телефон и подавил зевок. – Ну что, будем болтаться здесь, ждать возможности перемолвиться с пациентом?

– Смотря насколько тебе этого хочется.

– Подремать бы не помешало.

– Соглашусь. А ни свет ни заря – в Лит?

– Кто последний, тот платит за завтрак.

– Договорились.

Малькольм Фокс сидел у себя на кухне, обхватив ладонями кружку растворимого какао. Спал он плохо, часа два, не больше. Перед тем как отправиться в кровать, он глянул в щель между шторами, почти ожидая увидеть поперек подъездной дороги черную “ауди”. Или “сааб” Ребуса. Чем глубже он зарывался в дело Стюарта Блума, тем больше находил. Не то чтобы неопровержимые улики, но… намеки, следы, связи. Шлейфовые улики, так сказать. Такие ищешь на месте преступления, но обнаружиться они могут не только там. Конечно, Ребус был хорошим сыскарем, одним из лучших, поэтому-то отдел жалоб так и не сумел выдворить его из полиции. Но, покрывая упущения, ошибки и огрехи других, Ребус оставил еле различимые шлейфовые улики, свидетельствовавшие против него самого.

Фокс никак не мог решить, что ему делать с обнаруженным. Давая объяснения по делу, он смог бы показать себя в наилучшем свете. Дженнифер Лайон обратит внимание, начальство покрупнее обратит внимание – и вот Фокс уже на пути к скорому повышению. Разве не этого ему хотелось? К тому же он сможет урыть Стила и Эдвардса. Они бы позаботились о том, чтобы он присоединился к ним в АКО. Он провел лучшие годы, преследуя коррумпированных полицейских, в АКО его навыки пригодились бы. И не исключено, что со временем он нашел бы достаточно доказательств, чтобы отправить Стила и Эдвардса под суд.

Какое будущее его ожидает? Фокс смотрел на какао, которое уже подернулось пленкой, и не находил ответа.

среда

34

Утром Сазерленд откомандировал Гэмбла и Краутер побеседовать с сэром Эдриеном Брэндом. Того уже выписали, и он успел вернуться домой – глаза заплыли, синяк на скуле налился фиолетовым, но мозг не пострадал и нос не был сломан. Следовательская группа собралась в кабинете перед телеэкраном и следила, как бронированный фургон привез Джеки Несса к зданию суда. В толпе зевак Кларк углядела Лору Смит. Она отвернулась от экрана и отвела Сазерленда в сторонку.

– Главный суперинтендант Моллисон чудом уцелел, – сообщила она. – “Скотсмен” собирался опубликовать статью о его задушевной дружбе с сэром Эдриеном. Статью отозвали после новостей об отпечатке и нападении Несса на Брэнда, но рано или поздно ей дадут ход.

– Насколько задушевна их дружба?

– Благотворительные вечера и время от времени вылазки в загородный гольф-клуб. Как и у большинства его предшественников.

– Среди них, помнится, был Билл Ролстон. – Сазерленд потер подбородок. – Моллисон об этом знает?

– Насколько я помню, у него вчера дел хватало.

Сазерленд сказал:

– Я его предупрежу. А можно спросить, откуда тебе это известно?

– Старая полицейская школа. – Кларк постаралась, чтобы лицо ее не выдало.

– Я думал, твои терки с АКО научили тебя быть осторожнее, болтая с подружками из СМИ.

– Я из отстающих учеников.

Сазерленд выдавил неискреннюю улыбку.

– Что-то я не видел доказательств твоей плохой успеваемости.

У стола Фила Йейтса Кларк прошлась по списку друзей и близких знакомых Стюарта Блума, составленному Дереком Шенкли. Там не было Мэддена и Спика, но фамилия Ральфа Хэнретти присутствовала – фамилия, а также номер телефона и пометка “2006–2007?”. Последнее, по мысли Кларк, означало, что с того времени Шенкли с Хэнретти не общался. Кларк все равно позвонила, однако автоответчик сообщил, что номер больше не обслуживается, так что она вернулась за свой стол и, улыбаясь, запустила гугл-поиск: ага, старая полицейская школа. Уже через пять минут Шивон знала, что Хэнретти ушел в порноиндустрию – похоже, только онлайн-сегмент. Канал с подпиской предлагал продукцию на любой вкус. Некоторые ролики оказались слишком жесткими, и Хэнретти побывал под судом. Интересно, подумала Кларк, знает ли его Джеки Несс, хотя вряд ли это сейчас самый актуальный вопрос.

В любом случае задавать вопросы Нессу пока не время. Но домашний адрес Хэнретти в базе имелся. Кларк записала его себе в телефон и по индексу нашла нужный участок карты. Эскбенк, совсем рядом с гольф-клубом “Ньюбэтл”. Подняв глаза, она обнаружила, что над ней навис Кэллам Рид.

– Кто это? – спросил Рид.

– Бывший владелец “Бродяг”. Сейчас порнухой торгует.

– Мы с ним уже беседовали?

– Не похоже.

– А зачем он вдруг понадобился?

– Ходят слухи, что он держал пару полицейских на жалованье.

– По-моему, нам всем известно, что парня Блума предупреждал твой друг Ребус.

– И все же…

Рид взял список в руки.

– Ну ладно, их всех рано или поздно придется допрашивать. В каком порядке – неважно. Я слышал, Даг Ньюсом придет сегодня утром, а те придурки из АКО – после обеда. Если хочешь, и этого Хэнретти втиснем.

– Отлично, – сказала Кларк. – Спасибо.

Рид демонстративно посмотрел на часы:

– И конечно, мы должны найти время для завтрака. Мне – пончик с джемом.

– Ты меня обошел на тридцать секунд, – пожаловалась Шивон.

– Кто успел, тот и съел, Шивон. Остальное не в счет.

– Ларри Хьюстон здесь живет?

Женщина глядела на Ребуса сквозь очки, которые давно следовало протереть. Ей было лет сорок, и она явно мало двигалась. Волосы или грязные, или влажные. Так как дождя не было, Ребус заподозрил первое.

Дом стоял в ряду одинаковых стандартных коттеджей, напоминавших дома в Реселриге. Но сейчас Ребус находился в Мюррейфилде, на другом конце города, в еще одном углу Эдинбурга, куда не заглядывают туристы.

– Меня зовут Джон Ребус, – представился он.

– Для копа вы староваты. Тогда кто вы?

– Вы очень наблюдательны, – заметил Ребус. – Было дело, я служил в полиции. Если Ларри дома, скажите ему, пожалуйста, что я приехал по поручению Даррила Кристи.

Фамилия Кристи женщине явно была знакома, хотя она постаралась этого не показать. Женщина попросила Ребуса подождать, ушла в дом и через полминуты вернулась.

– Входите. Я его дочь, Бри, как сыр – уж не знаю почему. Они с матерью во Франции сроду не были, а в нашем доме только супермаркетный чеддер водится. Вам налить чего-нибудь?

– Ничего не нужно, – отказался Ребус.

В тесной захламленной гостиной куда ни глянь громоздилась грязная посуда, с сушилки свешивалась одежда. Бри за шкирку подняла дремавшего в кресле черного кота и предложила Ребусу присесть. Ларри Хьюстон сидел в кресле напротив – таком же облезлом, как и сам Ларри. Очки, наверное, достались Хьюстонам по акции “2 по цене 1”: у Ларри они были такие же, как у дочери, вплоть до грязных и сальных пятен на стеклах.

– Бри, мне бы чаю, – сказал Хьюстон.

– Какая неожиданность, – фыркнула дочь, однако повернулась и вышла.