Беобранду хотелось сказать что-нибудь еще. Сказать, что он никогда не забудет доброты Басса. И что без помощи Басса он уже наверняка был бы мертв. Однако, не найдя подходящих слов, он произнес очень простую фразу:

– Пусть твое путешествие будет безопасным.

Басс кивнул.

– Леофвин, рассказывай легенды о подвигах Беобранда так, чтобы они дошли до Кантваре и чтобы я узнал из них, чего он в жизни добился.

Он подмигнул Леофвину, и тот в ответ улыбнулся.

– Я буду слагать такие легенды, которые станут соперничать со сказаниями о великом Беовульфе[19], – ответил юный бард. – Пусть Господь убережет тебя и направит твои шаги во время путешествий, и пусть ветер всегда дует тебе только в спину.

Басс, кряхтя, взгромоздился на свою гнедую кобылу. Он поерзал в седле, чтобы усесться поудобнее, а затем, развернув лошадь на юг, ударил ее по бокам пятками и поехал прочь из Гефрина легкой рысью. Грам помахал Беобранду и Леофвину на прощание, а затем он и все остальные воины поскакали вслед за Бассом.

Легкое облачко пыли зависло позади них в тихом воздухе. Самые большие пылинки поблескивали на солнце, словно искры в дыме, поднимающемся от костра. Беобранд смотрел вслед всадникам, выезжающим из города. Некоторые из местных жителей, отвлекшись от своих занятий, стали глазеть на проезжающих мимо конных воинов. Беобранд обрадовался, узнав золотистую шевелюру Суннивы, сверкающую на солнце, словно расплавленный металл: Суннива выбежала из кузницы и, встав возле тропинки, внимательно рассматривала уезжающих воинов. Ее отец тоже вышел из кузницы и, подойдя к Сунниве сзади, положил ей руки на плечи.

Когда воины уехали, Суннива стала оглядываться – так, как будто кого-то искала. Когда она посмотрела в том направлении, где находился Беобранд, он поднял руку и широко улыбнулся ей. Он догадался, что, разглядывая воинов, уезжающих в Кантваре, она вообще-то искала среди них его. Суннива находилась сейчас довольно далеко от Беобранда, но она, наверное, все-таки заметила его, потому что подняла руку и помахала ею. Однако не успела она это сделать, как Странг повернул ее и, толкая в спину, заставил вернуться в кузницу.

Все сомнения Беобранда относительно того, правильно ли он сделал, оставшись в Берниции, были развеяны одним лишь взглядом Суннивы и ее поднятой вверх рукой.

Все это произошло на глазах у Леофвина. Он вообще-то решил больше не насмехаться над Беобрандом и его увлечением девушкой из кузницы, но не смог удержаться от того, чтобы не хихикнуть хотя бы себе под нос.

Беобранд этого не заметил. Его охватили противоречивые чувства. Он все еще видел, как вдалеке едут Басс, Грам и все остальные, однако от того, что он сейчас заметил Сунниву и что она поприветствовала его так открыто, у него запрыгало в груди сердце и пошла кругом голова. Он долго стоял и смотрел вслед всадникам, пока те не исчезли вдали, и сам не осознавал, что все это время улыбался.

* * *

Беобранду было трудно заснуть.

Он еще днем решил, что не может вернуться в Большой дворец после того инцидента, который произошел у Басса с королем, а потому спросил конюха – доброго на вид человека, – нельзя ли ему переночевать в конюшне. Конюх, который вообще-то был рабом, почувствовал жалость к молодому воину, оказавшемуся так далеко от своей родины, а потому позволил Беобранду прилечь на своем плаще в углу. Однако уснуть ему не давали вовсе не твердый пол конюшни и не топанье и фырканье лошадей, а мысли о предстоящей завтра утром встрече с Суннивой. Он снова и снова вспоминал о том, как увидел ее в первый раз, как встретился с ней у реки и как она помахала ему рукой, когда поняла, что он не уезжает со своими земляками в Кантваре. Он вновь ощутил в груди трепет волнения. Беобранд не знал, что ей завтра скажет, но не мог думать ни о чем другом, кроме как о дочери Странга.

Уже глубокой ночью он все же заснул, но сон был тревожным и не позволил толком отдохнуть. Во сне он стоял у края воды, разговаривая с Суннивой. Она повернулась, и он увидел, что ее лицо и волосы в крови. Затем он почувствовал ужасную боль в боку, от которой невольно вскрикнул. Опустив взгляд, он увидел, что Суннива пырнула его ножом с костяной рукояткой.

Он проснулся, едва не закричав при этом. В темном помещении конюшни раздавался храп конюха. Снаружи уже щебетали птицы, готовящиеся встретить новый день. Беобранд встал и вышел из конюшни, стараясь не разбудить конюха.

Свежий и холодный предрассветный воздух взбодрил его, и он быстро позабыл о приснившемся ужасе. Задрожав всем телом от холода и резко выдохнув, он увидел, что перед лицом образовалось облачко пара. Возле линии горизонта солнце уже окрашивало небо в розовый цвет. Беобранд решил, что пойдет к реке прямо сейчас, пока город еще не проснулся и его никто не сможет заметить.

Он стал спускаться к реке. В предрассветных сумерках все здания и деревья вокруг него казались большими и какими-то странными. Приблизившись к реке, на берегу он заметил нескольких человек, спешащих куда-то по своим делам. День обещал быть погожим, и тех, кто работал на земле или ухаживал за скотом, ждало сегодня много дел.

Беобранд пошел по тому же пути, что и днем раньше, и нашел на берегу реки скрытое деревьями уединенное местечко, где он мылся вчера. Сев на землю возле дерева и прислонившись к нему спиной, он стал ждать, слушая, как журчит вода, сквозь которую виднелась галька на дне реки.

Некоторое время спустя ровный звук текущей воды успокоил его взбудораженное сознание и он, не выспавшийся ночью, заснул.

Проснулся Беобранд лишь тогда, когда почувствовал, как кто-то приложил ладонь к его руке. Ничего не поняв спросонья и перепугавшись, он вскочил и приготовился драться. Солнце взошло уже высоко. От деревьев падали длинные тени, а речная вода весело поблескивала под солнечными лучами.

Суннива, охнув, отпрянула назад, потеряла равновесие и шлепнулась на влажную землю.

Беобранд тут же окончательно проснулся.

– Ой, прости, – пробормотал он. Его щеки от смущения стали малиновыми. – Ты не ушиблась? – спросил он, протягивая руку, чтобы помочь ей встать.

– Нет, со мной все в порядке, – ответила Суннива, вставая и отряхивая одежду. – Это мне не следовало тебя пугать.

– Я вовсе не испугался, – растерянно сказал Беобранд. – Я просто спал.

Суннива подняла бровь, и они оба улыбнулись. Они ведь знали, что он солгал.

– Я не была уверена, что ты придешь, – сказала Суннива, а затем поспешно добавила: – Я думала, что ты уехал вчера вместе с остальными. И что я тебя больше не увижу.

Едва эти слова слетели с ее губ, она смущенно потупила взор.

– Вообще-то Басс просил меня уехать с ним, – сказал Беобранд спокойным голосом.

– Почему же ты отказался?

– Я сказал ему, что мне нужно остаться, чтобы отомстить за своего брата.