– Короче, у меня приказ, мля, – сообщил Копыто. – Великий фюрер…

– Он же умер!

– Ещё нет, – оборвал здоровяка Иголка. – Сначала нужно преемника отыскать.

– А где он?

– Прячется.

– От кого?

– От нас и прячется.

– Почему?

– Потому что если мы его отыщем, то сковырнём на фиг.

– Зачем?

– Затем, что у нас свой преемник имеется.

И Иголка выразительно посмотрел на уйбуя, изо всех сил пытаясь передать взглядом нехитрое послание: «Смотри, как я тебя похвалил, преемник ты наш! Так давай, не дури, разворачивай к Урбеку!»

Но услышан не был.

– Короче! – рявкнул Копыто. – Никуда я не прячусь! А чтобы великий фюрер назначил меня преемником, мне нужно…

– Государственного опыта набраться, – кивнул умный Контейнер. – Знаем, знаем… Станешь губернатором?

– Ты станешь губернатором? – изумился Иголка.

– Где? – изумился Контейнер.

– В …, – раздражённо ответил в рифму уйбуй и быстро, чтобы его опять не перебили, сообщил: – Сегодня Кувалда открывает для нашей великой семьи новый источник дохода – «ЭлектроБарыгу». И теперь весь товар пойдёт через него.

– А мы?

– А мы будем этот товар привозить и продавать.

– А можно мне мою часть выдать, чтобы я её Урбеку отвёз? – осведомился Иголка, который не особенно доверял новшествам, особенно тем, которое вводит для своих граждан государство.

– Не спорь с преемником, – неожиданно строго велел Контейнер. И умильно посмотрел на Копыто: – Слушай, а когда ты станешь великим фюрером, кто станет нашим уйбуем?

У Иголки отвисла челюсть.

///

Открытие великой семейной «ЭлектроБарыги» было обставлено с помпой…

Ну как с помпой… Майно даже хотел подключить концов, известных шоуменов и организаторов празднеств, но Лебра отговорил, объяснив, что времени в обрез, концы потребуют двойную оплату, поэтому оформление праздника он обеспечит лично. Поэтому получившаяся «помпа» могла произвести впечатление разве что на дикарей. И произвела.

Грузовые ворота в подвал фюрерской башни украсили толстой гирляндой надувных шаров патриотической расцветки. Её повесили прямо перед открытием, но набежавшие дикари принялись радостно хлопать шарики, ободрали ближайшие к земле концы гирлянды, и теперь её охраняли два автоматчика. Чуть правее распахнутых ворот Лебра приказал устроить подиум высотой немного ниже эшафота государственной виселицы. На подиуме расположился столик с ноутбуком, а позади подиума к стене привинтили огромный монитор, заботливо защищённый пуленепробиваемым стеклом – на всякий случай. С помощью монитора Майно и Лебра собирались наглядно продемонстрировать Шапкам преимущество нового канала сбыта ворованного имущества.

Около столика установили кресло для великого фюрера, но Кувалда не торопился в него усаживаться – стоял рядом со старшим близнецом и хмуро разглядывал подданных. Те выглядели сомнительно и энтузиазма не проявляли, по опыту зная, что, если власть устраивает большую сходку, значит, будут повышаться или налоги, или пошлины. Или и то и другое сразу.

– Любезные подданные! – поднатужившись, проорал одноглазый, когда шум на площади слегка утих. – Сегодня великий день в жизни нашей великой семьи!

– Ура! – верноподданно поддержали фюрера Шибзичи, но остальные предпочли отмолчаться, и пламя бурного восторга стремительно погасло.

– Сегодня наша великая семья сбросит с себя ярмо многовекового рабства, поднимется с колен, утрётся и пойдёт в светлое будущее!

– Сама? – изумился кто-то из первых рядов.

Народ промолчал, с интересом ожидая продолжения, но его не последовало.

– Сегодня мы заместим импортные достижения в… – Кувалда сбился. – В…

– В каналах сбыта, – шёпотом подсказал Майно. – Без достижений.

– Сегодня мы заместим импортные каналы сбыта без достижений, – вывернулся великий фюрер. – И запустим свой, уникальный, неповторимый и выгодный…

– Встречайте! – энергично вклинился в речь старший близнец. – «ЭлектроБарыга»!

Сидящий за ноутбуком Лебра запустил цифровую запись фанфар, на гигантском мониторе появился придуманный кузеном близнецов логотип, но народ остался хмур. Видимо, логотип недостаточно отразил его видение светлого будущего.

Над Фортом повисла нехорошая пауза. То ли народ собирался с мыслями, то ли готовился к мятежу.

– А что он умеет делать?! – выкрикнул Утюг.

– И где он? – поддержала его Маманя. – Где барыга?

Народ слегка заволновался. Дикари привыкли, что барыгу всегда видно, с ним можно спорить и даже ругаться. Ещё многие считали, что барыгу обязательно зовут Урбек Кумар, что являлось важнейшей характеристикой. Главное же заключалось в том, что барыгу должно быть видно и у него должны быть деньги, поэтому отсутствие привычной фигуры и пачки наличных изрядно смутило великую семью.

– Где барыга?

– Вот он! – Майно указал на столик, за которым натянуто улыбался Лебра.

Половина народа поняла жест правильно, но ничего не поняла, потому что барыга не может быть ноутбуком, а должен ругаться, забирать товар и давать деньги. А вторая половина народа поняла жест неправильно и поинтересовалась:

– То есть барыга – это ты, только за столом?

Острый вопрос отправил Майно в нокдаун. Он тупо посмотрел на брата, тот пожал плечами, показывая, что сам пребывает в затруднении, и тогда вперёд вышел фюрер, сообразивший, что шасы не выдержали столкновения с простым, как шар для боулинга, мировоззрением Красных Шапок.

– С сегодняшнего дня весь горячий товар нужно сбрасывать только в «ЭлектроБарыгу»! – провозгласил Кувалда и полностью завладел вниманием семьи.

– Почему? – осведомился народ.

– Потому что импортозамещение и прогресс.

– А иначе?

– Повешу.

– А где демократия?

– Какая?

– Невидимая рука рынка где?! – крикнул Абажур, сообразив, что великий фюрер собирается подмять под себя всю семейную экономику. – Где рука?

– Это как было у Кумара?

– А хотя бы!

Услышав привычное имя, Шапки заволновались, и Майно, желая предотвратить дискуссию, громко сообщил:

– У нас будет лучше, чем у Кумара! А главное – честно!

В ответ народ обидно заржал, и даже Кувалда с трудом сдержал ухмылку.

– У шасов честно не бывает, – авторитетно сообщил Утюг.

– А как же Урбек?

– Он нам врёт, – уверенно отозвался народ из нескольких мест одновременно. – Но Урбека мы знаем и привыкли.