Надо предупредить об этом Митю, решил Базиль и набрал номерсына.

Митрофан ответил не сразу, секунд тридцать Василий слушалгудки, а когда уже собирался отключиться, в трубке раздалось:

– Голушко слушает.

– Митя, здравствуй, – скороговоркой выпалилВасилий, – я должен тебе кое-что сказа…

– Мне некогда, – рыкнул Митрофан и отключился.

Базиль выругался. Ну и сынок у него, никакого уважения котцу! А все потому, что он Митьку за всю жизнь ни разу не выпорол – все жалелмальчишку… Разве что иногда шлепал по заднице ладонью, но чаще простоотчитывал… Видно, не правильно поступал! Вот его, Василия, батя охаживал ремнемежемесячно, чаще за дело, но иногда и для профилактики, и что же? Базиль, дажеповзрослев, отцу слова против сказать не смел, а Митька только и делает, чтодерзит… Гаденыш!

Вновь набрав номер сына, Базиль приложил трубку к уху. Пустьзнает, что от него не так просто отделаться! Ишь чего выдумал, от отцаотмахиваться! Он его вынянчил, вырастил, образование дал! Бобылем всю жизньпрожил, чтобы Митенька не чувствовал себя обделенным отцовским вниманием, и чтовзамен? «Мне некогда»?

«Щас все ему выскажу, – горячился Базиль, пыхтя втелефонный микрофон. – Пусть только ответит, я ему задам…»

Но Митя отвечать не пожелал. Сколько бы Базиль ни набиралномер, Митрофан всегда сбрасывал звонок.

– Черт с тобой, – рявкнул Василий в гудящуютрубку. – Не хочешь разговаривать – не надо! Тебе же хуже!

Швырнув ни в чем не повинный телефон на кровать, Базильначал одеваться. Быстро натянув на себя то, что подвернулось под руку: джинсы,футболку с линялой надписью «Супер-пупер» и старую олимпийку, он покинулквартиру. Несмотря на то что на сегодня у него запланирована куча дел(заплатить за свет, за телефон, за кабельное телевидение, починить тостерАделаиды, отнести приятелю-ювелиру одолженное золотишко, купить молока, хлеба,яиц и сварганить ужин), Базиль решил заняться ими после обеда. Счета, покупки,долги и одолжения подождут, сейчас надо беглянку найти… Ведь неспроста онаисчезла из дома, никому ничего не сказав! Значит, почувствовала опасность!

Эх, зря он вчера не настоял на своем. Глядишь, сегодня непришлось бы еще и о ней беспокоиться! А теперь надо что-то делать! Что-топредпринимать, дабы отыскать беглянку и помочь ей, бестолковой, насильно!

Где искать Марго, Базиль не знал и не догадывался. Она можетпрятаться где угодно: в своей квартире, в Афиной, в мотеле, на вокзале… Но еслирассуждать логически, то все перечисленное отпадает, так как человек,скрывающийся от милиции, не будет светить в местах, где могут проверитьдокументы (мотель, вокзал), по месту жительства и прописки (обе квартиры).Легче всего снять какого-нибудь оголодавшего мужика, завалиться к нему домой изависнуть там на пару дней… Так на месте Марго поступил бы он, Базиль, такспасались многие его дружки-воры, скрываясь от ментов, так сделал бы любойболее-менее умный мужчина… Но разве можно предугадать, какие действияпредпримет перепуганная женщина, чтобы спастись? При всей любви Базиля кслабому полу, он прекрасно понимал, что от его представительниц глупо ждатьвзвешенных поступков…

Так что все его расчеты могут оказаться неверными, и Маргоринулась именно туда, куда ей не нужно соваться – то есть в квартиру покойнойподруги. Но это хорошо, так как в данном случае ее обязательно перехватятребята Митрофана – наверняка, узнав об исчезновении Марго из «Экзотика», Митяпослал к подъездам обоих домом своих оперативников…

Адрес, по которому Марго прописана, Базилю неизвестен, ногде находится квартира Афродиты, он знает. Значит, надо ехать туда.

Спустившись на лифте вниз, Василий открыл кодовый замок,вышел к подъезду. Раздумывая, на чем лучше добраться до Александровского спускаи к какой остановке идти: к троллейбусной или автобусной, он оглядывал двор.Совсем песочница развалилась, даже посидеть на бортиках нельзя – безобразие!Куда смотрят отцы местной ребятни? Неужели трудно починить или изготовитьновую? Четыре доски, восемь гвоздей, молоток и банка краски, вот и все, чтонужно! И лавки сделать плевое дело, у каждого в гараже есть куча хлама, изкоторого можно соорудить скамью, но всем лень, поэтому из земли торчат лишьобструганные пеньки, бывшие некогда ножками, а посидеть абсолютно не на чем…Беда с этими молодыми мужиками! Ничего не хотят сделать за просто так, даже длясвоих детей… Вот когда он был в их возрасте, во дворе дома, где жили они сМитей, стояли качели, карусели, лесенки, лавочки, ворота для хоккея, и все этидетские радости изготовили они, отцы, чтобы их ребятам было интересно гулять…

От этих мыслей у Базиля голова разболелась еще сильнее, ажелание опохмелиться усилилось.

«Надо купить пивка, – подумал он. – Ларек стоитрядом с автобусной остановкой, значит, поеду на маршрутке…»

Сунув руку в задний карман джинсов, чтобы проверить, не забылли кошелек, Базиль чуть-чуть повернулся и боковым зрением увидел, чтоподвальная дверь закрыта неплотно. Вот черт! Опять бомжи сломали замок! Ужебрать там нечего – все они же и перетаскали – а лезут!

Базиль распахнул дверь, заглянул внутрь. Тусклый светпыльной лампы освещал только лестницу и диван, стоящий рядом. Его втащил сюдаголушкинский сосед – Диман Ковылев пять лет назад, когда купил себе новуюмягкую мебель. Старую при этом он выбрасывать не хотел – жалко. Вот и решилотнести ее в сарай, вдруг когда пригодится. Кресла втащил, а диван уже непоместился. С тех пор и стоит тут, маня своей мягкой лежанкой и круглымиподлокотниками окрестных бомжей…

Вот и сейчас на ковылевской мебели спал один, укрывшись сголовой небесно-голубым ангорским свитером, явно ворованным.

– Ну-ка поднимайся, – грозно крикнулБазиль. – И убирайся отсюда! Тут не ночлежка!

Бомж пошевелился, выпростал из-под кофты грязную руку имахнул на Базиля, типа, отвали, мужик, я сплю.

– Ах ты гад! – вспылил Базиль – с перепоя онвсегда заводился с полоборота. – Махать на меня вздумал! – Он быстросбежал по лестнице вниз. – Ща я те помашу!

Базиль сорвал кофту с худого тельца, схватил спящего зашкирку и поднял со словами:

– Рожу давно не били? Щас набью!

Но вместо сизой, в кровоподтеках и синяках рожи, он увиделперед собой тонкое лицо с испуганными голубыми глазами.

– Марго? – опешил Голушко. – Это ты?

– Я, – шмыгнула она носом.

– Что ты здесь делаешь?

Глаза ее из испуганных превратились в несчастные, оначасто-часто заморгала, сморщилась, и уже через мгновение по ее лицу градомкатились слезы.

– Я сбежала из «Экзотика»… К тебе хотела… Мичуринадвадцать девять… А тут… – Она, как маленький ребенок, захлебнуласьплачем. – Кодовы-ы-ы-ый!

– Ну ладно, ладно… – Он прижал ее к себе. –Успокойся.