– Неплохо, – ответил Солон, вновь всмотриваясь в девушку, которая отвлеклась.

– Эх, сейчас бы и мне в седло, – проговорил Эсгрибур. – Только уж слишком стар.

В следующем круге и Хаффнеру, и Лахеде удалось скинуть своих противников из седел – и всякий раз трибуны им аплодировали. Никто, похоже не переживал за остальных – молодые красавцы были превыше всего.

Следующим соперником Ларгбура оказался уже взрослый, начинающий седеть мужчина сорока с небольшим лет. У него были не такие прочные доспехи, как у Ларгбура, но более красочное знамя – огонь на жёлтом фоне.

– Доселе Хаффнеру попадались не очень сильные соперники, – проговорил Эсгрибур. – Но этот не из таких. Сир Лоренц Тайвинг – один из самых уважаемых рыцарей королевства.

– Но ведь он стар, – проговорил Солон.

– Ненастолько, чтобы падать из седла.

Хаффнер Ларгбур, похоже, нисколько не боялся своего противника. Он первым же ударом пытался нанести тому молниеносный удар в грудь, однако сам чуть не вывалился из седла. Это смутило его, но он не опустил руки и снова атаковал первым.

Всё решилось лишь в четвёртом заезде – Лоренц промахнулся, а Хаффнер так неаккуратно задел своим же копьём коня, что с грохотом свалился с него.

– Сир Лоренц Тайвинг! – закричали где-то, объявляя имя победителя.

Разозленный Хаффнер со злостью кинул горсть песка в своего коня, будто бы это он был виноват в этом поражении. А Лоренц Тайвинг всё ещё гордо разъезжал по полю, принимая лавры победителя. Словно он уже выиграл весь турнир.

Ларгбур, не обращая внимания ни на что, скинул свой шлем и беспрепятственно ушёл куда-то.

– Он очень самолюбив, – проговорил Эсгрибур.

Оставшиеся бои шли ещё долго, пока не осталось только два рыцаря – опытный Лоренц Тайвинг и бравый Кэр Лахеда. Один из них – с ярким знаменем, всегда был серьёзен и угрюм. Другой же – с сероватым знаменем, всегда улыбался и аплодировал окружающим.

И когда они наконец-то встали по разные стороны барьера, вся арена замерла в ожидании. Признаться, это место заинтриговало даже беспристрастного Солона, у которого засосало под ложечкой, будто бы он и сам был в седле.

Время словно замедлилось – но в итоге они сошлись вместе. Холодный булат и улыбка. Лоренц пропустил мощный удар прямо в грудь – и копьё Кэра разлетелось. Падал Лоренц очень академически – будто бы заранее рассчитывал на это.

Никому не справиться с бравым Кэром Лахедой – сегодняшний турнир это доказал.

Трибуны просто визжали – жёны лордов, их дочери, да и сами лорды тоже аплодировали. Солон и сам привстал, похлопав в ладоши. Сегодняшний турнир удался – и Солону он понравился. Разве что предпочтение он отдавал скорее сиру Лоренцу Тайвингу – но это было не особо важно.

– Теперь мы можем перейти к основной части нашего торжества, – сказал Эсгрибур. – К пиру!

К такому судьба Солона не готовила – но будь что будет.

Впервые за два часа наконец-то можно было встать. Он всё ещё смотрел на ту девушку, что очаровала его, и не знал, как поступить… Хотя… Он же ведь принц! Ему всё можно! А она не может быть выше чином какой-то там герцогини.

Он медленно подошёл к ней, и, поклонившись, произнёс:

– Миледи…

– Ваше Величество, – в ответ произнесла она.

– Могу ли я узнать, кем вы являетесь?

– Я дочь герцога Радерхоста, Милена, – она медленно привстала со своего сиденья. Вокруг тут и там сновали люди, и никто не слышал их. – Я слышала, что второй сын королевской четы покойный Эйгердер был самым красивым из них. Признаться, слухи были ложью.

Солон немножко ошалел, в то время как девушка улыбалась. Такого никогда ещё не говорил ему. Значит, в высших чинах так принято?

– Я пленен вашей красотой, – произнёс Солон, стараясь вести себя так, как вёл бы себя настоящий принц.

– Не очень получается, – сказала вдруг Милена и резко встала с места.

А ведь она была настоящей красавицей. Большие голубые глаза, белые губы, впалые, но оттого не менее привлекательные щёки, длинные чёрные волосы, словно она прибыла сюда с востока, две наливные груди, часть которых не умещалась в тесном голубом платье. Но Солон и думать об этом забыл, когда услышал сзади голос Эсгрибура:

– Энтоэн! Нам пора на пир!

По дороге в замок Солону так и не удалось пересечься взглядом с Миленой. Куда же она могла пропасть?

Восемь огромных дубовых столов украшали главную залу Аглианта. Она была настолько огромной, что внутри неё можно было соорудить ещё один небольшой дворец.

Сколько же разных яств и напитков украшали эти столы! Чудовищно много, и Солону показалось вдруг, что тут хватило бы провизии, чтобы накормить всю его родную Акру!

Множество уличных менестрелей, бардов и карликов шутов уже показывали своё мастерство, отрабатывая номера. Раздавались громогласные весёлые песни о старых днях Родевил.

Все сорок бочек вин были уже здесь, и Солон просто поражался, ибо не понимал, зачем столько много нужно.

А в конце одного из столов уже сидел Хаффнер Ларгбур, прямо в доспехах, и в одиночку пил вино. Солон решил не приближаться сейчас к нему ближе, чтобы не услышать долю неприятных изречений.

Солона, как полагается, усадили прямо во главу одного из двух центральных столов. Подле него, как и полагалось, сидел лорд Эсгрибур, сама королева же на пиршество не пришла. Но и полно. Тут и без того хватает знатных лордов.

Но едва все начало приходить в порядок, и Солон собирался отпить вина, как вокруг все закричали:

– Речь принцу! Речь принцу!

Больше всего Солон не желал именно этого. Он искренне сжимал кулаки за то, чтобы этого не случилось, но получил он то, что получил.

Словно кукла он встал, и, чувствуя себя деревянным солдатиком, осмотрел всех окружающих. Каждый с улыбкой смотрел на него. А Солон искал среди них знакомые лица, будто бы надеясь увидеть в них поддержку.

Но никого, кроме Эсгрибура он не увидел, поэтому пришлось полагаться на свои силы. Тишина, конечно, была неидеальной, но её хватило, чтобы начать:

– Я рад приветствовать вас, господа! Лорды и леди, сиры и герцоги! За то время, что меня не было в Аглун Хед, мне вас всех очень не хватало… Я… Я… Я очень рад снова встретиться с вами здесь… Чтобы впредь собирались почаще… Поздравляю сира Кэра… ммм… Лахеду с блестящей победой на турнире. Всё… У меня всё…

Волнение взяло верх и Солону не удалось сказать ничего вразумительного, но гости всё равно громко аплодировали. А ещё бы они