девушке за переводом, и она ответила: «Она говорит, что в тебе много энергии».

«Ага! Неплохое начало!» — подумал я. «Да, меня можно назвать гиперактивным», — ответил я по-английски, надеясь, что она поймет (что она и сделала с небольшой помощью девушки).

«Non, tu as beaucoup d’energie psychique…»

Здесь мне уже не понадобился переводчик. Она говорила, что во мне много физической энергии. Я был приятно удивлен.

«Tes mains brillent… ils ont une aura… c’est bleu… tres puissant…»

Если верить моей новой ясновидящей подруге, мои руки сияли мощной голубой аурой. Верил я в это или нет, но был рад и даже, можно сказать, польщен этим фактом. «И почему я этого не знал? — подумал я. — Все это время я бы мог пользоваться своей мощной голубой аурой!» А затем она подняла на меня глаза и спросила, не видел ли я призраков.

Это трудный вопрос. Видел ли я когда-нибудь стереотипное парящее привидение, посетившее наш мир, чтобы заявить права на свою прежнюю территорию? Нет. Пережил ли я серию необъяснимых событий, когда чувствовал присутствие чего-то, что не было ни живым, ни мертвым? Да.

На пике успеха Nirvana я все еще жил в крохотной комнатке, где из мебели были только комод, ночной столик и матрас на полу, поскольку успех пришел так быстро, что у меня не было времени ассимилироваться в этой новой жизни рок-звезды. На самом деле, у меня не было никакого желания пользоваться растущим банковским счетом, потому что я и так чувствовал себя совершенно комфортно. У меня никогда особо ничего не было, поэтому я никогда особо ни в чем и не нуждался, и такой образ жизни казался мне совершенно естественным. Но главное, это было весело. Сидеть и смотреть MTV, поедая пиццу Totino’s Party Pizzas вместе с друзьями дождливым днем, — это то, как я видел «успех». Так зачем что-то менять?

В конце концов, отец (мой главный финансовый консультант) сказал мне, что пришло время инвестировать в собственный дом в Сиэтле, чтобы сохранить капитал (и чтобы я не спустил все деньги на чипсы и сигареты), так что он прилетел, и мы вместе начали искать дом. Местный агент по недвижимости собрал несколько предложений, и мы ходили по домам в поисках идеального варианта. Большинство были либо слишком старыми, либо слишком странными, либо слишком далеко расположенными, но был один, который выделялся среди остальных, — недавно построенный дом в северном пригороде Сиэтла под названием Ричмонд-Бич. Всего в нескольких кварталах от прекрасного Пьюджет-Саунд, довольно скромный и на первый взгляд неприметный, дом ютился среди высоких сосен в конце тупиковой улицы. Но внутри вас ждал архитектурный шедевр. Несколько уровней лестничных площадок и комнат, обрамленных великолепным деревом, залитых естественным светом из световых люков, встроенных в высокие потолки, и огромных окон, выходивших на густой лес. Поскольку дом стоял на вершине холма, казалось, что в нем всего один этаж, но с обратной стороны была тщательно пристроена задняя часть дома, с террасами и лестницами, обращенными к гигантским вечнозеленым деревьям. Трудно представить жизнь в одиночестве в таком пространстве, но меня привлек его теплый дизайн, и я быстро перевез туда комод, матрас и ночной столик.

В первую ночь в доме я смотрел новый телевизор (настоящая роскошь!), сидя на старом матрасе спиной к стене спальни. Дождь лил стеной, и я чувствовал себя немного странно из-за того, что остался один в этом огромном доме. Вдруг дом содрогнулся от громкого удара. Это была не молния или гром и не взрыв где-то снаружи. Это звучало так, как будто огромная фура врезалась в стену, к которой я прислонился, толкая мое тело вперед. Я немедленно нажал кнопку отключения звука на пульте и замер в абсолютном ужасе. В конце концов я набрался смелости выйти из спальни и посмотреть вниз с небольшой лестничной площадки в пустую гостиную, вглядываясь в темное пространство в поисках движущихся теней или признаков незваного гостя. По спине бежали мурашки, и я на цыпочках, осторожно ходил из одной комнаты в другую в поисках признаков взлома, но не нашел абсолютно ничего. Вернувшись в постель, я выключил звук телевизора и остаток ночи проспал с одним открытым глазом.

Через несколько месяцев в доме я понял, что именно на первом этаже чувствовал что-то странное. Прогуливаясь по извилистым коридорам, петляющим по нижним уровням, я всегда чувствовал, будто за мной кто-то идет, пристально за мной наблюдая. На шее и спине я ощущал тепло от близости этой невидимой силы, отчего крошечные волоски на спине поднимались, и я мчался к месту назначения так быстро, как только мог, прежде чем бежать обратно наверх, в безопасную кухню. Я никогда раньше такого не испытывал и убеждал себя, что это все мое буйное воображение. До тех пор, пока не обнаружил, что я не единственный, кто это чувствовал.

В конце концов я обустроился и начал заполнять дом мебелью, скромной, но достаточной, чтобы пригласить друзей на ужин в честь Хэллоуина за новым обеденным столом. После ужина мы решили рассказывать истории о привидениях за коктейлями, некоторые из первых рук, некоторые нет, но я держал при себе подозрения по поводу нового дома. Но внезапно один из друзей сказал: «Знаешь… так странно… каждый раз, когда я на первом этаже, у меня ощущение, что кто-то за мной следит. Доходит до того, что я громко сообщаю этому не знаю чему, что иду вниз…» Я чуть не подавился. С одной стороны, конечно, обрадовался, что не единственный это чувствую, так что, возможно, я все-таки не сумасшедший. Но с другой, это подтверждение того, что в качестве первого дома я купил чертов дом с привидениями. В ближайшее время я переезжать не собирался и хотя был не против делить дом со своим старым другом Барреттом, делить дом с призраком мне не очень хотелось.

Со временем это чувство становилось все сильнее и сильнее, настолько, что я стал избегать первого этажа. Но вскоре это чувство переползло вверх по лестнице. Ночью я лежал с краю кровати (я всегда так делаю, так как ненавижу клаустрофобное ощущение собственного дыхания на лице, если сплю лицом к стене) и чувствовал, как всего в нескольких дюймах кто-то смотрит на меня сверкающими глазами, пока я крепко зажмуривался, боясь того, что могу увидеть, если открою глаза. Это происходило ночь за ночью. Спать было невозможно —