– Глупо, – заключил чужак, теряя, видимо, интерес к беседе. – Как и многое у вас, людей. Вы не можете дать нам никакой интересной информации, кроме той, которую уже дали. Значит, вы не имеете никакой ценности.

Малыш словно услышал в голове – «Мат!», понимая, что действительно ничем не может, да и не хочет заинтересовать этого золотистого урода. Они прилетели на его планету как воры, под прикрытием, и при этом называют его глупым.

В памяти Никсона неожиданно всплыл образ майора Лукина и его фраза: «… очень большие игроки играют в эту игру. Они перемешивают, тасуют эти карты живых душ. А ты, рядовой Никсон, и твои друзья как раз и являетесь этими картами. Кто-то серьезнее, а кто-то, как ты, просто мелкая разменная монета в этой большой игре». А еще Лукин говорил, с похожим на этого чужака пренебрежением: «… ты настолько глуп, что полез в эту драку, даже являясь наполовину трупом». Напыщенные фразы, полные пренебрежения и презрения к окружающим, стоящим ниже его по социальному положению. Но Майкл жив, здоров и полон сил. А где сейчас майор Лукин? Он остался далеко в прошлом, с головой насаженной на стойку ограждения в общественном туалете космопорта…

Чужак повернулся и шагнул к двери, не прощаясь и не считая нужным что-то добавить. Он толкнул створку, которая оказалась не запертой, и в этот же миг Малыш прыгнул. Он не знал особенностей строения представителя чужой расы, но это сейчас волновало его в последнюю очередь. Словно хищник, он приземлился на спину чужака, сминая его своим весом. Тяжелый кулак диверсанта обрушился со всей мощью на золотистый затылок, и Майкл ясно услышал, как под ним что-то хрустнуло.

Вывалившись вслед за обмякшим телом в коридор, Никсон, к своему удивлению, не встретил никакой охраны. Толи они настолько были уверены в возможностях золотокожего, толи, вопреки словам, недооценили возможности захваченного в плен бойца. Золотокожий не подавал никаких признаков жизни, сломанной куклой распластавшись на полу. Майкл вскочил и, целиком положившись исключительно на свою интуицию, помчался по коридору. Всё, что он за последнее время видел здесь, вызывало сплошные вопросы. Поэтому Малыш решил действовать, оставив анализ всего происходящего вокруг на потом. Ему необходимо было любой ценой уцелеть и выполнить всё же задание алатырьцев. В первую очередь потому, что чужие, кем бы они там ни были, прятались, а это уже говорило о том, что сил у них может быть и много, но не достаточно, чтобы показать прямо сейчас кто тут хозяин. Алатырь, напротив, был более чем реальной лидирующей силой. И силу эту ни в коем случае нельзя было привлекать к себе. Если и сваливать отсюда, то, либо победителем, либо так, чтобы никто и никогда не узнал, что он остался жив.

Коридор закончился запертой дверью. Никсон, не раздумывая, прыгнул на неё, привычно выбивая своим телом. К сожалению боевого костюма на нем уже не было, но и совершенно голым, Малыш все равно оставался отличной боевой единицей. Вывалившись вместе с дверью в следующее помещение, Майкл тотчас узнал знакомое место – огромный зал – улицу, из которой вели в разные стороны множество дверей и створов.

И вновь, как и в прошлый раз, с широкого пандуса захлопали торопливые выстрелы. Повторилось почти всё, за редким исключением – в этот раз, у Майкла не было с собой совершенно никакого оружия. Никакого, кроме его собственного сильного, натренированного тела – оружия, которое никто, кроме самой старухи смерти отобрать у него не мог.

Но был всё же и один плюс в развивающейся ситуации – часовой еще не включил тревожной сирены, которая перебудила в прошлый раз всех обитателей базы. Вместо этого он экономно отмерял короткие очереди, укрывшись на всякий случай за одной из колонн, коих вдоль пандуса было с десяток. Отступать обратно в коридор не имело никакого смысла – охраняли нечто явно расположенное в той части сооружения, вход в которую караулил часовой.

Малыш подхватил выбитую дверь и, прикрываясь ею как щитом, петляя, словно заяц, рванул прямо к пандусу. Часовой запаниковал и начал стрелять чаще и более длинными очередями. Пару раз пули вгрызались в обшивку двери, едва не сбивая Никсона с ног. Но он, вновь скоординировав своё тело, продолжал неумолимо приближаться.

Автомат часового громко щелкнул, обозначая столь приятный для Майкла звук опустевшего магазина. Солдат вскрикнул и панически начал менять обойму, даже не вспоминая про так и не включенную тревожную сирену. Жить самому хотелось намного больше, чем известить об опасности других. А Малыш, отшвырнув изуродованную дверь, с яростным звериным криком устремился напрямик к своей жертве. Он вспрыгнул на пандус в тот миг, когда часовой передёрнул затвор. Майкл отбил ладонью ствол в сторону и жестко ударил кулаком в лицо часового. Солдат всхлипнул, захлебнувшись воздухом, и выронил оружие. Голова его запрокинулась от столь мощного удара, и он рухнул на покрытие пандуса.

Склонившись над поверженным противником, Никсон хладнокровно, но споро обыскал его карманы, получив в результате этого обыска еще два снаряженных магазина и паршивенький армейский нож. Но и это было какое-никакое, а оружие. Каким бы убогим оно ни казалось, всё равно это было много лучше пустых рук. Некоторое время Малыш размышлял над противоречием между своей наготой и появившимися в руках вещами. Сама по себе нагота нисколько не смущала и уж тем более не являлась ему помехой. Но вот класть куда-то свои трофеи было необходимо. Вздохнув, Майкл принялся стаскивать с часового одежду. Штаны налезли с трудом, грозя лопнуть по швам, куртка не налезла даже в рукавах. А ботинки, откровенно маленького размера, Никсон даже и не примерял. Все же куртку Малыш прихватил, используя ее как мешок.

Нисколько не терзаясь муками совести, Никсон еще раз склонился над часовым и коротким ударом ножа в область сердца добил его. Он не имел к этому человеку ничего личного. Но, во-первых, это был солдат противника, а оставлять за спиной боеспособные единицы Малыш не собирался. А, во-вторых, солдат этот воевал на стороне не террористов даже, а потенциальных инопланетных агрессоров, и скорее всего по своей воле. И вникать в причины такого выбора, Малыш не собирался – Всевышний при встрече разберётся, простить или воздать каждому по заслугам его.

Стараясь не терять набранной скорости, Малыш выбрал уже знакомый путь. Адреналин расплескался в его венах и берсерк, которого воспитывали в алатырьской учебке, наконец, проснулся окончательно.

* * *

Выстрел не застал Никсона врасплох. Он не почувствовал его как обычно холодом. Но успел ощутить тень угрозы, словно смягчение солнечного света, когда облако еще не закрыло светила, но, уже одним лишь своим приближением едва ощутимо изменило, сделало лучи его не столь жгучими. Воздух сгустился над его головой, а Майкл, выпустив из рук куртку и автомат, уже мчался к стрелку, так стремительно сокращая расстояние, что не оставлял тому ни единого шанса. Чужие умирали. Умирали точно так же, как и люди. Только их защитные костюмы не пропускали высокоскоростные объекты наподобие пули. Это Майкл понял отлично, во время своих первых боевых столкновениях с чужими. Понял и изменил тактику боя. Он ударил противника плечом, ощутив, как хрустят у того кости от такого жуткого столкновения. Нож словно в масло вошел в горло, чуть выше верхнего обреза груди. Других уязвимых точек в теле чужаков Майкл пока не знал, а горло, очевидно, было устроено аналогично человеческому.