– Вам что, трудно? – фыркнула Катерина Михайловна.

– Его звали Ерофей Едранцев. Фамилия, конечно, не звучная, но он всегда говорил, что сумеет ее прославить. После окончания школы все наши одноклассники подались в Москву поступать куда-нибудь, а я поехала за Ерофеем. Он поступил в театральный институт с первого раза. Боже, какой это был талант! И внешность, конечно, тоже, но талант! Конечно, его взяли!

– А вас? – ляпнул Жора.

– А меня куда? Я и не поступала даже. Нет, потом-то я поступила в ГПТУ учиться на парикмахера, а тогда просто работала. Работала и помогала Ерофею учиться. Мне мечталось, что когда-нибудь на известном фестивале ему будут вручать высокую премию, а я… я буду сидеть рядом и радоваться за своего мужа.

– Это за кого? – не поняла Клавдия.

– Ну за Ерофея же! Мне же хотелось, чтобы он меня замуж взял! А он чего-то не брал и не брал… Потом Лиза родилась, и он совсем со мной жить отказался. Но я понимала, он же талант! Ему мешают вечный шум, плач, пеленки и распашонки! И я решила уехать. А Ерофей, он тоже все понимал, мне даже предложил настоящее, выгодное место. «Ты, говорит, езжай в Сибирь, там с твоим столичным дипломом парикмахера очень неплохо устроиться можно». Я и уехала. Правда, хорошо устроиться не получилось, но ведь не пропали мы с дочкой…

– Вот гад, спихнул женщину с ребенком! Мерзавец, едри его! – крепко выругался Петр Антонович.

Наталья от возмущения часто-часто задышала и продолжала с еще большим пылом:

– И ничего он не гад! Он нам помогал! А потом я поехала на вечер встречи выпускников, это в прошлом году было, и встретила его. Он… он немножко постарел. Но это неудивительно: у него же такая работа! И еще интриги… Вы просто не представляете, какие вокруг него плетут интриги! Я уже говорила, что он жутко талантлив, да?

– Упоминали, – кивнула Клавдия.

– Ну и вот. Ему не дают ролей! И еще мне Ерофей говорил, там для него один сценарист специально сценарий написал, а злая интригантка-артистка отобрала его роль и сыграла сама. Ну конечно же, он начал пить…

– А может, он начал пить, а уже потом ему роли перестали давать? – слабо намекнула Клавдия Сидоровна.

– Ой, ну что вы бормочете? Вам никогда не понять тонкой творческой души!

– А вы поняли, да? – вклинился Жора.

– Конечно! – воскликнула Наталья. – Я же его любила! И я даже придумала, как ему помочь!

– По-моему, если человек алкаш, то деньги его только испортят. Он все пропьет, – проворчала Катерина Михайловна.

– Что б вы понимали! Это если алкаш. А если гений? И вот я придумала: надо найти деньги, уехать в Голливуд и открыть там свою киностудию. Я где-то читала, один артист такое сделал. Правда, потом его судьба никому не известна… Так вот… А в Голливуде никакие интриги не смогли бы до Ерофея дотянуться! У него было бы все – и деньги, и слава, и поклонники! А завистники бы все так и валились в обмороки! Да, в обмороки! Валились!

– Господи, да она помешанная… – тихо охнула Клавдия.

– И не помешанная вовсе, а влюбленная, – зашептала Катерина Михайловна. – Ты вот никогда так Акакия не любила!

– Акакия? – услышала Кошкина. – Это вот этого, что ли? Ха-ха-ха! Да он же червяк по сравнению с Ерофеем!

– Действительно, – поддакнула Клавдия. – Тот же гений.

– Ой уж гений! – фыркнул Вадим. – Показывала мне Лизка его фотографию – вылитый носорог!

– Не, ну она же говорит, деньги нужны были. За деньги-то любой нос замажут, – рассудил Жора.

– Деньги, деньги… И все-то дело в каких-то деньгах! – трясла головой Кошкина.

– Сущая мелочевка, – поддела Ирина.

– Вот! Вот вы меня понимаете! – обрадовалась Наталья. – И достать их должна была я!

– Почему это? – возмутился Жора. – Ему надо, пусть бы сам и доставал!

– Он бы достал, да! Но тогда зачем ему была бы нужна я? При его-то таланте и славе! – поражалась непониманию Наталья. – И тут все так славно устроилось. Я уже давненько ходила к одной богатой дамочке искать стиль…

– Вы же парикмахером были, – напомнила Клавдия.

– Ну и что? Я еще и шляпницей была. И визажистом у меня получалось. Короче, как Ерофей и говорил, на мой столичный диплом тут клюнули. Особенно часто пользовалась моими услугами Ольга Васильевна Бережкова. Ой, вы не представляете, кого она из себя корчила! Сама никакая, а вечно прическу позаковыристей закажет, и косметику ей такую подавай…

– Вы это… поаккуратнее! – встрепенулся Вадим. – Это ж мать моя все же!

– Все, молчу! – замахала руками Наталья. – В общем, стала я с ней работать. И чем больше я работала у Бережковых, тем больше меня зло разбирало. Нет, ну вот этот Иван – ни тебе в клуб, ни тебе в казино, только сидит дома, пыхтит да в телик пялится… Вадик, я молчу! В общем, ему и денег-то не надо, а они у него, будто кролики, плодятся. А тут у человека жизнь, слава, все от этих денег зависает! Прямо я и не знала, что придумать. Решила уже и дочь свою, Лизу, за сына их вытолкнуть. Вадик-то согласился, а вот сами родители визгом визжали, так не хотели свое единственное чадо моей дочери отдавать. Больше всего, конечно, Иван Павлович надрывался: «Я, говорит, не собираюсь еще и его семью на себе тащить! Пусть сам капитал нарабатывает!» Нет, это когда же он наработает? Да мы с Ерофеем так и помрем нищими!

– Так вы еще и на меня рот раскрывали? – захлебнулся Вадик. – Я вообще на вашей дочери жениться отказываюсь!

– Так ты уже женился, – успокоила парня Клавдия. – Давай-ка помолчи, ишь как теща у тебя рассказывает! И что там дальше, Наталья?

– Ой, я столько думала, как бы их деньги к себе-то перетянуть, а все сложилось само собой. Встретил Иван вот эту Ирину и решил из семьи уйти. И давай Ольга Васильевна, жена полуброшенная, всякие мысли думать, чтобы супруг домой вернулся. Решила она выставить Ирину полной идиоткой. На мой взгляд, и выставлять нечего – только идиоты в ту игру на телевидении играть согласились. Ольга тут такую самодеятельность развернула, мама дорогая! И звонит своей сопернице, и призы ей какие-то подбрасывает… Прямо клуб недоразвитых, честное слово! И тут мне кто как шепнул – подключайся!

– Ага! Все входящие бесплатно! – раздалось с дивана.

– Мамаша! Заткните этот кладезь премудростей, – зашипела Клавдия.

Катерина Михайловна быстренько подскочила и развернула сына к стене. Она боялась пропустить даже слово, так ее захватила любовная драма Натальи.

– И что там еще нашептали? – спросила Ирина.

– Да нет, никто не шептал, конечно. Просто я вдруг сообразила, как можно от Ивана Павловича отделаться. Я только Ольге посоветовала, а она уже и сама дальше все распланировала, как по нотам.

– Это что же, вы хотите сказать, что моя мать сама отца убила? – не выдержал Вадим.