Выяснилось, что он явился в лечебницу после полудня, с порезами и ушибленной раной головы. Травмы нетяжелые, после перевязки должен был уйти домой, но не ушел, а пациентов столько, что за каждым не уследишь.

– Это или Ваглерум устроил, или Лорма, – предположила шпионка. – Раз он не справился, пришлют кого-нибудь еще.

Их позвали в храм, там перед Хенгедой поставили чашу с табликами – маленькими деревянными пластинками с нарисованными символами – велели зажмуриться и тянуть. Лекарка про себя молила Тавше о прощении. Хенгеда взяла, не раздумывая, первый попавшийся таблик: Прощение и вытянула. Над ней совершили положенные очистительные обряды, потом жрецы посовещались и велели им обеим собираться в дорогу.

На другой день ближе к вечеру Зинта с Хенгедой под тихий шелест дождя покинули лечебницу: будто бы родственница забрала домой выписанную пациентку. Оделись, как батрачки – штаны, боты, подпоясанные куртки до колен, волосы спрятаны под косынками, сверху капюшоны. Никого не удивило, что две крестьянки уходят пешком, а караульных не должно удивить, что они направляются прочь из города: известное дело, в деревню.

– Если начнут задавать вопросы, вы, главное, молчите, я сама с ними объяснюсь, – предупредила шпионка.

Она хоть и уважала Зинту, но в ее здравый смысл не верила.

Поначалу рассчитывали добраться до восточного пригорода, переночевать в гостинице для фермеров, напроситься в попутчики – кто-нибудь да подвезет. Наметили маршрут через небогатые кварталы, малоинтересные для грабителей. Нынче разбой в Аленде без помех творится средь бела дня, а по вечерам бандиты кутят в пивных и ресторанах, так что сумерки более-менее спокойное время.

Другое дело, что в гостиницу их могут не пустить – побоятся открывать в поздний час. Но, судя по рассказам пациентов, в те гостиницы, которые платят дань бандам, пускают в любое время: хозяева заинтересованы побольше заработать, а если случится налет, местные головорезы пойдут разбираться с конкурентами.

– Скорее. Повернем направо – и дальше бегом!

Зинта кивнула, не спрашивая, в чем дело: шпионка то и дело озиралась из-под капюшона, и если так говорит – значит, что-то заметила.

Направо был замусоренный проулок меж двух стен в потеках. Единственное окошко в частом переплете глянуло на спешащих мимо девушек по-старушечьи печально и строго. По ту сторону открылся каналец с деревянным пешеходным мостиком.

– Бежим через мост!

Хенгеда схватила спутницу за руку и потянула за собой, но в результате ей и пришлось бежать, а лекарка всего лишь перешла на «летящий шаг». Они промчались по мостику, такому скрипучему, точно он только и ждал случая кому-нибудь спеть свои песни. На той стороне остановились.

– Смотрите!

Зинта уже и сама их увидела: на другом берегу вихлялись, гримасничали и размахивали длинными тощими руками два огородных пугала с травяными шевелюрами. Известно, что амуши не могут перейти по мосту через текучую воду – разве что человек на закорках перенесет, но плавать в лодках этой нечисти вроде бы не заказано…

– Идем скорее, пока они не нашли лодку, – тяжело дыша, выпалила Хенгеда.

Амуши побежали вдоль канала, кривляясь и высоко вскидывая голенастые ноги. Что-нибудь да найдут…

– Надо в катакомбы, тут недалеко есть ливневый колодец с расшатанной решеткой. Если решетку не починили, мы спустимся, и там дальше клоака с мостом – они за нами не смогут.

Зинта снова кивнула. В катакомбах она уже бывала – в те разы со Шнырем, но теперь ведь тоже не одна, а с Хенгедой. Бояться некогда, они должны спастись! Кинжал Тавше смертельно опасен для амуши, однако у тех наверняка есть в запасе какой-нибудь хитрый план.

Решетку так и не починили. Шпионка оттащила ее, скребя по булыжнику. В разверстый черный прямоугольник стекала ручейками дождевая вода.

– Там темно, – только и сказала Зинта.

– У меня лампа. Спускаться надо по скобам, вы первая, я буду светить. Высота в три человеческих роста.

– Хорошо.

Стиснув зубы, она полезла в колодец. Взяться за верхнюю скобу, нашарить ногой нижнюю, крепко держаться и не бояться, не медлить… Наконец она оказалась внизу, едва не поскользнулась, в потемках ссадила ладонь об осклизлую кладку.

Хенгеда спустилась быстрее и ловчее. Волшебная лампа у нее была маленькая, в виде грибочка на прищепке – прицепила себе на куртку. Наверное, это из ее шпионского снаряжения: раз не амулет, можно оставить.

Впереди зиял туннель, туда они и направились, держась за руки. Воняло нечистотами, на то и клоака. Зинта с раскаянием подумала, что решетку-то на место не поставили, не было такой возможности, и теперь остается уповать на милость Кадаха и Тавше: да приглядят светлые боги за тем, чтобы никто не свалился в колодец.

Кроты, живущие на Сойкиных огородах, проснулись оттого, что их уютный и надежный земляной мир ходил ходуном, точно вот-вот наступит конец. Пусть для кротов это будет не конец света, а скорее уж конец тьмы, им от этого не легче.

В это же самое время старый Клудо, вышедший из сторожки покурить трубку, почувствовал, что крыльцо под ногами колеблется, как палуба корабля. Словно под домом не суша, а морская пучина, охваченная усиливающейся зыбью, потому что на дне затеяли пляску лихие дочки Хозяина Океана.

Из вскопанных грядок полезли наружу червяки, жуки и личинки, ошалело закружились преждевременно вылупившиеся бабочки. В курятнике не своим голосом заорал петух.

Вскоре дрожь земли прекратилась – так же внезапно, как началась. А внизу, на глубине, прямо из осыпающейся стены выползла на четвереньках песчаная ведьма. Она все-таки нашла обходной путь! Не сразу удалось обнаружить участок с достаточным содержанием песка в почве, но в конце концов ей попалось то, что нужно. Позади остался потайной отнорок, через него она уведет из города Хантре и Эдмара, господина Суно и господина Шеро – всех своих, кому угрожает опасность.

Вытряхивать смешанную с песком землю, набившуюся за шиворот, в рукава и в ботинки, Хеледика не стала. Тем лучше, она уже закляла этот песок, он обеспечит ей дополнительную маскировку.

Тейзург и Хантре живы. Сейчас она ощущала их отдаленное присутствие сильнее, чем на поверхности. Прячутся в катакомбах? Их-то она без труда найдет – как и любого, с кем у нее хоть раз была интимная близость. Сложнее будет разыскать Крелдона и Орвехта.

Хеледика зажгла несколько шариков-светляков, переливчатых, как песочные опалы под луной: в кромешной тьме подземелья даже ведьме с ее ночным зрением не обойтись без света.

Земляной ход с выпирающими из стен корнями давно срубленных деревьев, похожими на рваный невод для ловли чудовищ, сменился коридором, облицованным крошащимся ракушечником.

Отдаленный шорох в путанице туннелей. Кто-то пробирался навстречу. Хеледика погасила светляки и затаилась: от охраняемого периметра она отошла недалеко, здесь можно нарваться на амулетчиков, стерегущих выходы.