно, — сказала я. — Это значит, что их выбросили из цикла рождений и смертей. На такое способен только истинный бог.

— Не смотри на меня так, я не знаю ответа. Я бы тоже сказал, что это невозможно.

Джордан отпустил мою руку и вцепился в пиджак Риса, сжал полу в кулаке.

— Им обоим было страшно до судорог, а потом вдруг раз — и нет ничего. Словно свечу задули. Пуфф!

Рис кивнул:

— Да, наверное, так и должно было ощущаться.

— Но что это был за страх! О господи, какой страх!

Он не отрываясь смотрел в лицо Рису, словно ища утешения или одобрения.

— И крылья, кто-то там был с крыльями. Но это же не ангел? Ангелы так не делают.

— Ангелы не по моему ведомству, — сказал Рис. — Но есть и другие крылатые существа. Что ты еще ощутил, Джордан?

— Кто-то там летал, и она ему позавидовала. Она всегда мечтала летать. Я это очень ясно воспринял — детская мечта. И еще восторг. Ей показалось очень красивым это летающее существо.

— А мужчина? — спросил Рис.

— Он просто боялся. Страх все подавил. Но не за себя, скорее за жену. Он ее любил.

Джордан сказал это «ЛЮБИЛ», словно все слово было из больших букв.

— А женщина поняла, что за магию против нее используют?

Джордан нахмурился, лицо стало отсутствующим, словно он смотрит на что-то невидимое нам. Я уже видела на его лице такое выражение.

— Она восхитилась красотой и крыльями, пожалела, что не умеет летать, а потом вошел ее муж, в мыслях была любовь, а потом страх. Ужасный страх, но она почти не успела испугаться за мужа — ее слишком быстро убили. Она умерла первой. Мужчину они не ждали — растерялись. Убийц двое, мужчина и женщина. Влюбленные. Секс, вожделение… От убийства они чувствовали и то, и другое, и еще любовь. Они друг друга любят. Они не понимают, что чувства у них неправильные. Их ведет любовь, и ради этой любви они творят ужасное, кошмарное.

Он смотрел испуганными глазами то на меня, то на Риса.

— И это у них не впервые. Они уже испытывали те же чувства — подъем, прилив энергии от совместного убийства. Они уже убивали… Убивали…

Голос у него постепенно затих, из глаз исчез лихорадочный блеск. Рука разжималась сама собой, он попытался удержать полу пиджака Риса.

— Женщина и мужчина, влюбленные… Убивают. Сила, им нужна сила… Магия. Чтобы хватило на…

— На что? — спросила я.

Рука разжалась и бессильно упала на одеяло.

— На то, чтобы…

И он отключился.

— Маршалл, — крикнул Рис, — вы что, снотворное ему ввели?

Маршалл появился в дверях, слишком долгим взглядом окинул Катбодуа черную, готичную и жуткую. Шолто выглядел куда безобидней, хотя на самом деле ничем ей не уступал. Маршалл кивнул:

— Транквилизатор. Стандартное назначение при шоке у парапсихиков. Они успокаиваются, и шок проходит. Когда он проснется, будет в норме.

— Но забудет начисто, что он воспринял на месте убийства, — буркнул Рис.

— У меня на руках однажды парапсихик от сильного шока чуть не умер. Я понимаю, что вы теряете часть информации, но моя работа сохранить ему жизнь и здоровье, и я этим и занимаюсь.

Рис был так зол, что вышел из машины молча — наверное, боялся, что липшего наговорит.

— Ему действительно могло стать хуже, если бы он продолжал, говорить? — спросила я.

Маршалл кивнул.

— Шансы скорей в его пользу, но я однажды положился на удачу — и тот пациент до сих пор в реабилитационном центре, заново учится шнурки на ботинках завязывать. Я такого больше ни с кем не допущу, если это от меня зависит. Я обязан лечить, а не расследовать преступления. Прошу прощения, если помешал вашей работе.

Я тронула лоб Джордана. Пот уже почти высох, кожа потеплела, а дыхание выровнялось почти до нормального сонного ритма.

— Спасибо, что вы ему помогли.

— Это моя работа.

Я ему улыбнулась:

— Вы его повезете в больницу?

— Как только толпа слегка рассосется. Но мне сказали, что этого не будет, пока вы не уедете, ваше высочество.

Я кивнула:

— Наверное, так, но нужно, чтобы с ним кто-нибудь поехал. Там наверху его брат, я его позову. Пообещайте мне, что вы не увезете Джордана, пока он не придет.

— Честное слово, не увезу.

Я погрозила ему пальцем:

— Я принцесса фейри. Мы очень серьезно относимся к данному слову. Вы мне симпатичны, Маршалл из «Скорой». Не ручайтесь словом, если вы не намерены его сдержать.

— Вы мне угрожаете? — спросил он.

— Нет. Но рядом со мной творится магия, даже здесь, в Лос-Анджелесе, и эта магия может очень серьезно отнестись к вашему слову чести.

— Вы хотите сказать, что магия творится вокруг вас, хотите вы того или нет?

Я уже хотела уйти от разговора, не стоило бы выдавать этот факт прессе, но Маршалл помог моему другу, и вообще был хороший человек, кажется. Плохо будет, если он пострадает из-за того, что не понимает возможных последствий.

— Если проговоритесь репортерам, я скажу, что вы все выдумали, но вообще да, время от времени. Вы мне кажетесь хорошим человеком, и я очень не хочу, чтобы вы пострадали от случайного всплеска магии. Так что дождитесь уж Джулиана, пожалуйста.