— Ой, вот только давай без знаков и предсказаний всяких! — досадливо махнул укой Ярик. — А то одному предсказали чушь какую-то, так он на нас охоту объявил. Вот, расхлёбываем теперь. А ты умеешь Каруком управлять?

— Нет, — покачал головой гоблин, не отвлекаясь от крола. — Для этого связь с ним нужна. У тебя она есть, у меня нет. Но я знаю, чему тебе учиться надо, и могу помочь. Всё, готово! Пора костёр разводить. Я за дровами быстренько, а ты лови сатэ, а потом попробуй, пообщайся с духом Карука. Твоя задача — заставить его покидать вместилище. Хотя бы ненадолго и недалеко.

— Это из кинжала что ли вылезти? — удивился Ярик. — А так можно было?

— Можно. Только вы, человеки, даже и не знаете об этом. Всего-то и научились, что дырявить ими друг друга да заклятья разрушать. А почувствовать и познать дух клинка — не в силах.

Кобл насадил выпотрошенную тушку на импровизированный вертел из очищенной от коры палки, водрузил все это хозяйство на воткнутые в землю рогульки и, поднявшись на ноги, поковылял к краю поляны.

— А этот твой кукуруш? Не надо еще жевать? — окликнул зелёного парень.

— Нет, — махнул тот рукой, оглянувшись, — хватит и того, что я уже дал.

— Ну и слава богу, — вздохнул Ярик облегчённо, глядя на исчезающего в зарослях гоблина, — второй раз в меня бы эта гадость не полезла.

Он выудил из-за голенища клинок, наклонившись и потянувшись вперед, воткнул его в землю и, выпрямившись, положил руки на колени.

— Я узнал, что у меня, — начал он, вздохнув и прикрывая глаза, — есть огромная семья…

На этот раз стишок пришлось повторять не так уж и долго. Наверное, и десятка «колосков» не набралось перед тем, как накатившее лёгкое головокружение принесло за собой новую волну просочившихся в голову ярких красок, шумов и эмоций.

Правда на этот раз, ожидавший подобного эффекта, юноша воспринял приход сатэ совершенно без страха, но с огромным любопытством.

Даже не оглядываясь по сторонам, он сосредоточил все внимание на кинжале, торчащем из травы почти в метре перед ним. И на клубке мрака, угнездившемся посередине клинка. Сейчас Ярик мог спокойно его разглядеть.

Размером чуть меньше кулака. Чем-то напоминает морского ежа. Только торчат из него в разные стороны не иглы, а какие-то тонкие и гибкие, постоянно двигающиеся, изгибающиеся и переплетающиеся то ли усики, то ли щупальца. Больше ни с чем, вроде, и не сравнишь. Откуда-то пришло понимание того, что именно с их помощью Дух Хаоса чувствует окружающий его мир. Они для него и нос, и глаза, и всё остальное.

Захотелось потрогать это сияющее непроглядной темнотой чудо. Юноша поднял и протянул к нему руку. Теперь его с клубком разделяло сантиметров двадцать. Тот, словно обрадовавшись, запульсировал сильнее, потянувшись какой-то частью усиков в сторону руки.

Страха не было. Ярик знал, что Дух ничего полохого ему не сделает. Он наклонился вперёд и коснулся клубка. Несколько счастливо извивающихся усиков тут же немного удлинились и обвились вокруг пальцев. Никакого прикосновения не почувствовалось. Но по руке к плечу побежали приятные мурашки.

— Надо ж назвать тебя, поди, как-нибудь, — подумал парень, — как же ты без имени то?

Новая волна мурашек и усилившаяся интенсивность шевеления усиков показали, что такая идея клубку по вкусу.

Ярик выпримился, убирая руку, и задумался. Не ёжиком же называть Духа Хаоса. А больше он ни на что особо и не похож. Разве что на 3-Дэшную кляксу.

— О, точняк! Будешь Кляксичем! — решил он. — Вижу, вижу, что ты доволен. Ну что, как тебя из кинжала-то выманить?

Счастливо шевелящийся комок ничего не ответил. Ярик опять протянул к нему руку, теперь уже не наклоняясь и оставляя между собой и Кляксичем сантиметров тридцать:

— Давай, друган, иди ко мне.

Дух ответил волной недоумения, желания нового прикосновения и сожаления о невозможности это сделать. Было очень странно и непривычно чувствовать и, тем более, понимать то, что выражалось не словами и даже не мыслями.

— Ну что же ты? Не бойся, давай! — подбодрил Кляксича парень. Но тот лишь переместился с лезвия на кончик витой рукояти и завис там, нервно подрыгиваясь и возбужденно шерудя своими отростками.

— Что, не можешь? Ну, постарайся! — Ярик продолжал держать перед Духом требовательно протянутую руку. — Давай, дотянись до мня!

Кляксич разве что не подпрыгивал на рукояти, фонтанируя самыми разными эмоциями, но своего убежища не покидал.

— Прирос ты к нему что ли? — начал раздражаться юноша, на что тут же уловил в ответ нотку обиды, примешавшуюся к остальным чувствам, льющимся от Духа.

— Ладно, не дуйся. Просто, гоблин считает, что это чем-то для нас важно, — вздохнул Ярик. — Попробуй еще, вдруг получится.

Комок мрака нетерпеливо задёргался. Почувствовалось напряжение, с которым он пытается оторваться от кинжала. Но привязка, удерживающая его в Каруке, была куда сильнее желания угодить новому хозяину. Кляксич еще несколько раз дёрнулся, тщетно пытаясь спрыгнуть с рукояти, и утомлённо затих, задумчиво перебирая отростками. А затем, словно найдя выход из этой неприятной для него ситуации, радостно выстрелил в сторону руки Ярика одним резко удлинившимся усиком. Обвив кисть он замер, а юноша почувствовал довольное удовлетворение, выплеснувшееся из Кляксича.

— Молодец, придумал, — похвалил он его. — Но учиться все равно надо. Что б такого придумать?

Вытащив кинжал из земли, Яромир вытер лезвие об штанину и задумчиво почесал им затылок.

— А вот как ты, скажи, заклинания разрушал? Ты же это на расстоянии делал. Ну ка! — он поднялся на ноги, подошел к вещмешку и пошерудил в нём рукой. Нащупал бережно припрятаннный когда-то амулет — переводчик и извлёк его на свет. Теперь он явно видел голубоватый светлячок, запрятанный в кристалл: — Ух ты, круто. Нет способностей, нет способностей… И без них обойдемся! Да, Кляксич? Хотел я этот девайс до дома заныкать, но нам сейчас с тобой разобраться важнее.

Размахнувшись, Ярик закинул амулет на другой край поляны и направил на него Карук.

— Ну что, поэкспериментируем? — приглядевшись, нашел взглядом голубую искорку, мерцавшую в траве. — Давай, дружок, покажи, как ты её разрушаешь.

Чирканул по привычке наискосок по свечению магии и увидел, как из Кляксича выметнулся еще один удлиняющийся отросток, мгновенно дотянувшийся до амулета и впившийся в голубой огонёк. Как только тот погас, усик втянулся обратно, а Кляксич испустил эманации удовольствия. Почему-то сразу представился котёнок, налакавшийся молока и счастливо замурлыкавший.

— О! Да ты, походу, поужинал, малыш! — улыбнулся Ярик. — Теперь буду знать, чем тебя подкармливать. А вон и мой кормилец показался.

Где-то на переферии зрения, в глубине окружающих зарослей, замаячила фигура приближающегося кобла. Пока зеленокожий добытчик не добрался до поляны, парень успел неспешно подняться, сходить подобрать потухший амулет и вернуться обратно, усевшись на прежнее место и вновь воткнув Карук перед собой.