class="p1">Вид ночного города, а с ним и его окрестностей, и гор вдали, и небольших озёр, изгонял из сердца грусть, и даже не приносил туда ностальгию, потому что ностальгировать можно было разве что по сегодняшнему дню.

– Я люблю это время года, – произнёс Солон, глядя на ещё больше убывающую луну. – Больше всего люблю.

– Прямо больше всего? – удивилась Милена.

– Я не знаю, – ответил он, глядя прямо на её губы.

– Не спохватится ли никто нас там, на пиру? – спросила девушка.

– Неважно, – ответил Солон. – Тут я принц, а не они. Они мои знаменосцы и вечер принадлежит нам.

– Кому нам? – наивно спросила Милена.

– Мне и тебе, – улыбнулся Солон.

– Мне кажется, что тебе уже пора обнять меня, – вдруг тихо сказала она.

– Не только…

И после этих слов Солон впился в её губы и начал целовать Милену. Она ответила ему тем же – схватив того за плечи и не отпуская их. Солон обнимал её одновременно и крепко и необычайно нежно. Он не мог нарадоваться своему вечеру – ведь впервые целовал настолько красивую девушку, которая была к тому же ещё и знатной леди. И происходило это не где-то там, а в его личном дворце – королевском.

Спустя несколько минут, когда они наконец отпустили друг друга, хмель почти полностью покинул бренную голову Солона. Осталось лишь тонкое покалывание на кончиках волос, и всё ещё дрожало тело от мурашек.

– Я не только увидела сегодня принца, – произнесла Милена. – Но и поцеловала его.

Голос её заметно охрип после всего этого. Солону хотелось поцеловать её ещё раз, но всё же пришлось воздержаться до лучших времен.

– Я хочу спать, – вдруг сказала она.

– Спать? – удивился Солон. – В такую рань?

– Пора, Энтоэн, – сказала Милена, будто бы скрывая что-то.

– Хотя я могу предложить тебе вариант. Я думаю, что он устроит тебя.

Однако Милена всё поняла без слов.

До покоев Энтоэна они добежали как нельзя быстро. Одной рукой он вёл туда Милену, другой же сжимал кувшин с вином. Их видели почти все стражники – интересно, а что они подумали об этом?

Солон медленно отворил дверь в свои покои и зажёг там светильник. Лёгкий свет озарил комнату, и Солон что есть мочи плюхнулся на кровать. Милена лежала рядом и странным взглядом смотрела на него, прикусывая уголок нижней губы.

Солон, отпив большой глоток вина из кувшина, поставил его на стол и снова поцеловал Милену. Этот поцелуй не был таким сладким, как первый, зато был более эмоциональным.

Милена лежала на нём и была лёгкой, словно пушинка, хотя это Солону, скорее всего, только казалось. Он неожиданно понял, насколько ему жарко, и скинул с себя свой багровый камзол, оставшись в белой рубахе. Милена повторила это действие, и под её платьем скрывалась лишь тонкая сорочка, позволяя видеть оттуда её прелести, которые просвечивали сквозь неё.

Солон не мог поверить, что это происходит с ним.Что же будет сейчас?

Милена тяжело дышала, а Солон не мог предпринять никаких действий. И лишь когда Милена скинула с себя ещё и сорочку, его терпению пришёл конец.

– У меня свербит внизу, – шёпотом произнёс он.

– Я ещё долго буду тебя ждать? – вдруг спросила она.

Только сейчас к Солону наконец-то вернулось самообладание, и он понял, что надо делать. В доли секунду уже и его рубаха, и его штаны валялись на полу.

– Мы должны это сделать, – проговорила Милена.

– Да, – ответил Солон.

– Ты знаешь, что надо делать?

Солон посмотрел на Милену загадочным взглядом и перевернул её, оказавшись снизу. Он, определенно, разберется в том, что надо делать.

И когда Солон начал, она резко вздрогнула, и раздался её громкий стон.

А между тем ему всё больше и больше начинала нравиться королевская жизнь.

II

Лёгкий ветер снова подул с востока, немного обдувая  плечи Гельфиды. На Обсерваторию медленно наступала ночь, и именно этого Гельфиде сейчас хотелось больше всего. Как же всё это время она скучала по этим вечерам, когда она одна могла уединяться на вершине здания Обсерватории! Ради этих моментов она отыскала бы тысячу Сфер Вечности, лишь бы эти вечера не отнимали у неё.

Лютик снова летал где-то неподалёку от неё – птица никогда не покидала девушку.

Однако сзади неожиданно подкрался Геррер, о котором Гельфида за время пребывания на воздухе совсем забыла.

– Я не помешаю тебе? – спросил он.

Странное ощущение, но Гельфиде сейчас совсем не хотелось прогонять его. Даже учитывая то, как много времени им приходилось видеться до этого. В последние дни, которые Геррер и Гельфида провели в Обсерватории, им мало приходилось видеться. Гельфида с наслаждением всё это время отдыхала и предавалась еде, в то время как Геррер всегда был занят какими-то посторонними делами, не связанными с ней. К тому же здесь обитал и его лучший друг Ферцен, общество которого было Герреру гораздо интереснее, чем её.

Он частенько выходил в город, общался с солдатами и стражниками, а так же иногда тренировался во дворе, оттачивая своё владение мечом и укрепляя мышцы. Ферцен пытался ему подражать, но получалось гораздо хуже. В тренировочных боях он всегда с треском проигрывал Герреру. Когда Гельфида смотрела на них, она всегда болела за Ферцена. Но это была по большей части всего лишь жалось – на самом деле она не отрывала глаз от рук Геррера, восхищаясь его мастерством.

– Не помешаешь, – ответила Гельфида, даже не оборачиваясь. Чернеющий горизонт нравился ей больше.

Сейчас Геррер уже не был похож на того варвара, которого Гельфида привыкла видеть во время приключений со Сферой Вечности. Его длинные чёрные пряди были расчесана, подбородк гладко выбрит, и одет он в другую одежду, которой в этой Обсерватории всегда было в избытке. Похоже, что он любил белые рубашки. А вот жилет сверху надевать он не любил – это придавало ему академический вид.

Он присел около неё и тоже устремился в горизонт. На самом деле, в таком вот виде Геррер был более чем приятным глазу мужчиной. Гельфиде же не очень хотелось думать об этом, так как в её глазах он всегда оставался неотесанным варваром. Или же ей просто хотелось так думать.

– Что ты находишь в этом месте? – спросил Геррер у неё.

– Тебе никогда не понять, – ответила Гельфида. – К этому можно только привыкнуть.

– В моей жизни другая красота, – сказал ей Геррер. – И она связана с тем, чтобы выжить в неравной битве с судьбою, а не насладиться красивым пейзажем.

Гельфида так ни разу и не повернулась в сторону Геррера.

– Давай не