кроме как поддержать общую линию партии.

* * *

— Иоши, — аккуратно толкала меня лежащая рядом лучшая девочка утром.

— Рано еще! — не открывая глаз, прижал ее к себе.

— Местные так не считают, — хихикнула она. — Посмотри в окно!

А? Встав с кровати, подошел к окошку. Вот это толпа!

— Сказать им, что ты пошел искать потомка Мусаси? — с улыбкой предложила Хэруки, очень эротично потянувшись.

— Не, придется выходить, — вздохнув, покачал я головой. — Вон видишь, сколько у них корзинок и пакетов? Это они к нам с подарками, как я могу слиться?

— Тогда я с тобой, мало ли что, — проявила заботу Хэруки, мы оделись, быстро умылись, и пошли на улицу.

Все оказалось именно так, как я предполагал — пришли жители поселка, дарить фрукты-овощи-соленья, а заодно — благодарить за то, что привлек к Йонагуни внимание туристов, что прямо повлияло на уровень благосостояния почти всех местных. Может выделить подобные ситуации в отдельную секретную технику и назвать, например, «нечаянное добро»? Поговорили с людьми полчасика, они пожелали приятного отдыха, помогли занести гостинцы в дом, пообещали выставить соседские патрули с целью нас охранять и откланялись. Просто жуть как трогательно!

— Ты выглядишь настолько счастливым, что я даже немного ревную, — улыбнулась мне Хэруки по пути в душ.

Это она шутит, в глазках кроме радости за меня ничего нет.

— Не зря ревнуешь, — подчеркнуто-серьезно кивнул я. — Некоторые бабушки там очень даже ничего!

— Ах так?! — надула щечки лучшая девочка, зашла за спину и толкнула в ванную. — Сейчас я тебе покажу!

Она показала, и мне очень понравилось. Вернувшись в комнату, переоделись из кимоно в цивильное, и пошли вниз — строгать салатики и жарить уже ощипанную и выпотрошенную «подарочную» курицу.

— Долго они спят, — потыкала Хэруки пальчиком в потолок.

— Молодые, — вздохнул я. — Всю ночь поди это самое.

— А мы разве нет? — хихикнула лучшая девочка.

— А у нас с тобой по-другому «батарейки» работают, — хохотнул я.

Отправив курицу в духовку, пошли смотреть прогноз погоды.

— Получается, сегодня идем на маяк, а следующие три дня пережидаем дождь дома, — сформировал я план.

— И зачем нам купальники? — вздохнула Хэруки.

— После маяка позагораем на крыше? — предложил я.

— Угу! — энергично кивнула она.

Наверху послышались шаги, неразборчивое бормотание и шум воды. Еще через десяток минут освежившиеся друзья к нам присоединились. Довольные мордашки греют душу! Белая Молния надел спортивные штаны и футболку, а подруга решила не заморачиваться, оставшись в кимоно.

— Курица? — принюхалась Кохэку и улыбнулась. — Прямо как в прошлый раз!

— Ага! — подтвердил я и обвел рукой заставленную всяким столовую. — Соседи приходили, теперь в магазин можно вообще не ходить.

— А завтра начинаются трехдневные дожди, — ввела их в курс дела лучшая девочка.

— Отстой! — поморщился Кейташи.

Я бы тоже не отказался от пляжного эпизода, но чего уж теперь — не последний день живем!

— Пойдешь на пробежку? — спросил он меня.

— Не, — отмахнулся я. — Лень.

Иногда нужно немного подеградировать, чтобы саморазвиваться с новыми силами.

— А я, пожалуй, пробегусь, — решила составить ему компанию Кохэку.

Прервав завтрак, сходил наверх и выдал подруге балончик с перцовкой:

— Сразу не пшикай, местные обещали за нами присмотреть, поэтому могут подойти спросить, нужно ли чего.

— Только на крайний случай! — опасно блеснув глазками, кивнула девушка и пошла переодеваться.

— А почему ты дал его ей? — заревновал Кейташи.

— От кого ждут сопротивления — от мужика-спортсмена или девушки? — ответил я вопросом на вопрос.

— Логично, — кивнул он.

— Извини, будь у меня меньше врагов, это бы вообще не понадобилось, — извинился я.

Белая Молния отмахнулся, снабдив жест звуком, призванным передать фразу: «как ты задрал со своим покаянием, Иоши!».

Понял, принял, запомнил, больше не буду — чего я, в самом деле? Нехорошо перекладывать ответственность на других, но… Иди сюда, долбаный изгиб дуги характера, превращай меня уже в нормального попаданца, а не вот это вот всё!

Ребята свалили на пробежку, а мы с лучшей девочкой убрали со стола и пошли в свободную комнату. Кинув на пол футоны, полчасика поотрабатывали приемы, само собой, со временем перейдя в партер. Вот такие зарядки прямо по мне!

Вернулись с маяка, наделав кучу фотографий — не забыли и воспроизвести фотографии полуторагодичной давности, решив делать так же при каждой поездке на Йонагуни. Лет через тридцать будем смотреть и отслеживать возрастные изменения, а заодно — сладенько ностальгировать.

* * *

— Ждете? Замечательно, Ханэкава-сан, тогда через часик будем у вас, — закончил я разговор с директором нашего Окинавского санатория.

Сейчас там отдыхают японские дети, страдающие от легочных заболеваний. Туберкулез у нас в Японии практически побежден, но астматиков полно — вот их и завезли, подышать теплом и морем. Смена — сто двадцать человек, возрастом от десяти до тринадцати лет. Поедем подарим всякого — сейчас приедет нагруженный мерчом автобус.

Погрузились, поздоровались с водителем и курирующим акцию сотрудником фонда «Хонда» и отправились почти на противоположный край острова, к аккуратным трехэтажным корпусам в паре сотен метров от берега — тут все-таки шторма бывают, поэтому прямо у моря строить нельзя. Планировка комплекса — «пионерская», с центральной площадью, стадионом и парком — над ним особо работать не пришлось, аккуратно засыпали гравием тропинки, а фонари повесили прямо на деревья. Красиво получилось, на то мы и японцы.

Площадь сейчас полная — персонал вывел детей торжественно нас (меня, так-то, но пусть будет «нас») встречать. Из громкоговорителей звучит репертуар Ханако, а ребята выглядят жутко пестро — у нас здесь «дресс-кода» нет, потому что я считаю, что иногда от формы нужно отдыхать.

Под аплодисменты покинули автобус, поклонились в ответ на коллективный поклон отдыхающих и директора — дамы тридцати двух лет, но выглядит максимум на двадцать пять — у мамы на удивление много симпатичных подруг. Конкретно эта — замужем, и муж ее работает нашим управляющим по Йонагуньским делам, сейчас в командировке в Наре, поэтому не смог прийти выразить