работы в России".[682] Его вывод заключался в том, что "ситуация в России полностью вышла из-под контроля, и никакая пропаганда или организованная поддержка, предпринятая союзниками, не сможет остановить подъём большевизма". Он также отметил, что "один из наших агентов из Америки — хорошо известный международный социалист, который был сразу принят большевиками [sic] и допущен к их конференциям". Можно было бы легко представить Троцкого в этой роли, если бы не тот факт, что Уайзман тут же добавил, что тот же агент позже "вызвал Троцкого [sic] на публичную дискуссию".

Или, может быть, Уайзман просто следил за тем, чтобы никто не получил правильного представления. Помните, что он был единственным человеком, который действительно знал, кем были его агенты, чем они занимались и куда шла от них информация. Всё это возвращается к щекотливому вопросу о том, на кого Уайзман работал. В свете обвинений в том, что он действовал вопреки интересам Британии и Антанты во время войны, это вызывает некоторые интересные вопросы. Было ли простым совпадением, что секретный фонд Уайзмана был создан как раз перед тем, как Троцкий объявил о своей лояльности Ленину и был "принят большевиками и допущен на их конференциям"? Помните, что послевоенная награда Уайзмана будет получена не от правительства Его Величества, а от "Kuhn Loeb". В конце своего меморандума сэр Уильям порекомендовал, что в будущем "мы должны сосредоточиться на каком-то особом объекте, а не на попытке общей политической поддержки", и предложил выдвинуть "новые предложения". Одним из них была бы отправка Сиднея Рейли обратно в Россию.

Джон Рид, революционер от истеблишмента

Джон Сайлас Рид был рок-звездой американского радикализма. Типичный "романтик-революционер", он умер молодым, оставил после себя более-менее красивый труп и был похоронен рядом с Кремлём. Как революционер, он представлял собой знакомую фигуру. Выходец из богатой семьи, выпускник Гарварда и бонвиван, он не имел ничего общего с угнетёнными пролетариями, чьё дело он отстаивал. Коллеги-левые не без оснований подозревали его в самодовольном дилетантизме, а некоторые, возможно, подозревали его в худшем. Как отметил Энтони Саттон, Рид был "революционером от истеблишмента", у которого никогда не было недостатка в богатых, влиятельных друзьях, которые приходили на его защиту, и который никогда не терял привилегий своего класса, даже нападая на него.[683]

14 августа 1917 года Джон Рид получил новый американский паспорт для поездки в Россию. Целью поездки, как указано в заявлении, была "работа в журнале". Учитывая его известный радикализм, заявление вызвало некоторое беспокойство в Вашингтоне, и его досье содержит пару интересных вложений. Первым был отчёт в Бюро расследований от Ричмонда Леверинга, бизнесмена с Уолл-стрит, имеющего офисы на знакомом Бродвее 120. Леверинг процитировал "конфиденциальный источник", который описал Рида как "яростного писателя-социалиста", который сообщил информатору "на основе абсолютной секретности", что истинной целью его поездки было участие в антивоенной социалистической конференции в Стокгольме. Леверинг передал досье в манхэттенское отделение Бюро расследований. Вопрос заключался в том, следует ли отклонить ходатайство Рида. Одной из проблем был его статус в соответствии с новым законом о выборочной службе. Он зарегистрировался для призыва в июне, но объявил себя "отказывающимся от войны по соображениям совести".[684] Результатом стало второе приложение — письмо от генерал-маршала армии США, который заявил, что военное министерство "не возражает против выдачи ему паспорта".

Обложка паспорта указывает на три вещи: во-первых, Рид был в контакте по крайней мере с одним правительственным информатором, которого он посвятил в свою тайну; во-вторых, этот информатор был близок к важному нью-йоркскому бизнесмену; в-третьих, когда их спросили, у армии не было никаких возражений против его поездки, несмотря на его заявленную оппозицию войне. Всё это стоит иметь в виду в свете будущих событий.

После захвата Петрограда неспокойной осенью 1917 года Рид быстро отождествил себя с большевиками и записал их приход к власти в своих знаменитых "Десяти днях, которые потрясли мир". Он вскочил на подножку красному режиму и стал работать в Бюро международной революционной пропаганды. Последнее функционировало при народном комиссариате иностранных дел, возглавляемом Троцким. Горячая поддержка Ридом большевиков сделала его изгоем для некоторых американцев в российской столице, в том числе для посла Фрэнсиса, но не для всех. Рид поддерживал тесные, а иногда и любопытные связи с другими официальными лицами США, в частности с Рэймондом Робинсом, Уильямом Ф. Сэндсом и Эдгаром Сиссоном. Все они, в той или иной степени, имели связи с американской разведкой.

В Петрограде леворадикальный Робинс включил Рида в платёжную ведомость Красного Креста. Робинс стал ещё одним поклонником большевиков, особенно Троцкого, которого он приветствовал как "настоящего сукина сына, но величайшего еврея со времен Христа".[685] Более того, Робинс окружил себя тремя русскими переводчиками и секретарями, двое из которых, Александр Гумберг и Борис Рейнштейн были "американские большевики", обсуждавшиеся в пятой главе. Третий, капитан Иловайский, тоже был убеждённым большевиком. Распространённое мнение состоит в том, что Рид взялся за эту работу, потому что ему не хватало денег, но, возможно, здесь было замешано нечто большее. Среди прочего, это давало ему канал связи с Троцким и всей большевистской иерархией.

Работа Рида на Робинса была охарактеризована как "агент по... сбору информации".[686] Жена Рида, Луиза Брайант, позже свидетельствовала, что и она, и муж снабжали Робинса именно этим.[687] Конечно, существует очень небольшое различие между предоставлением информации и предоставлением разведданных. Напомним, что миссия "Американского Красного Креста" в России неофициально функционировала как "тонко замаскированная пропагандистская и разведывательная операция правительства Соединённых Штатов".[688] С помощью таких оперативников, как Рид, и с благословения таких красных, как Троцкий, Робинс собирал и распространял разведданные. Но для кого именно? По мнению бывшего сотрудника ЦРУ Гарри Махони, Рид был "нерегулярным агентом" и "частью более крупной схемы полуорганизованных нерегулярных агентов, тайно действующих под негласным покровительством некоторой части правительства Соединённых Штатов".[689] Конечно, где бы ни было правительство США, Уолл-стрит была рядом.

Ещё один случай, который намекает на связь Робинса с американской разведкой, снова касается Луизы Брайант. Она уехала из Петрограда раньше своего мужа, и 20 января 1918 года Робинс дал ей рекомендательное письмо, адресованное майору морской пехоты Брекенриджу, военно-морскому атташе США и резиденту военно-морской разведки в Христиании, Норвегия. Робинс официально просил Брекинриджа оказать ей "такое внимание, какое только возможно".[690]

Как мы подробно разобрали, миссия "Американского Красного Креста" была не более чем фиговым листком для интересов Уолл-стрит. Это нашло дальнейшее отражение в двух