Неудивительно, что Ирвин Левин сосредоточился на криминальных аспектах истории культа от Лондона до Аризоны. Зачем ему было искать что-то еще?

После признания Марты о детях наступила тишина. Наконец Кайл нарушил молчание. Ему ужасно хотелось узнать о ночи Вознесения.

– Марта, меньше чем через три месяца после вашего побега сестра Катерина назначила ночь Вознесения, и девять человек были убиты, включая ее саму. Судя по полицейскому отчету, четыре жертвы пытались бежать от… какого-то ритуала. Ритуала, который включал в себя добровольную казнь четверых членов Семерки и самой Катерины. Вы догадывались, что грядет массовое самоубийство? Может, вы знаете, что случилось той ночью?

Она покачала головой и вздохнула:

– Что-то точно приближалось. Постоянные убийства. У нас всех был билет в один конец. Все шло к чему-то, но к чему – знала только Катерина. У этой суки были планы, которыми она не делилась. Но я не знаю, что случилось той ночью. В семьдесят пятом там царила паранойя. Катерина проиграла суд против Левина. Нам говорили, что отступники жалуются на нас в полицию, ЦРУ, ФБР, правительство… На нас охотились все. Я верила. Брат Молох говорил, что, если правительство заявится до ночи Вознесения, мы будем драться до последнего, защищая рай. Если бы у нас не хватило сил сражаться, мы должны были убить других, а потом себя. Никто не объяснял, что такое ночь Вознесения, но нам с Бриджит очень не нравилось это слово. Ну или тон.

Я всегда считала, что убийства произошли потому, что Семеро испугались нашего побега. Мы знали об Урании, Ханне, Присси и мальчиках. Катерина к тому моменту окончательно сошла с ума. А когда мы убежали, наркотики, которые она принимала, похоже, довели ее до ручки. Копы сказали, что убийства произошли во время битвы за лидерство. Хрень. Никто не противился Катерине, кроме Ариэля и Адониса, и посмотрите, куда это их привело. Кто-то говорит, что это была жертва дьяволу. Нет. Не дьяволу. Не верьте.

– Говорят, Катерина утверждала, будто она бессмертна. Вечная святая. И что избранные ею тоже станут бессмертными. Но почему тогда она позволила себя убить?

Марта пожала плечами и завернулась в кардиган. Снова начала играть с зажигалкой:

– Недавно я стала задумываться о других, ну, вероятностях. Примерно в это же время со мной связался Макс. Так странно. По его голосу было ясно, что он тоже напуган. Вскоре после его звонка Бриджит сдалась.

– Сдалась?

Марта посмотрела на Кайла водянистыми глазами. Она явно боялась.

– Поймите. Кое-что из того, что мы пережили… видели… было ничуть не лучше убийств. Копы говорили, что это все галлюцинации из-за наркоты. Всю жизнь после побега из Храма я говорила себе, что они правы. Что нам все привиделось. А теперь я знаю, что нет. И Бриджит знала. На самом деле мы так и не ушли оттуда. Нет. Никто не ушел. Что бы Катерина ни привезла из Франции, оно вернулось. Старые друзья. Белиал был прав. Он сказал копам в тюрьме, что они идут. Что они среди нас. Я думаю, никто из Храма так и не смог освободиться.

– Старые друзья. Кровавые друзья. Я все время слышу эти названия. Они участвовали в ночи Вознесения?

Марта кивнула и уставилась на свои руки.

– Я так думаю.

– Кто они?

– Что они? Вот вопрос, который вам следует задать. – Она зажгла еще сигарету, ее голос дрожал: – Мы призвали то, чем стали сами. Не могу объяснить. Больше года. В конце семьдесят четвертого и в семьдесят пятом. Мы были не благословенны, а наоборот. Прокляты. Как и они. Друзья. Тогда в нас уже не осталось ничего святого или чистого. Не к этому времени. Мы сбились с пути. Кто-то, наверное, еще до шахты. Но она стала поворотным моментом. Мы были готовы. Мы перешли за черту и были сломлены, духовно, понимаете? Готовы. К чему-то. К ним. У нас был только Храм Судных дней, и судные дни наступили. Единственное, что позволило мне сойти с этого поезда, – сын. Мы были молоды и глупы. Я и Бриджит. Но мы были матерями. Как будто мы что-то знали. Где-то в душе. Знали, что пора бежать. Сейчас или никогда.

Марта откинулась на спинку стула, мертвенно-бледная, и всхлипнула. Дэн и Кайл вздрогнули.

– Господи. Господи, – в ее голосе звучала мука, а на глазах показались слезы, – мы были убийцами. Подставляли другую щеку, когда нас насиловали. Убивали. Отнимали детей…

Марта закрыла лицо руками и заплакала.

Кайл и Дэн обменялись взглядами. Бледный Дэн плотно сжал губы. Кайл кивнул и одними губами произнес: «Продолжай снимать». Напарник вернулся к видоискателю.

Марта плакала больше пяти минут. Кайл не хотел влезать в кадр и успокаивать ее. Это будет неправильно, не подойдет моменту, сцене, фильму. «Потерпи, – сказал он себе, – потерпи». Он вставит в этот чертов фильм всю сцену. Заставит зрителей смотреть ее. Горе несчастной женщины, ее страдания, вина, слезы и сожаления. Пусть слушают каждый всхлип, видят каждую слезу, каждое содрогание высохшего тела.

Изумление Сьюзан Уайт, ужас Гавриила, горе Марты: пусть это все сыграет.

Когда рыдания перешли в шмыганье носом, Марта тихо сказала:

– Нам снился огонь. Тела на кольях. Тела, изъеденные птицами и собаками. Пламя и пепел под дождем. Так все начиналось. На собраниях. Вот тогда они и пришли.

Кайлу показалось, что он сунул мокрый палец в розетку.

Что-то всплыло в памяти. Странные, смутные образы. Кошмар о бойне под дождем, дым и пепел. Он видел это во сне, когда приехал из Франции.

– Собрания… – проскрипел он. Дэн удивленно посмотрел на него, но Кайл не отрывал взгляда от Марты, закрывшей лицо руками.

– Мир замирал. Переставал двигаться. Замолкал. А потом приходил запах. И ничего не изменилось. Все по-прежнему…

– Когда… когда это случалось, Марта?

– На собраниях. Мы все видели одно и то же. Мертвые люди, изрубленные, сожженные. Мы начинали видеть их на собраниях. Когда уставали. После исповедей. Мы все их видели.

– Видения?

Марта кивнула и вытерла покрасневшие глаза:

– Если это были наркотики, то почему галлюцинации преследуют меня до сих пор? Теперь-то я принимаю только то, что врач прописал.

Кайл проглотил комок в горле.

– У всех членов секты было одинаковое видение в храме. Вы видели людей, которых… пытали под дождем?

– Не только. Перед нашим побегом Бриджит увидела кое-что еще. За пределами храма. На одном из последних наших собраний. Она испугалась. Мы все боялись. Но ей стало плохо от запаха, и, когда они пришли и стали касаться нас… она выбежала из храма. Ее тошнило. А потом рассказала мне, что небо изменилось. Что вокруг стоял тот же запах, что и в видениях. А над шахтой висел туман, густой, желтый, довольно далеко над нами, но стремительно спускался. И еще голоса где-то над головой. Она видела двух собак, которые бежали прямо навстречу туману, громко лая. И не вернулись… просто исчезли прямо у Бриджит на глазах. И воздух как будто шел волнами. Так бывает в жару, над раскаленным песком. Но эти волны опускались вниз, оттуда, где визжали собаки. И кричали люди. И она не лжет, она правда это видела.