в гиперпространстве продолжался уже почти два часа, и еще примерно через четыре мы прибудем обратно на базу флота, на Лантиллес. Однако возвращение наше будет отнюдь не триумфальным — сражение на орбите Тогории если и нельзя назвать провалом, то слово «фиаско» тут точно употребимо.

Стоя в тактическом зале командной рубки «Марата», я вместе с Нтором Рагносом внимательно слушал отчет о прошедшем бое, который подготовила Ли Норьега, хотя меня терзали непонятные… предчувствия; будто что-то колет внутри. Странные ощущения. Да и, честно говоря, я порядком устал от всего этого…

Над тактическим столом висело несколько проекций и схем-диаграмм, изображающих карту-схему боя, на которые и опирался доклад нашего «тактика».

— …Таким образом, общая продолжительность боя составила тридцать одну минуту. Благодаря маневру командора Ринауна нам удалось деблокировать остатки эскадры командора Дитриха, однако предварительные оценки повреждений очень велики — три корабля из четырех требуют срочного ремонта и застрянут в доках на срок от одного до трех месяцев. Повреждения четвертого неизвестны. Остальные корабли, включая большинство корветов, уничтожены. Не говоря уже о потерях среди личного состава и экипажей кораблей. Предположительно до семидесяти процентов авиакрыла Юго-Восточной эскадры было сбито. Исходя из этого, эскадру можно считать фактически уничтоженной.

Забрак что-то пробурчал себе под нос — видимо, забористые забракские маты. После чего спросил:

— Каковы наши потери?

— Мы отделались довольно легко — только один корабль получил незначительные повреждения вследствие попадания тяжелых турболазерных болтов. «Марат», — Ли Норьега сделала небольшую паузу, запнувшись на незнакомом слове, — повреждений не получил; однако мы потеряли тридцать семь истребителей. Самые большие потери у группы, прикрывавшей главный ангар — двенадцать машин, целая эскадрилья. Затем у группы, обеспечивающей оборону задней полусферы — одиннадцать. Восемь машин потеряла группа генерала Викта. Остальные потери распределены между другими группами.

«Прелестно, просто прелестно. Проще говоря, нам надрали задницу. Ринаун конечно молодец, фактически он нас всех и спас, однако поставленную задачу мы не выполнили. Командование будет не в восторге».

Капитан Рагнос не прогадал, назначив Ли Норьегу начальником оперативно-тактического отдела. Деятельность второго лейтенанта выше всяких похвал — за два часа состряпать такой объемный доклад — это надо иметь недюжинный талант.

— Каковы потери противника? — в суматохе боя я не особо обращал внимание на большие корабли противника — был занят «Стервятниками» и банальным выживанием в этой мясорубке.

— Не уверена, генерал, — Ли Норьега вывела новую диаграмму. — Многие корабли получили множественные попадания, однако степень повреждений неизвестна. Зафиксировано до четырех скоплений обломков, бывших фрегатами «Щедрость». Линкоры Торговой Федерации повреждений не получили, также как и транспортники.

— Что по истребителям?

— Данных по другим кораблям нет, пользуясь сведениями с бортовых самописцев, мы установили, что пилоты нашего корабля сбили в общей сложности двести семьдесят два «Стервятника». Наибольшую результативность показала коммандер Тано — тридцать шесть единиц; за ней следует истребитель генерала — двадцать три. КP-34T09, командир одиннадцатой эскадрилии — занимает третье место с восемью сбитыми машинами противника.

Второй лейтенант щелкнула клавишей, убирая все голограммы и давая понять, что отчет закончен.

— Отлично, второй лейтенант. Можете быть свободны! — я одобрительно кивнул.

Ли Норьега козырнула и отправилась по своим делам.

— Что думаете, генерал? — спросил забрак, одновременно манипулируя клавишами тактического стола.

— А что тут думать? Нас фактически разбили. Хотя наша эскадра не потеряла боеготовность, этого не скажешь об эскадре Дитмара. Да и силы КНС были довольно внушительные, а командующий у них был толковый.

— В штабе будут недовольны. — забрак устало потер переносицу.

— Еще бы. Как там стажеры? — я поинтересовался мнением капитана.

— Довольно неплохо. Пережили несколько минут страха, такая каша им в новинку, однако, — забрак прищелкнул пальцами. — Потенциал присутствует.

Над интерактивным столом появился длинный список.

— Генерал, наше собственное авиакрыло понесло потери. Я взял на себя смелость написать запрос на перевод некоторых машин и пилотов из приданной авиагруппы.

— Давайте посмотрим, — я наклонился, вчитываясь в список…

Всяческие дела, связанные с командованием, заняли еще полчаса. Закончив со всеми формальностями, я направился в тренировочный зал, чтобы попрактиковаться в махании сейбером, а заодно помедитировать и разобраться в своих ощущениях.

Я уже почти дошел до входа в зал, когда в моей голове щелкнул переключатель, логическая цепочка событий сложилась воедино, и я наконец нашел причину своего беспокойства.

Асока.

Резко развернувшись, я направился по направлению к каюте моего падавана.

♦ ♦ ♦

Свет в каюте был приглушен, двери были закрыты. Асока сидела на полу, в позе для медитации. Внешне она была совершенно спокойна, хотя на душе у нее лежал камень.

Асока была в восторге, что может управлять истребителем, что сможет показать своему Мастеру, что она талантливая, что она не разочарует своего учителя. Забыв обо всем, тогрута азартно вступила в бой, уничтожая одного дроида за другим… и совершенно забыла слова своего учителя. «Асока, бери „Красных“, защищай ангары… прикрывай подопечных». Она совершенно забыла… и итог был удручающе печален: почти треть из тех клонов, которых ей доверил учитель, были мертвы.

До этого боя она никем еще не командовала, лишь исполняла поручения своего учителя, не более. А теперь… Асока с обреченностью ждала, что скоро придет учитель и будет ругать ее…

Только недавно она научилась ощущать… смерть. Вот уж без чего тогрута обошлась бы, так именно без этого. Ощущения были неприятные. Как тогда, на Диадо… Короткие редкие проблески от смерти одиночных разумных и большие вспышки от гибели экипажей целых кораблей.

После разговора с учителем, тогда, когда он сказал, что «ничего изменить нельзя, можно только привыкнуть», она нашла себе оправдание, что все эти смерти… она к ним не причастна. Не она посылает их в бой, не она ими командует. Это помогало — до последнего боя.

Она подвела своего Мастера…

Асока поймала себя на мысли, что еще недавно она бы просто не стала задумываться над всем этим, однако теперь… Учитель учил ее думать и понимать, его долгие лекции-рассказы были познавательны и интересны. Тогрута усердно училась и… менялась. Она тряхнула головой, отгоняя странные мысли.

Внезапно в дверь постучали. Сила подсказывала ей, что это был ее учитель.

— Учитель? — Асока открыла глаза и посмотрела на дверь каюты.

— Можно войти?

— Конечно, учитель.

Микоре Викт вошел в ее комнату, после чего опустился на пол рядом с ней.

— Асока. Думаю, нам надо поговорить. — человек внимательно смотрел на нее. Она ошущала какую-то странную энергию, исходившую от него. Так как он молчал, Асока осторожно начала:

— Простите, учитель, я… подвела вас. Из-за меня погибло столько… Я не умею командовать… я не гожусь на роль командира… Я думала, что