С трудом переводя дыхание, Говард замолчал. Этой незапланированной речью он перешагнул за дипломатические рамки. Он знал об этом, но с удивлением обнаружил, что это его больше не волнует. Бороться против имперской бюрократии было всё равно, что спорить с локианской бурей: много шума, много ярости и неразберихи… и почти никакого результата.

Хотя, возможно, если он наделает слишком много шума…

Молчание Аико слишком затянулось, и Говард уже начал думать, что действительно перегнул палку. Разглагольствуя об эффективности бюрократии, он мог поставить точку на своей карьере. Губернатор Гегемонии мог нанять или уволить любого члена своей команды по первому слову императора, включая и главнокомандующего местными Вооружёнными силами.

– Расскажите мне лучше, – наконец произнес Аико, – о глубинных зарядах, которые могут погружаться в толщу камня.

И Говард с энтузиазмом принялся излагать суть идеи.

Награды предназначаются для поднятия боеспособности войск, поэтому и награждать ими нужно сразу же.

Инструктивное письмо

Генерал Джордж С.Паттон, мл.,

середина XX века

В расцвеченном яркими красками куполе Тристана царило радостное оживление, свойственное помпе военных церемоний. Сюда были привезены тонны песка, чтобы прямо перед Холлом Скандия возвести из него по рогановской технологии элегантной формы трибуну для приема парада с оттиском солнечного знака с расходящимися лучами. По обе стороны от неё серебряными крыльями расходились, заключая в свои объятия и сцену, и подиум, открытые трибуны для зрителей, скрывшие казармы, классные комнаты и складские помещения из унылого бетона. На невидимых растяжках под транспластиковым небом висели красочные знамена, представлявшие каждый один из сорока одного куполов Мидгарда и большую часть отдалённых поселений.

В связи особым случаем за день до этого лазеры Асгарда слегка изменили погодные условия Локи, создав на Мидгардском плато область высокого давления и образовав брешь в сплошном облачном покрове. В чистом зелёном небе безмятежно сияла Дагстьерне, оранжевая Дневная Звезда Локи. В её лучах транспластик купола играл рубиновым пламенем, а парадный плац окрасился тёплыми красками солнечного заката.

Плац был свободен, если не считать трёх шеренг уорстрайдеров – первого, второго и третьего взводов роты А «Молотов Тора», которые выстроились здесь накануне вечером, пройдя через сооруженный специально для этой цели воздушный шлюз. Покрытые новой бронированной наноплёнкой синих и белых цветов, они блестели в лучах солнца как новенькие, только что сошедшие с конвейера машины. Только тот, кто хорошо знал боевые страйдеры и имел намётанный глаз, мог сказать, что ещё несколько дней назад эти машины побывали в тяжёлом бою, потому что у многих из них не хватало орудий и бронированных щитов, отдельных групп сенсоров.

Дэв стоял внутри сводчатого коридора, украшенного позолотой, выходившего на плац-парад. Церемония должна была начаться через несколько минут. В коридоре толпились мужчины и женщины Пятого локианского полка, парадный строй которых открывал праздничное шествие. Снаружи, на переполненных трибунах, стояли мидгардцы, общественное, политическое или финансовое положение которых позволяло им присутствовать на торжестве. Дэв слышал, что из Асгарда накануне прибыло и высадилось на Бифросте довольно много народа. Их предполагалось разместить на специальных местах для почётных гостей, не видных Дэву с его нынешнего расположения за подиумом для выступающих.

Он просунул палец за воротник. Сегодня он впервые надел серый форменный мундир и, несмотря на то, что форма была создана по его меркам программируемым портным, чувствовал себя в ней чертовски неудобно. Новенький, хрустящий двуцветный мундир только сегодня утром был изготовлен в нанобункере. Он был ещё жестким, не обносившимся. Особое беспокойство вызывал у него тугой стоячий воротник. Хотя ради такого торжественного случая можно было вытерпеть и некоторое неудобство. Его погоны и воротник украшала широкая золотая полоса и один цветок вишни, знак отличия шо-и, младшего лейтенанта.

Но самым странным было то, что он ещё раз был принят в ряды пятого локианского полка уорстрайдеров. Он сверил время по своим внутренним часам. До начала оставалось восемь минут. Восемь минут, и никаких проблем. Восемь минут он ещё сможет продержаться. Грохот музыки снаружи возвестил о начале праздника. Ликующая толпа начала скандировать и выкрикивать приветствия, как будто речь шла о спортивном состязании.

Дэв, криво усмехнувшись, покачал головой. Какая суета! Победы над ксенами были достаточно редкими, поэтому битва на Норвежской гряде – такое теперь она получила название – достойна была именно такого празднования. Правда, ходила молва, что имела место ещё одна победа, – крупное научное открытие или создание нового оружия. Детали не были известны никому, хотя ожидалось прибытие больших шишек из Асгарда для проведения церемонии вручения наград.

– Здравствуй, лейтенант.

Захваченный врасплох, он обернулся. Он ещё не привык к обращению, сопутствующему новому рангу. Перед ним стояла Катя Алессандро, стройная и очень привлекательная в серой армейской форме Вооружённых сил Гегемонии. Левую половину груди украшали медали и нашивки за участие в различных кампаниях. Он окинул её оценивающим взглядом. Над радужной коллекцией нашивок и обозначений воинских частей у неё красовалась серебряная звезда, три боевых значка, планка за кровь – нашивка за ранение – и «Юкан но Кишо», имперская медаль за доблесть четвёртой степени. Глаза его широко раскрылись. Он и не подозревал, что у неё было такое количество наград. Но, если уж на то пошло, Дэв впервые видел её в полной парадной форме. Он отдал ей честь.

– Доброе утро, капитан. Вы всегда так тихо подкрадываетесь?

– Осторожно, лейтенант. В этом и состоит секрет военного искусства страйдеров. Как ты себя чувствуешь?

Он поморщился.

– Не очень. Они дали мне новую программу тренировок. От постромок ноги болят сильнее, чем от проклятых гамм. Говорят, что завтра уберут. Правда, не знаю что, постромки или одну из ног.

Она рассмеялась. «Странно, – подумал он, – как чёрный солдатских юмор способен создавать юджо, солдатское братство». Рядом с Катей, несмотря на различия в звании и опыте, ему было хорошо.

– Итак, что ты думаешь обо всём этом? – она качнула головой в сторону многотысячной ревущей толпы, собравшейся на стадионе.

– А мне полагается что-то думать по этому поводу?

– Это всё в твою честь, Дэв. Твой незаметный подвиг на Норвежской гряде вызвал настоящий переполох. Или ты ничего не заметил?

– Думаю, что заметил, но до сих пор никак не возьму в толк, почему.

– Перестань изводить себя. Дай мне свой интерфейс.

Он протянул ей ладонь, и она коснулась её своей. Сведения из её банка данных перекочевали в его, столбцы слов и цифр. Название места, ресторан в Тауэрдауне и время.