– Черт с тобой… – Базиль уже не рад был, что началэтот разговор. – Я убил Афу, никто на меня не думает, и никто даже недогадывается, что мы с ней встречались. Но если милиция будет обыскиватьапартаменты покойной, то они могут найти какую-то мелочь, типа открытки иликолечка с гравировкой «Афе от Бази»…

– И станут тебя подозревать! – радостно взвизгнулаМарго, на которую, наконец, снизошло озарение.

– Правильно.

– Теперь тебе надо найти эту мелочь раньше ментов иуничтожить!

– Но времени на поиски у меня мало…

– А вещей много!

– Я сваливаю их в кучу и выношу из комнаты…

– Чтобы потом в спокойной обстановке ихпересмотреть! – закончила Марго.

Базиль поднял указательный палец и с расстановкой спросил:

– А теперь вопрос: каким образом вещи попали в тоннель?

– Да, каким, если ключа у тебя нет?

– Значит, есть.

– Значит, есть, – как эхо, повторила Марго. –Но откуда?

– Афа сделала для меня копию. Чтобы мы спокойно могливстречаться в ее апартаментах.

– Ну ни фига себе! Мадам считает, что ключ только один,а оказывается, их как минимум три! – Она стала загибать пальца. –Первый лежит в тюремном сейфе, второй у убийцы, а третий у меня…

– Покажи мне его, – попросил Базиль.

Марго засунула руку в карман джинсов, вытащила ключ ипротянула Базилю.

– Дубликат, – констатировал он, рассмотрев его совсех сторон. – Выходит, мы правы – ключей несколько…

– И что нам это дает?

– Пока ничего…

– Сыщики из нас еще те, да, Базиль?

– Это точно, – смеясь, кивнул он. – Поэтомурасследование перенесем на потом, а сейчас пойдем мыться.

Он шагнул к шкафу, достал из его недр старый махровый халатс вытертыми локтями, чистое полотенце и чистую мужскую майку в полоску,протянул все это Марго.

– Раздевайся, пока я наполняю ванну. Когда будетготово, я позову…

Марго благодарно улыбнулась, и Базиль ушел в кухню, сниматьчан с плиты.

Спустя несколько минут он крикнул из ванной:

– Готово! Можно принимать водные процедуры…

Марго тут же явилась на зов. На ней был старый Митин халат,волочащийся за ней, как мантия, а грязную одежду она держала в руках.

– Я могу потом постирать?

– Делай, что хочешь. В твоем распоряжении целый день.

– Ты куда-то уходишь? – немного испуганно спросилаона.

– Да. У меня дела, которые я не могу отложить. Но кпяти обещаю вернуться домой.

По крайней мере, Базиль надеялся успеть переделать все:заплатить за коммунальные услуги, починить тостер Аделаиды, отдать золотишкозаконному владельцу и обязательно забежать к Мите на работу – предупредить отом, что главная свидетельница по делу не пропала, а как раз нашлась, и теперьрасхаживает по их квартире в его старом халате.

– Прямо сейчас уходишь? – голосом обиженнойдевочки спросила Марго.

– Нет, попозже. Мне надо еще ужин приготовить… –Он шлепнул ее пониже спины. – А ты иди мойся, а то вода остынет!

Она упорхнула в ванную, а Базиль отправился на кухню варитьсуп – Мите без первого нельзя, у него гастрит.

Два часа провел старший следователь Голушко в «Экзотике».Два часа он и его команда, нарушая покой мертвой Афродиты, похмельныхпроституток, злой, помятой Мадам, обыскивали здание. Еще столько же велидопросы, брали отпечатки пальцев, совершали досмотры личных вещей. Узнали многонового, обнаружили много интересного, но главного: Марго и орудия убийства,найти не удалось.

Ровно в полдень, когда к воротам «Экзотика» подкатилкатафалк, Голушко отозвал своих ребят из здания. Пусть проститутки спокойнохоронят свою королеву – все равно больше ничего найти не удастся.

– Ну что, – спросил Леха по пути к служебномумикроавтобусу. – Отчаливаем в отделение?

– Ты же хотел на похоронах поприсутствовать… –поддел Смирнова Митрофан. – Посмотреть, как проститутки будут на гробгрудью падать…

– Расхотел.

– Что так?

– Не на что там смотреть!

– Наоборот – у одной из них, Анны Сафоновой, по кличкеДалила, аж три груди!

– И все три спрятаны под джинсухой… – Леханедовольно поморщился. – Меня вообще эти экзотические птахи разочаровали…Обычные бабенки, ничего особенного. – Он, словно лошадь, выпустил воздухчерез раздутые ноздри и выдал уничижительно. – Моя жена не хуже, а то илучше будет! У моей Люсинды и попец, и груди, как две дыни! А эти… – Онопять поморщился. – Замухрышки какие-то…

– Что я слышу! – захохотал Митрофан. –Наконец-то Смирнов оценил свою Люську!

– А че, я не прав, что ли? – Леханахохлился. – Я-то думал, что девочки, зашибающие сотку в час, особенные…Ну как эти красотки из «Плейбоя»… А что оказалось? – Он ткнул пальцем встоящую у забора худую девушку в облегающем черном платье и кожаныхперчатках. – Сикильдявки!

– Это Жизель. Бывшая балерина.

– Да знаю я… Допрашивал ее час назад.

– Почему она не садится в катафалк?

– Она на похороны не едет.

– Что так?

– Сказала, что кладбище – это то место, куда онапопадет лишь однажды и только после смерти.

– Странная она какая-то, – сказал Митрофан,понаблюдав за неподвижно стоящей, будто окаменевшей, Жизелью. – Подкайфом, что ли?

– Траву она покуривает точно, а насчет остального незнаю…

– Нашли что-то?

– Только бычки со следами ее помады…

– А пушка, обнаруженная в напольной вазе, не ее?

– Говорит, впервые вижу.

– Так ваза же стояла в ее апартаментах!

– Я в эту вазу ни разу не заглядывала, –проговорил Леха низким дискантом, демонстрирую свои актерскиеспособности. – Может, она мне уже с пушкой досталась? – Смирновскривил рот в подобии улыбки, явно продолжая играть. – И вообще, у меняруки, как вы видите, искусственные, я не смогу попасть человеку в сердце, такчто перестаньте смотреть на меня, как на подозреваемую номер один…

– Правда, не сможет?

– Хрен ее знает… – Смирнов пожал плечами. – Яне спец…

– Хизер Милз на своем протезе даже танцует… И нехромает совсем.

– Это еще кто?

– Это бывшая жена Пола Маккартни, – Митрофанстрого посмотрел на старшего опера. – Только не говори мне, что не знаешь,кто такой Пол Маккартни…