Андрей догнал ее.

– Что ты тут увидела?

Женя не ответила ему. Она приложила ладонь к спирали и почувствовала живой и теплый отклик, как будто соприкоснулась с другой ладонью. И в то же мгновение висячий замок щелкнул и раскрылся, дужка выскочила из паза.

Женя сняла замок с проушины, потянула дверцу. Дверца открылась, за ней обнаружились какие-то перепутанные провода, белые фарфоровые изоляторы. Между двумя медными контактами сверкнула оранжевая искра, свежо и остро запахло озоном, как перед грозой. И правда, высокое напряжение.

– Осторожно! – недовольно проговорил Ушаков. – Зачем ты это открыла?

– Вот зачем! – Женя показала фарфоровую пластинку, упрятанную между проводами. На этой пластинке была нарисована такая же бесконечная спираль.

Женя протянула к ней руку.

– Не трогай! – вскрикнул Андрей и попытался схватить ее за запястье – но не успел.

Женя уже приложила ладонь к спирали.

И снова, как первый раз, почувствовала теплоту ответного прикосновения.

И тут же вся масса переплетенных проводов и изоляторов, вся высоковольтная начинка трансформаторной будки плавно отъехала в сторону, открыв темный проход, достаточно широкий для того, чтобы в него мог пролезть человек.

– Ничего себе! – ахнул Ушаков.

Женя оглянулась на него с гордостью – мол, знай наших! – и протиснулась в темноту за будкой.

– Постой, я первый… – проговорил Андрей, но снова опоздал, она уже шла по узкому темному коридору.

Ушаков шагнул за ней, согнувшись, чтобы не удариться головой о низкий потолок коридора, и дверь потайного прохода тут же закрылась за ним.

В коридоре было темно. Женя шла медленно, ощупывая пол ногой перед тем, как шагнуть. Но вскоре впереди проступил едва заметный тусклый свет, и идти стало легче.

Еще несколько шагов – и Женя оказалась перед неплотно прикрытой дверцей. Толкнув ее, она увидела впереди большой полутемный подвал, в точности такой же, как тот, через который несколько дней назад выбралась из Третьего Цеха.

Даже кошка здесь была, только не рыжая, а трехцветная, она спала в углу на пыльной тряпке.

Такой же, да не тот.

Подвал был другой – в нем не было окошек, вместо них свет давала единственная тусклая лампочка в наморднике из проржавевшей железной сетки.

И еще, напротив, на другой стороне подвала, была железная дверь, выкрашенная тускло-красной краской, поверх которой был нарисован тот же, ставший уже привычным для Жени узор. Спираль из переплетающихся, уходящих в непознаваемую глубину линий.

На этот раз Женя почувствовала недоверие.

Узор вел их все глубже, все дальше, в недра таинственного дома. Можно ли ему доверять?

Но сомневаться было уже поздно. Она быстро пересекла подвал, прижала руку к узору – и железная дверь в ту же секунду с негромким щелчком открылась.

Женя шагнула вперед – и тут же поняла, где оказалась.

Груды картонных папок и коробок, пустых фанерных ящиков и ржавых деталей.

Третий Цех.

И тотчас же, чтобы отпали уже всякие сомнения, откуда-то из многолетних завалов раздался едва слышный, шелестящий, удивительно знакомый голос:

– Здравс-ствуй!

– Где это мы? – проговорил, догнав Женю, Ушаков. Он тоже невольно понизил голос. – Куда это мы попали?

– О, это место мне хорошо знакомо! – Женя усмехнулась. – Я тут бывала не раз!

– Да что это за место?

– Легендарное место! Бывший завод печатных машин, Третий Цех! О нем действительно рассказывают самые необычные истории. Говорят, тут водятся привидения…

Она нарочно говорила таким легкомысленным тоном, чтобы Ушаков не стал расспрашивать. Она никому не хотела рассказывать о том, что слышит странный голос и оставляет его обладателю пирожки и конфеты.

– И зачем мы здесь? Неужели здесь Серебров назначил нам встречу? Не самое подходящее место… – нахмурился Ушаков.

– Судя по знакам – именно здесь…

Тут Женя увидела на полу нарисованную мелом стрелку. Видимо, эта стрелка указывала направление – и Женя пошла туда.

И увидела впереди знакомую железную дверь. Дверь, ведущую на склад.

Что-то здесь не вяжется. Столько сложностей – всего лишь чтобы попасть на склад их издательства, в царство неподражаемой кладовщицы Валентины…

Женя подошла к двери – и увидела на ней такой же, как прежде, рисунок. Спираль. Лабиринт.

Она опять приложила руку к рисунку, дверь распахнулась с негромким скрипом…

Но Женя попала не на склад.

Она увидела просторную комнату, по стенам которой выстроились темные стеллажи с большими старинными книгами в позолоченных переплетах, а в глубине уютно горел камин. Перед этим камином стояли три кресла. Два были пусты, в одном, повернувшись спиной к двери и протянув руки к огню, сидел человек с темными, тронутыми сединой волосами.

Услышав скрип двери, он повернулся – и Женя ничуть не удивилась, увидев длинное лицо с близко посаженными глазами и бледным шрамом, пересекающим правую бровь.

– Вот вы и пришли! – проговорил этот человек, приподнимаясь. – Я ждал вас…

– Вы? – удивленно протянул Ушаков, который не успел схватить Женю за рукав, и пришлось ему идти за ней в это подозрительно место. – Кто вы такой? Вообще-то, я рассчитывал увидеть здесь совсем другого человека.

– Вы рассчитывали встретиться с господином Серебровым, не так ли?

– Да… но откуда вы это знаете?

– Позвольте представиться – Александр Серебров.

– Вы? Вы и есть Серебров?

– Да, а почему это вас так удивляет?

– Ну… я вас представлял совсем другим…

– Ну что ж, все мы иногда ошибаемся.

– Простите, но я вас, по-моему, уже встречал… ваше лицо кажется мне знакомым…

Женя промолчала – но у нее перед глазами возник мертвый человек на цементном полу Третьего Цеха. Бледное, бескровное лицо, бледный шрам, наискосок пересекающий бровь… да, ей тоже было знакомо это лицо! Еще как знакомо! А еще она видела его на том самом приеме, с которого все и началось. Очевидно, Андрей тоже его запомнил.

– Думаю, вы встречали не меня, а кого-то из моих коллег.

– Коллег? Не понимаю…

– Дело в том, что мы с коллегами чрезвычайно похожи. Очень легко перепутать…

– Очень странно… разве так бывает?

– Есть многое на свете, друг Гораций, что и не снилось нашим мудрецам. Точнее вашим мудрецам. Дело в том, что я – один из Хранителей…

– Один из… кого?

– Хранителей.