– Анальгин. Голова очень болит, да и плечо тоже. Мне бы запить…

– Вот графин, запивай. – Захар, тем менее, сам налил стакан до краёв. – Сань, для чего потребовался сканер?

– Дело в том, что есть определённые подозрения. Квартира Сакварелидзе может стоять на прослушке, что угрожает его вдове. Эта женщина сделала то, что не успел сделать Алим…

– Правда?! – Горбовский даже вздрогнул. – Значит, это всё – её заслуга? Тогда давай, расскажи подробно. Только сперва таблетку прими…

Минц нетвёрдой рукой налил воду в стакан и мысленно выругал сам себя за слабость. Озирский сумел бы скрыть свои страдания так, что никто бы не заметил.

– Меня ждут на Литейном, в машине, – с трудом проглотив горький анальгин, сказал он.

– Кто ждёт?

– Андрей и Арина Сакварелидзе.

– Она здесь? – удивился Захар. – Надо бы, конечно, пригласить её и выразить благодарность. Но, боюсь, что лучше этого не делать. Пусть даже из машины не выходит. Сам понимаешь, почему. Ты ей передай от меня самые тёплые слова, ладно, Саня? У тебя язык подвешен, ты сможешь. А я добавлю – уже будучи на новой должности, когда всё уляжется. Я слышал, что она молодая?

– Двадцать четыре года.

– Совсем девчонка, а такая храбрая! Узнай, может, ей какая помощь от нас нужна?

– Вот я про сканер и говорю, – снова завёл своё Минц. – Андрей считает, что «жучки» могут находиться в её квартире. Кстати, Арина по дороге рассказала, что у её мужа были запонки с крупными аквамаринами. Потом одна куда-то пропала, а вторая осталась в квартире, в шкатулке. Я, ко всему прочему, хочу взять эту запонку и сравнить с найденной в кулаке Алима. Если запонки одинаковые, можно на сто процентов предположить, что Зураб Сакварелидзе убил Гюлиханова. Ну, на девяносто девять. Один оставим на то, что он просто присутствовал при расправе…

– Ого! – Горбовский, вспомнив тот вечер на Торжковском рынке. С интересом взглянул на Минца. – Значит, есть справедливость на свете! Этот вопрос обязательно нужно решить, и как можно скорее.

– Вот я о чём и говорю! – Саша, казалось, уже позабыл о своей немочи. – Хоть сам Зураб и погиб, но остались его люди, включая и Ншана. Нельзя допустить, чтобы им в руки попали материалы, компрометирующие Арину. Если там велась запись, ей придётся плохо. Ведь с Андреем Арина встречалась тоже в своей квартире.

– Санька, я с тобой сейчас бригаду отправлю! – Захар с раздражением посмотрел на гудящий телефон. Потом всё-таки взял трубку, отдал несколько отрывистых распоряжений и снова повернулся к Минцу. – Ну как, возьмёшь с собой Десятова Илью и его ребят? Давай, думай, а то мне некогда – на очередное совещание через десять минут уходить.

– Захар Сысоевич, давайте так поступим, – предложил Саша.– Мы съездим туда с Андреем и Ариной, разберёмся на месте. Если что-то найдём, их вызовем.

– Без сканера? – удивился Горбовский.

– Я хотел взять его просто для скорости, – пояснил Саша. – А вообще-то «жучки» в определённых местах ставят. Если в квартире на самом деле ничего такого нет, мы зря оторвём бригаду от работы.

– Тогда я сейчас позвоню Десятову и поставлю его в известность. А ты, Саня, призовёшь на помощь свой аналитический ум. Я бы с радостью одолжил вам прибор, но это невозможно.

Снова засигналил местный аппарат. Горбовский поднял трубку и сказал:

– Сейчас буду. – Потом он быстро встал из-за стола. – Саня, мне пора. Мы с тобой договорились. Десятова я беру на себя, так что имей его в виду.

* * *

Они вместе вышли из кабинета, но очень быстро расстались. Захар отправился дальше по этажу, а Саша свернул на лестницу, с трудом спустился вниз. Андрей ждал его у закрытого гардероба.

– Ну, и где твой поисковик? – Озирский скорчил недовольную физиономию. – Или ты туда сходил только для того, чтобы анальгин выпить? Тогда надолго задержался, извини.

– Андрей, я ничего не забыл! – Саша так расстроился, что совсем скис. – Захар примчался с совещания весь взмыленный, а потом убежал туда же. Он сказал, что сканер сейчас в работе, но обещал при первой возможности прислать на место Илью Десятова. Я предложил такой вариант – мы сами сначала проверим, а потом уже подключим бригаду. Осмотрим розетки, телефонные аппараты, приёмники, телевизоры…

– Да, жаркий у нас денёк получится, если так действовать! – заметил Андрей. – Впрочем, деваться-то нам некуда. Давай быстрее, Сашок, пока нас не опередили…

Арина зачем-то не только вышла из машины, но и перебежала на ту сторону Литейного проспекта. Когда Озирский и Минц появились на крыльце, она как раз возвращалась.

– Ой, тут такое случилось! Какая-то дура голубиный кал крутым кипятком с подоконника смывала! Чуть меня не ошпарила – еле увернулась…

– Зачем ты вообще вылезла из машины? – проворчал Андрей. – Тебе что сказали – сидеть там и не рыпаться!

– Если меня увидят в твоей машине, будет ещё хуже, – резонно заметила Арина. – Я специально отошла подальше, чтобы посмотреть, нет ли вокруг чего подозрительного…

– И что? – ехидно спросил Озирский.

– Всё спокойно. – Арина на всякий случай сплюнула через плечо. – Поехали скорее. Кстати, а где прибор?

– А прибора нет – так искать будем, – зло ответил Андрей. – Тут кругом такой дурдом, что трудно оставаться в здравом уме. Пока ты у Горбовского был, – повернулся он к Саше, – я забежал к Майе Вершининой. Рассказал, что сумел узнать в справочном, и она немного успокоилась. У неё вообще аврал. Сын руку сломал, когда вчера здесь по баррикадам лазал с приятелями. А другой мальчишка из их компании лоб раскроил и повредил глаз…

– Несчастная женщина! – пожалела Майю Арина. – Все напасти сразу.

– Я не кончил, – заметил Андрей, выруливая с парковки. – При мне позвонил её брат, Вадим Эльянов. Он работает на ЛАЭС, в Сосновом Бору. Теперь у него большие неприятности. Угадайте, почему! А потому, что он ночью следил за реактором, так как отвечал за его безопасность. А на баррикадах не был, и теперь ему шьют поддержку заговорщиков, так он им якобы служил…

Арина и Александр одновременно повертели пальцами у висков. Цензурных слов у них не нашлось, а матом ругаться они постеснялись.

– Всё-таки Майя богато одарена судьбой, – немного погодя, сказал Минц. – Красивая, образованная, обожает мужа и сына. Считает себя счастливой женщиной и больше ничего от жизни не хочет. Но в смутное время никто не застрахован от несчастий, и я боюсь за неё…

– Это точно! – согласился Озирский, проскакивая мимо Смольного к Большеохтинскому мосту.

– А почему ты по Литейному мосту не поехал? – удивился Саша, снова вытирая вспотевшее лицо.

– Тебе-то какая разница! – Озирский был явно не в духе. Как теперь работать в квартире, он не представлял, но поворачивать назад тоже не хотел.