Он вышел навстречу Лоле в прихожую и включил свет. Лолаустало бросила на пол довольно объемистую потертую сумку.

– Привет! – по инерции сказал Маркиз, но тут же замолчалв изумлении.

Перед ним стояла не Лола, а совершенно другая женщина. Гдешикарная шуба и щегольские сапожки? Где роскошные волосы и тщательно наложенныймакияж? Где сияющие глаза и очаровательный чуть капризный рисунок губ?

Ничего этого больше не было. Перед ним стояла усталаяженщина в простой турецкой дубленке, купленной явно не вчера, а лет пять назад.Она была по самые брови замотана серым пуховым платком, и на оставшейся на видучасти лица не было никакой косметики.

– Ой! – громко сказал Леня. – А чего это стобой приключилось? Шубу украли?

– Выслушай меня, Леня, – мягко сказалаЛола, – мне нужно с тобой серьезно поговорить.

Леня успел заглянуть ей в глаза и сообразить, что на этотраз дело и вправду серьезное и что ему нужно максимально собраться и не тратитьсилы на бесполезные пререкания.

Он помог Лоле снять дубленку, под ней оказался толстыйсвитер из некрашеной крестьянской шерсти. Леня невольно потянул носом. Свитерявно пахнул овцой. Пу И, явившийся в прихожую на звук голоса давно не виденнойхозяйки, удивленно чихнул.

Лола прошла на кухню, зябко потирая руки и кутаясь в пуховыйплаток. Леня понял, что шампанское сегодня явно не к месту, и включилэлектрический чайник.

– Поешь чего-нибудь? – настороженно спросил онЛолу. – Правда выбора особенно нету… ты все время где-то пропадаешь, мнеодному всего не успеть…

– Вот об этом я должна с тобой поговорить, –сказала Лола, опустив глаза и царапая пальцем столешницу.

– Ну? – холодно спросил Маркиз. – Явнимательно тебя слушаю…

Лола глубоко вздохнула и бросилась как в холодную воду:

– Леня, ты только не удивляйся, но я уезжаю.

– Куда еще? – Леня с размаху плюхнулся на кухонныйдиванчик.

Пу И, ошивавшийся поблизости «в рассуждении, чего быпокушать», шарахнулся от Лолы и заскулил, чтобы Леня взял его на руки. НоМаркизу было не до собаки. Он видел уже, что случилось что-то из ряда вонвыходящее. Если бы Лолка просто начала болтать о том, что уезжает, он не придалбы ее словам особенного значения. Но ее внешний вид… Эта жуткая дубленка,купленная, несомненно, на рынке, и нестерпимо воняющий свитер… Дело пахнеткеросином, Лолка опять вбила себе в голову какую-то ерунду.

– Дело в том, – Лола встала из-за стола и нервнозаходила по кухне, – что я много думала.

– Пейджер что ли перечитывала? – не утерпел Леня,вспомнив известный анекдот. – Так у тебя и пейджера-то нету.

Лола поглядела на него с тихой укоризной и продолжала, никакне отозвавшись на шпильку:

– С тех пор, как мы в последний раз встречались с ИркойСоловьяненко, я много думала о нашем разговоре.

«О разговоре, – вспомнил Леня, – пускай скажетспасибо, что после этого, с позволения сказать, разговора она лысой неосталась!»

– Если бы я знала раньше о том, что думает обо мнеРоман! – страстно воскликнула Лола. – Все могло бы быть по-другому!Если бы я знала, что он считает меня ужасно талантливой!

– Ну дорогая, – заговорил Леня, – ну чтотакого случилось непоправимого? Ты меня просто удивляешь!

Кот Аскольд, по обычаю умывавшийся посреди кухни, поднялголову и поглядел на Маркиза из-под лапы с выражением. «То ли ещебудет», – прочитал Леня в изумрудных глазах и расстроился. Он знал, чтокот всегда бывает прав в своих предположениях.

– И кто такой Роман? – буркнул Леня. – Откудаон взялся на мою голову?

– Господи! Ты совершенно меня не слушаешь! –крикнула Лола. – Роман Святославский, наш учитель, великий преподаватель ирежиссер! Понимаешь, тогда, после выпускного спектакля, он почти сразу уехал вАмерику! Жена у него болела, и он надеялся, что там ей помогут. Ей сделали операцию,но все равно через три года она умерла. И он вернулся сюда, потому что там емубыло скучно и очень тоскливо без жены! И теперь он живет у себя на даче, а этоочень далеко от города, там самая настоящая глушь, и пишет книгу! И он тамсовсем один, даже поесть приготовить некому, ты представляешь?

– Представляю, – неожиданно скрипучим голосомответил Леня, – только не понимаю, при чем тут ты?

– Я была у него, – в голосе Лолы послышалисьслезы, – мне Надька Ратникова рассказала, она все всегда знает. Леня, ядолжна быть с ним! Я уговаривала его вернуться в город, но он не захотел! Онсказал, что это отвлечет его от работы над книгой, хотя его приглашали уже вдва театра! Тогда я решила переехать к нему.

– А он в курсе? – спросил Леня. – И как он кэтому отнесся?

– Я буду вставать рано-рано и носить воду изколодца, – говорила Лола, – потом топить печку и готовить завтрак,потом кормить его, потом мыть посуду, стирать… я все буду делать. Когда онбудет работать, я буду приносить ему чай с лимоном! Он мне первой будет зачитыватьвслух законченные фрагменты своей книги. Когда он будет отдыхать, я буду сидетьрядом и охранять его сон! И он просто не сможет меня прогнать, потому что мненекуда будет идти! Там до ближайшего шоссе семь километров! Еще там естьнастоящая русская печь и баня, ее топят обязательно по пятницам!

– Ты тоже будешь топить баню по пятницам? –спросил Маркиз и отвернулся к окну.

Конечно! – с жаром воскликнула Лола. – Еще мыбудем гулять. Я вылечу его душу, я помогу ему написать книгу, я сделаю так, чтоон не сможет потом без меня жить! И потом, когда он закончит свою книгу, яуговорю его вернуться. У него такой огромный потенциал, он столько сможетсделать! Он поставит замечательную пьесу, и я стану играть там главную роль!

– Это ты для деревни так нарядилась? – спросилЛеня, отворачиваясь от окна. – А в сумке что – валенки?

– А как ты догадался? – Лола вроде бы удивилась,но потом приняла все как должное.

– Это твое окончательное решение? – строго спросилМаркиз. – И обжалованию не подлежит?

Лола молча кивнула головой.

– Ну хорошо, а как же быть с Пу И? Неужели ты заберешьсобаку в эту глухомань? А если Пу И там не понравится? Ведь там небось стоитсейчас самая настоящая зима! А если его заставят спать в нетопленых сенях, онпростудится и заболеет? Туда ни один ветеринар не доберется!

– Вот об этом я и хотела с тобой поговорить, –Лола подошла к Лене близко, так что на него снова пахнуло овцой.

– Я… я не могу взять Пу И с собой. Я хочу оставить его здесь.Дело в том, что там действительно совершенно неподходящие условия для него, а ябуду очень занята и не смогу уделять ему достаточно времени. Так что, Ленечка,я тебя прошу, я тебя очень прошу, оставь Пу И себе! Видишь, я всем жертвую,готова отдать самое дорогое, что у меня есть, только чтобы служитьСвятославскому!