Голову его украшала шляпа с плюмажем, за спиной развевался мушкетерский плащ. Схватив Элизабет за руку, прежде чем она успела опомниться и удрать, Хэмптон толкнул ее в нишу и прижал к стене.

— Отпустите меня, а не то я закричу! — прошептала она.

Полные губы Бэскомба скривились в улыбке.

— Кричите сколько угодно, моя дорогая. Не сомневаюсь, что дамы в туалетной комнате будут поражены моей смелостью. — Хэмптон был на два года старше Николаса, такой же высокий, как он, однако несколько более плотного сложения, с темно-каштановыми волосами и глубоко посаженными голубыми глазами. По мнению многих, красавец мужчина. Однако Элизабет этого мнения не разделяла. — А я, естественно, объясню им, что совсем потерял голову, что неоднократно просил вас выйти за меня замуж, а теперь прибегнул к более действенным мерам, чтобы добиться от вас согласия.

Элизабет презрительно поджала губы:

— А я им скажу, что меня никогда не прельщала перспектива стать вашей женой.

— Ради Бога! Но ваш крик наведет их на мысль, что между нами происходит нечто большее, чем простые разговоры. После этого путь в высшее общество для вас будет закрыт, равно как и для Рейвенуорта и его сестры.

Элизабет похолодела. Если Николасу абсолютно безразлично мнение света, то Мэгги… Для Мэгги сейчас на карту поставлено все.

— Что вы от меня хотите? — прошептала она.

Не ответив, Бэскомб притянул ее к себе и впился своими слюнявыми губами ей в губы. Вне себя от отвращения, Элизабет вырвалась и со всего размаху влепила Бэскомбу увесистую пощечину. Тот остолбенел от неожиданности, а Элизабет, не дожидаясь, когда он опомнится, помчалась по коридору к лестнице. Ее всю трясло от ужаса и отвращения, кровь стучала в висках. Если она и успела подзабыть, как сильно ненавидит Оливера Хэмптона, то одного его мерзкого слюнявого поцелуя, одного прикосновения его липких, потных рук оказалось достаточно, чтобы напомнить ей об этом.

Когда Элизабет вернулась в зал, она все еще не пришла в себя после тягостного происшествия. Пытаясь успокоиться, она постаралась переключиться на более приятные мысли о Николасе и предстоящей ночи.

В предвкушении поджидавших ее наслаждений Элизабет затрепетала. Сегодня она по-настоящему станет любовницей Николаса. Интересно, о каком уроке любви он ей говорил?

Одетая в голубое платье, подобранное в тон ее глазам, Мэгги Уорринг стояла рядом с Рэндом Клейтоном и маркизом Трентом. Хотя маркиз был одет в камзол, который носили в пятнадцатом веке, она все равно узнала его. Мэгги прекрасно помнила Эндрю Саттона, красивого темноволосого стройного молодого человека. Он был другом Ника по Оксфорду. Однако по возвращении из ссылки Николас поступил с ним так же, как и со всеми остальными своими старыми знакомыми — прекратил всякие дружеские отношения. Он не хотел компрометировать маркиза дружбой с бывшим осужденным, человеком, которого высшее общество сделало изгоем.

После тех печальных событий Мэгги не видела Саттона и была уверена, что брат тоже с ним не встречался. Она вспомнила, как он весело поддразнивал ее, когда она была еще девчонкой. В то время она не обращала на него внимания: голова ее была забита дурацкими грезами о Стивене Хэмптоне.

Но сейчас ей явно было приятно присутствие маркиза, ее привлекал проникновенный взгляд его карих глаз, очарование улыбки.

— Этот мужчина в костюме валета червей ваш брат? — поинтересовался Эндрю.

Мэгги улыбнулась:

— Удивительно, что вы его узнали. Я сама помогала ему мастерить костюм и считала, что он вышел на славу и Николас неузнаваем.

— Для большинства присутствующих, быть может, и осталось тайной, кто скрывается за этим костюмом, но только не для меня. Я слишком долго был знаком с вашим братом. — Губы маркиза тронула легкая улыбка. — Должен сказать, что Николас выбрал очень удачный костюм. Он всегда имел особый успех у женщин, и сегодняшний вечер не является исключением. Вы только взгляните, как он смотрит на это очаровательное создание в платье с зелеными перьями. Не вызывает ни малейшего сомнения то, что он увлечен этой особой и она отвечает ему взаимностью.

Первоначальное удивление Мэгги сменилось чувством неловкости. Сразу после приезда она и сама имела смутные подозрения по поводу того, что между Элизабет и Ником что-то есть, но сумела убедить себя, что ошибается. А сегодня она чувствовала такой душевный подъем, что практически не обращала внимания ни на Элизабет, ни на брата. Они танцевали друг с другом, что ж тут особенного? Быть может, Нику нравилась Элизабет, однако Мэгги была убеждена, что домогаться ее он не станет. Да и Элизабет вряд ли станет поощрять его ухаживания, если он на них и осмелится. Должно быть, маркиз ошибается.

— Как бы там ни было, — продолжал маркиз, — я рад, что он решил вернуться к светской жизни. В прошлом ему пришлось нелегко. Но что бы ни случилось девять лет назад между ним и Хэмптоном — а есть люди, которые до сих пор доподлинно ни в чем не уверены, — он заплатил за все свои грехи. Что касается меня, я счастлив его здесь видеть.

Мэгги улыбнулась, радуясь тому, что разговор перешел на другую тему.

— Это очень любезно с вашей стороны, милорд. Быть может, у Ника больше друзей, чем он считает. Ему будет приятно узнать, какие чувства вы к нему испытываете.

Маркиз вновь бросил на нее долгий оценивающий взгляд, и по спине Мэгги пробежал холодок.

— Надеюсь, вы ему об этом расскажете. — Он улыбнулся. — Или, быть может, с вашего разрешения, я сам нанесу вам с братом визит?

У Мэгги дрогнуло сердце. Он собирается нанести ей визит? Нет-нет! Как ни хочет брат поскорее выдать ее замуж, она еще не готова принимать поклонников: слишком долго находилась вдали от мирской суеты. И все же этот молодой человек вызывал в ней какие-то странные чувства.

— Это было бы очень мило с вашей стороны, милорд, — проговорила она. — Не сомневаюсь, что Нику это очень помогло бы.

Не в силах больше выдерживать его взгляд, Мэгги отвернулась.

— Быть может, леди Маргарет, вы согласитесь потанцевать со мной?

Мэгги неуверенно улыбнулась. Одно дело — танцевать с мужчинами, которых она считала друзьями, и совсем другое — с человеком, от одного взгляда которого у нее все внутри переворачивается.

— Ну так как, миледи? — настойчиво повторил он.

Мэгги стояла не двигаясь. В начале вечера она никак не могла заставить себя выйти в круг танцующих. Она боялась косых взглядов, злых языков. Но мало-помалу напряжение спало, чему в немалой степени способствовала ненавязчивая, но весьма ощутимая поддержка Рэнда.

Вообще вечер удался на славу. Поначалу Мэгги услышала в свой адрес несколько непристойных замечаний, однако одного взгляда вдовствующей герцогини хватило, чтобы любители почесать языки замолчали. Все присутствующие были уверены в том, что Мэгги ушла в монастырь из-за скандала, связанного с братом. А вот почему он убил Стивена Хэмптона, так и осталось тайной. Так что уход Маргарет в монастырь лишним грузом лег на плечи бедняги Ника. Но плечи у него были широкие, да и сам он, похоже, подобную нагрузку переносил с легкостью.