От поцелуя мужчины, уверенного, глубокого и жадного, костры разгораются все сильнее. Совсем ничего не соображая, тянусь к пряжке мужского ремня.

Амир перехватывает мою руку и подносит ко рту, взасос поцеловав ладонь.

— Подумай хорошенько, — дергает верхней губой, как хищник, обнажая крепкие зубы. — Я тебя…

— Хочу! — выдыхаю уверенно, помогаю ему раздеться.

Мы оба задыхаемся, сталкиваясь губами, языками за право поцеловать как можно жарче, настойчивее, трогаем друг друга всюду, не в силах насытиться предельной откровенностью и разрешением на все.

Оказываюсь в кольце его сильных, властных рук. Амир обжигает дыханием шею, водит по ней губами, вжимаясь сзади крепче и крепче, теряя терпение.

— Доверься, — просит он, замерев перед тем, как перейти черту, за которой не будет возврата к прежним отношениям, недомолвкам.

Я понимаю, что согласившись сейчас, навсегда утрачу возможность сделать вид, будто он меня ничуть не волнует.

Волнует, еще как. Мне кажется, я даже влюблена в Амира, но боюсь признаться в этом даже самой себе.

Мне страшно. Так страшно, что я сердца не чувствую. Оно перестало биться, замерло в ожидании.

— Ты не пожалеешь, — обещает Анваров, оставив тягучий поцелуй на моем плече. — Скажи мне «да».

Я киваю нерешительно. Необязательно все должно закончиться плохо, убеждаю себя.

Амир мне нравится, как мужчина. Я забываюсь рядом с ним и хочу большего…

Он терпеливо ждет моего ответа.

— Да-да… — соглашаюсь. — Да.

Даю согласие, подарив нам второй шанс, допустив в душу веру в хорошее.

Он попросил довериться ему. Я сделала шаг навстречу и не жалела о своем решении на протяжении целой ночи, а утром…

Амир

— О черт… — выдает Света следующим утром после бессонной жаркой ночки.

— Я рассчитывал на «о да…»!

— Что мы делаем в одной постели?

— Сама как думаешь?

— Мы переспали?

Раисова заглядывает под одеяло, словно желая убедиться, что все было по-настоящему. Разумеется, на нас совсем нет одежды! Ни клочка.

— Ты же сама ко мне пришла. Помнишь?

— Нет, — шепчет она и натягивает смущенно одеяло на лицо.

Остаются лишь глаза, блестящие и безумно красивые.

Но и их Света прикрывает, окончательно от меня отгородившись.

— Что?! Как это?! Совсем ничего не помнишь?! — спрашиваю, не веря.

Не может быть. Чтобы снова в потерю памяти?!

— Ничего. А мы точно переспали?

Значит, это не шуточки.

У Светы есть странный дефект. Изъян, который немедленно нужно диагностировать и начать лечение.

Я же не могу каждый раз ей объяснять, что у нас был секс, а потом снова добиваться расположения.

Как она мне все нервы вымотала, пока снова согласилась на близость, как душу наизнанку вывернула… Я чокнусь каждый раз через такое проходить!

Будем лечить!

Вскакиваю с кровати, натягиваю трусы.

— Это уже ни в какие ворота не лезет! — хватаюсь за телефон. — Сейчас разберемся!

— Что ты делаешь?

— Звоню в больницу! Тебя нужно срочно обследовать.

Полный решимости, набираю номер врача.

— Амир?

— Дай минуту. Я договорюсь с лучшими специалистами. Тебя обследуют уже сегодня!

— Амир, — повышает голос, отбросив в сторону одеяло. — Не надо никуда звонить!

— Очень даже надо. Возможно, ты мне не веришь, но мы переспали и точно не один раз. Я намерен разобраться, почему всякий раз, стоит нам переспать, наутро ты совсем ничего не помнишь! Может быть, у тебя психологическая травма, отклонения, финт с памятью. Я в этом не силен, но найду того, кто разберется! — обещаю.

— Амир! — Света забирает у меня телефон, отложив его. — Я просто пошутила.

Не понял. Как это…

— Я пошутила.

— Что ты сделала?

— Пошутила, — вздыхает. — Хотела сыронизировать, будто снова ничего не помню. Шутка такая. Не смешно?

— Ни капли. Но если ты пошутила, то придется за шуточки расплачиваться. Всерьез!

Мгновенно раздеваюсь, ныряю под одеяло и прижимаюсь к ней крепче.

Света поворачивается и лезет обниматься. Сама. Я глажу ее по груди и животу, спускаясь пальцами. Она мурлычет от удовольствия, заводя меня еще сильнее.

— Ты нанесла мне моральный ущерб своей несмешной шуткой.

— Я с тобой натурой расплачусь, — обещает со стоном.

— Ловлю на слове. Значит, я сегодня музыку заказываю! Хочу, чтобы ты, как ласковая кошечка, сливками полакомилась, — красноречиво раскачиваю бедрами.

— Ой…

— Что «ой»? Ночью…

— Ночью и наелась, хватит с тебя!

— Ты совсем неголодная, что ли?

— Сыта по горло.

— Это горло после вчерашнего для меня как ворота в рай.

Света закрывает глаза ладонями.

— О боже, пусть это будет кошмарным сном.

— Ну уж нет, Лана. Ты слишком много спишь, — хмыкаю, припоминая ей наше ночное рандеву. — Пора просыпаться!

Сам распахиваю шторы, свет заливает спальню. Мою спальню. Или можно сказать — нашу спальню?

— Привыкай к моей кровати. Отныне ты будешь спать только здесь.

— Хорошо, а ты…

— Я в душ. Присоединишься?

— Через минуту, — вытягивается всем телом. — Настрой пока тепленькую водичку.

— Хорошо.

Жду Свету в душе. Проходит больше, чем минутка! Раисова никак не появляется. Снова шуточки?!

Однако я серьезно настроен получить утренний секс. Никакие отговорки не принимаются. Света тоже меня хочет, но…

Но ее все нет!

Что же такое!

С досадой завернувшись в полотенце, выхожу из ванной, в спальню. Раисова сидит на кровати, в окружении каких-то бумаг.

— Свет, чего ты тут застряла? В душе уже не тепленькая. Там уже горяченькая пошла.

— Я… — говорит севшим голосом. — Читаю тут кое-что.

— Поиграем в «Чтеца»?

— Я серьезно, Амир. Эти бумаги принесли только что. Прислуга передала. Сказала, ты ждешь договор от юриста. Договор! — смотрит на меня с укором. — Договор на моего малыша!

Быстро скомкав лист бумаги в шар, запускает им в меня.