– В котором часу вы ожидаете его?

– Не знаю, но полагаю, он появится еще засветло.

Ливрейный лакей распахнул перед ней дверь дома. Граф сказал:

– Что ж, очень рад за вас. Доброй ночи, моя подопечная.

– Доброй ночи, мой опекун, – эхом откликнулась мисс Тавернер, протягивая ему руку.

Перегрин прибыл в Лондон вскоре после полудня, пышущий здоровьем и брызжущий жизнерадостностью. Он прекрасно провел время и очень жалел о том, что пришлось уехать; в конце концов, лучшего места, чем деревня, не найти. Вместе с Томом Фэйрфордом он добрался до Лондона в рекордные сроки, хотя без приключений не обошлось. Джудит наверняка помнит, что в Хартфордшир брат отправился на своей коляске, предпочтя ее почтовому дилижансу. Что ж, как она вполне может догадаться, и вернулся он аналогичным способом, да еще сподобился опередить Тома Фэйрфорда, который тоже управлял каретой, запряженной четверкой лошадей.

– У меня в упряжке шли мои гнедые, а у Тома – серые в яблоках, знаешь, такие выставочные лошадки, но тяжеловатые на ходу. Их хорошо использовать для перевозки грузов по пересеченной местности, но моим гнедым они в подметки не годились. Я очень быстро вырвался вперед и поехал по дороге на Хатфилд, поскольку поместье Фэйрфордов, как я тебе уже говорил, если мне не изменяет память, расположено далеко к востоку от Сент-Олбанса. Когда я ехал туда, то направился через Эджуэр и Элстри, но тамошние тракты оказались очень плохими.

– Да, – терпеливо согласилась его сестра. – Ты писал мне об этом: возвращаться собирался по Большому Северному пути. Я помню, как удивился этому мой кузен, полагая второй маршрут более коротким и прямым.

– О да, пожалуй, это действительно так, вот только дорога там очень плохая, и как следует разогнать лошадок на ней просто невозможно. Уорт сказал мне то же самое и посоветовал сразу же сворачивать на Большой Северный путь, однако я решил поступить по-своему. Но, как вскоре выяснилось, решение мое оказалось опрометчивым. До самого Хатфилда мы шли, что называется, ноздря в ноздрю, а на Белл-бар так и вообще прибыли вместе. Сторож на дорожной заставе, по-моему, глух как пень; он заставил меня прождать добрых три минуты, прежде чем поднял шлагбаум. Хотя, пожалуй, во всем виноват мой новый слуга, которого я взял с собой. У него был при себе почтовый рожок, но дудеть в него он не умел, чем окончательно лишил меня терпения. Скорее всего, сторож просто не услышал его поначалу. Ну, вот Том и догнал меня, и оттуда мы устроили настоящие скачки с препятствиями до самого Барнета. К этому времени его клячи уже выдохлись и от них валил пар, поэтому ему пришлось менять их в «Зеленом человеке». А мои, напротив, обрели второе дыхание и потому без труда домчали меня до Уэтстоуна, где ждала свежая упряжка, с хорошим шагом – как раз то, что нужно для гладких скачек, – и я уехал оттуда еще до того, как Том показался на горизонте. Ты должна знать, Джу, что после Уэстоуна дорога идет через пустошь Финчли-Коммон. А помнишь, как мы с тобой увидели заставу Тернпайк-Оук и спрашивали себя, не нападут ли на нас грабители? В тот день мы с тобой их не встретили, зато – ты не поверишь – на меня напали сегодня!

– Святой Боже! – в страхе вскричала Джудит. – Неужели тебя ограбили?

– Ничего подобного. Но слушай, что было дальше. По пустоши я проехал совсем немного – собственно, даже не достиг Талли-Хо Корнера, – как вдруг заметил всадника, прячущегося в зарослях деревьев. Двигался я с приличной скоростью, как ты легко можешь догадаться, дорога была пуста, и я не встретил никого, за исключением почтового дилижанса полумилей раньше, поэтому просто не обратил на него внимания. Ну, прячется кто-то там, и пусть себе прячется. Представь себе мое изумление, когда прогремел выстрел и над головой просвистела пуля! Она запросто могла прикончить меня, если бы мой слуга, который случайно увидел мошенника в тот самый миг, когда тот уже собрался выстрелить, буквально не сбросил меня с облучка. Ну, пуля пролетела мимо, а мы застряли – Хинксон ухватился за вожжи, одна из передних лошадей встала на дыбы и заупрямилась. Я уж думал, что мы сейчас опрокинемся. Полагаю, можно не говорить, что я тут же выхватил свой пистолет из кобуры, но напрасно: нашего приятеля за деревьями было плохо видно. Я выстрелил наудачу, однако промахнулся. Хинксон сунул мне в руки вожжи, а тут как раз этот малый выезжает из зарослей на дорогу. И что, по-твоему, делает Хинксон? Выхватывает свой пистолет из кармана и стреляет в него! Ты когда-нибудь слышала, чтобы грумы носили с собой пистолеты? Но так оно и было, клянусь тебе. Словом, он выстрелил, и наш приятель издал сдавленный вскрик, схватился за правое плечо и уронил свою пушку на землю. К тому времени я достал наш второй пистолет, но нужды в нем теперь не было. Негодяй улепетывал со всей быстротой, на которую оказалась способна его лошадь, а, когда с нами поравнялся Том, что случилось довольно скоро, мы уже распутали передние постромки и были готовы вновь двинуться в путь.

– Святые угодники! – вскричала мисс Тавернер. – Тебя могли убить!

– Да ладно тебе! Какие глупости! По-моему, негодяй рассчитывал всего лишь напугать нас, хотя пуля и пролетела дьявольски близко. А если бы он решил ограбить меня, то обнаружил бы, что фортуна повернулась к нему спиной, поскольку в кошеле у меня с собой было всего-то пару гиней. Джу, да ты побледнела! Глупая девчонка, все уже кончилось! Это была сущая ерунда!

– Да, – слабым голосом пробормотала она. – Сущая ерунда. Но в тебя стреляли, пуля пролетела очень близко, а потом тот человек погнался за тобой, словно для того, чтобы довершить начатое, – признаюсь, все это повергает меня в ужас! Ты цел и невредим, и это должно успокоить меня, но почему-то не успокаивает.

Перегрин обнял ее за плечи.

– Ничего, Джу, у тебя всего лишь расшалились нервы! Это на тебя не похоже – поднимать такой шум из-за сущей ерунды. Ты придаешь случившемуся слишком большое значение. Десять к одному, что этот малый не собирался причинить мне вред.

– Скорее всего. Быть может, я и впрямь придаю этому слишком большое значение; признаю: мысли об этом не идут у меня из головы. Совсем недавно тебе грозила чудовищная опасность, а теперь еще и это! Но у меня слишком разыгралось воображение, я знаю и постараюсь справиться с собой.

– О, если ты о той несостоявшейся дуэли, то я о ней и думать забыл! – нетерпеливо заявил ее брат. – Здесь не может быть никакой связи.

Джудит, согласившись с ним, ничего больше не сказала. Поведав им историю своих приключений, Перегрин не желал дальше обсуждать ее и, если у мисс Тавернер и оставались какие-то смутные страхи, она предпочла держать их при себе. Он же заговорил об охоте, выезжать на которую ему очень понравилось, о замечательном обществе, встреченном им в Хартфордшире, о собраниях и ассамблеях, которые они посещали, и дюжине иных событий, произошедших во время его визита. У Джудит было время, чтобы прийти в себя, и потому она оказалась готова, когда Перегрин, коему более нечего было рассказать, пожелал узнать, чем она сама занималась в его отсутствие. Пришлось поведать ему о Бельвуаре, о необычайно любезном и галантном обхождении Уорта и, наконец, посмеяться над откровенными знаками внимания, которые продолжал оказывать ей герцог Кларенс.