Эли и Касс бросали на меня панические взгляды. Мы двигались все быстрее. Встречный ветер хлестал меня по лицу.

– Вы сказали «Артемисия»? – подала голос моя мама.

Она знала. Масса было известно о том, где мы побывали. И что мы нашли.

До сегодняшнего дня исцеляющий локулус спокойно лежал себе в хранилище – всего лишь камень, украшение, очередной лот нечистого на руку продавца произведений искусства.

В ожидании, когда придет Избранный и пробудит его силы.

«Где хромой пойдет, больной встанет, мертвый будет жить вечно».

Поток теней замедлился. Их голоса теперь звучали громче и возбужденнее. Вдалеке я увидел каменное здание с куполом.

– Скилаки, – спросил я, – куда вы нас несете?

Она повернулась ко мне, и от улыбки остатки плоти на ее лице пошли трещинами.

– На прогулку, – ответила она.

Тени опустили нас на землю и тут же рассеялись подобно порыву ветра над выжженным полем. Перед нами был гранитно-мраморный мемориал с колонами, в лунном свете сияющий бледно-зеленым. Толпы теней буквально облепили его ступеньки. Мы стояли на вершине холма. Слева к огороженной обзорной площадке вела пешеходная дорожка, а по другую сторону внизу склона протекала река. Рядом из идущего на север туннеля тянулась железная дорога.

– Скилаки, – начал Касс. Его глаза смотрели на мемориал, а голос дрожал. – Помните ту карту Бо’глу, что вы нам показывали? Там были обозначены порталы. Поначалу мы не поняли, где они или куда ведут. Но затем мы с Джеком нашли один.

– И мы вышли из Царства Мертвых прямо в современный Лондон, – подхватил я. – Через копию мавзолея…

– Ну что за умные детишки, – отозвалась Скилаки.

Я перевел взгляд на мемориал. Его венчал купол, что было не совсем правильно, да и колонны стояли не по всему периметру сооружения, но источник вдохновения архитектора был очевиден – те же детали классического стиля, та же квадратная форма.

– Мавзолей Гранта, – сказал Касс. – Я знал, что он стоит здесь, но не думал, что между ними есть связь.

Позади нас раздалось несколько серий проклятий и криков: Марко и остальные из Масса опустились на траву.

Скилаки улыбнулась:

– Знаете, есть одна старая шутка. Звучит она так. Вопрос: кто похоронен в мавзолее Гранта? Ответ: Грант. И его жена. И Бо’глу.

– Это совсем не смешно, – буркнула Эли.

– А в Царстве Мертвых от нее животы надрывают, – сухо констатировала Скилаки. – Воины, отнесите этих детей и их волшебный груз к входу, чтобы мы смогли отправиться в наше путешествие.

Тени разразились восторженными криками. Из черного облака вышел один из них. Он подхватил меня, развернул и потянулся к моему рюкзаку.

– Нет! – бросившись ко мне, хором закричали мама, Касс, Эли и Марко.

Скилаки сбила их с ног одним взмахом руки.

Тень достала исцеляющий локулус. Ее лицо представляло собой костлявый оскал с лохмотьями кожи и плоти, но она все равно попыталась растянуть его в подобие алчной улыбки.

Я схватился за локулус, и тень дернулась. Сфера засветилась, а ее золотая поверхность пришла в движение. Зомби издал испуганный хрип – его рука начала испускать свет. По ней забегала тоненькая паутина, будто распущенные из кокона шелкопряда нити. Сухая и выцветшая, как старый пергамент, кожа стала насыщаться цветом и плотностью.

Исцеляющий локулус медленно, но верно восстанавливал руку зомби.

– Гхм? – произнес он, в шоке глядя на меня.

– Даже не спрашивай, – ответил я и, выхватив у него локулус, сунул его назад в рюкзак, а зомби поднял руку и принялся рассматривать ее в лунном свете.

Я сделал глубокий вдох:

– Скилаки, вы это не получите.

Бывшая прорицательница стояла у входа в мавзолей Гранта.

– У тебя нет выбора, мой цыпленок. Но если ты настаиваешь – пожалуйста, неси его сам. Идемте, царица Артемисия ждет.

Я посмотрел на двух своих друзей.

– Один раз мы уже выбрались оттуда, – тихо сказал я.

– Главное, мы вместе, – кивнула Эли.

– У нас все три локули, – добавил Касс. – А это значит, что надежда еще есть. Профессор Бегад гордился бы нами. Вперед.

С локулусом в рюкзаке я начала подниматься по ступенькам. Эли взяла нас с Кассом за руки.

Мама обогнала нас и со стальной решимостью во взгляде посмотрела на Скилаки:

– Нет. Забирайте локулус, но не трогайте их.

– Ты хотела сказать – забирайте их, но не трогайте локулус! – взревел Йоргос.

– Тихо, Йоргос, у нас на них планы, – сказала мама. – Изгнание в Царство Мертвых нам ничем не поможет.

– Чуваки, – закричал Марко, – а как же я?

Скилаки вновь воспарила и указала на Марко, который застыл на месте.

– Хочешь к ним присоединиться? – спросила она, после чего повернулась к Йоргосу, затем к Ставросу. – А ты? Ты?

– Нет! – завопил Йоргос, оторвавшись от земли. Мама, взлетев, ахнула.

Мы с Кассом и Эли повернулись к бывшей прорицательнице.

– Вы же хотели забрать только нас! – закричал я.

– Ну, мы все-таки работаем с душами, – отозвалась Скилаки. – И похоже, у нас есть добровольцы. Моя царица будет безмерно счастлива такому богатству!

Из-за входной двери в мавзолей сквозь щели начал сочиться серый туман. Створка задрожала, сначала едва заметно, но с каждым мгновением все сильнее. Наконец с громким треском она сорвалась с петель, и во все стороны полетели щепки и ошметки засохшей краски.

Я отпрыгнул в сторону и едва не сорвался с холма. Касс и Эли держались рядом. Зависшие над нами брат Йоргос и брат Ставрос завизжали. Тени, глухо хихикая, потащили их к черной дыре на месте дверного проема.

– Не-е-е-е-ет! – возопил Йоргос, упершись руками в косяк.

Тени надавили ему на плечи и выбросили в черноту. Его полный ужаса вопль постепенно затих. Две тени ликующе прыгнули следом за ним.

У мамы перекосило от страха лицо. Тени между тем занялись братом Ставросом. За ним настанет черед Марко, а потом – мамы. Марко подпрыгивал и по-боксерски перемещался из стороны в сторону, словно предупреждая, что станет с любым, посмевшим к нему приблизиться. Из всех нас у него одного был хоть какой-то шанс вернуться. Из всех Избранных – только он один.

Я ощутил дрожь в земле. Услышал приглушенный свист.

«Поезд!»

Я посмотрел вниз. Из-за парка доносился скрип тормозов и тихое пыхтение двигателя. Совсем скоро из туннеля покажется поезд. Но когда именно?