Человек зачастую слаб и нестоек, а духовная пустота очень быстро заполняется отрицательными энергиями – злобой, ненавистью, гневом. Стоит лишь чуть-чуть приоткрыть им дверь. И постепенно инфицированный ненавистью человек становится проводником чужой злой воли, бездумным орудием хаоса. Питающие его энергии создают иллюзию силы и могущества, но по сути дела, для них он – лишь расходный материал, пища. Заразив сознание такого индивидуума вирусом безумия, зло ищет пути расширения своего влияния, распространения этой инфекции. И тот, кто прежде был человеком, теперь несёт в мир смерть и разрушение, в свою очередь заражая живых ненавистью и страхом. Как это происходит, я видел в Беслане.

НЕНАВИСТЬ – ЭТО ИНФЕКЦИЯ,

КОТОРАЯ ПРОНИКАЕТ В ПУСТЫЕ ДУШИ

И ЗАРАЖАЕТ ЛЮДЕЙ.

Большое скопление людей всегда таит в себе опасность неконтролируемого проявления эмоций и вспышек агрессии. В особенности это относится к району, где развиваются трагические события. Нервы здесь у всех в высшей степени напряжены, а градус эмоций и душевной боли просто зашкаливает. В этих условиях от малейшей искры может так полыхнуть, что в результате уже нечего будет тушить. В наши задачи, кроме всего прочего, входит и контроль обстановки на предмет психоэмоциональной взрывоопасности. Когда мы столкнулись с подобными процессами в Беслане, мы практически ещё не имели никакого опыта. Изучение всего произошедшего дало нам возможность в дальнейшем в определённой мере предугадывать ход событий и избегать негативных проявлений.

В тяжкий период ожидания, длившийся три дня, который был связан с неизвестностью относительно судьбы заложников и путей разрешения конфликта, среди людей повисло просто невообразимое напряжение. И с каждым часом оно лишь нарастало. Казалось, это всеобщее напряжение тогда настолько сгустилось, что его можно было резать ножом, как масло. Каждый тогда находился в каком-то своем индивидуальном стрессовом состоянии – у кого-то случались истерики, кто-то едва справлялся с нервозностью. Для части родственников была характерна тотальная замкнутость, другие не могли сдержать агрессию. И таких психологически обострённых состояний отмечалось значительное количество.

Где-то в конце второго дня ожидания начался переход к активной фазе. Среди жителей города и родственников заложников зазвучали призывы к самостоятельным действиям, в том числе вооружённым, обвинения властей, начались поиски виноватых и призывы к расправе, импульсивные выплески отчаяния и гнева. В общем, стали нарастать всевозможные аффективные реакции. Заражённая этим безумием разъярённая толпа всё сильнее бесновалась, что грозило самыми непредсказуемыми последствиями. Как я уже говорил, хаотические энергии, проникнув в эмоционально подготовленное массовое сознание, могут очень быстро превратить обычных людей в грозное оружие разрушения. Причём каждый взятый в отдельности человек до этого, как правило, даже представить себе не мог, что способен на подобное. К этому нужно быть готовым, внимательно наблюдать за ситуацией, чтобы не допустить угрожающего поворота событий.

Отсутствие достоверной информации всегда порождает слухи, порой самые иррациональные. И когда они попадают в раскалённую эмоциональную атмосферу – жди беды. Достаточно лишь спичку поднести – и случится взрыв. В Беслане в подобной ситуации мы определяли провокаторов и выводили их из толпы. Если бы мы этого не делали, могло возникнуть серьёзное межэтническое столкновение. И непременно были бы новые жертвы среди мирного населения. Много жертв.

В экстремальных условиях чрезвычайной ситуации психологи стараются создавать и поддерживать экологичную, безопасную среду – как для пострадавших, так и для сотрудников экстренных служб. Позитивную роль в формировании сдержанного эмоционального фона может играть и помощь представителей традиционных религиозных конфессий – православия, мусульманства, буддизма. Надо сказать, я не помню за последнее время ни одной чрезвычайной ситуации, где в ликвидации последствий не участвовали бы служители церкви. Религиозное сопровождение и поддержка жертв тоже очень важны, ведь к профессиональному психотерапевту не каждый готов обратиться, хотя бы из обычного предубеждения типа «я же не псих». А религия – это вроде как другое, это духовный выбор, святое дело. Поэтому такая помощь никогда не бывает лишней.

К сожалению, этим часто пользуются откровенные мошенники под видом проповедников всякого рода сект. Почувствовав запах денег, стаи подобных стервятников слетаются со всего мира к местам масштабных катастроф. Материальная помощь, которую государство направляет пострадавшим в результате бедствия, и поток добровольных пожертвований простых граждан неизменно притягивают миссионеров-самозванцев всех мастей. Так это было и в убитом горем Беслане, который в первые же дни после трагедии заполонили саентологи и прочие шарлатаны.

В ЗОНЕ ЧРЕЗВЫЧАЙНОЙ СИТУАЦИИ

ВСЕГДА ПОЯВЛЯЮТСЯ РАЗЛИЧНОГО РОДА

«МИССИИ» И ПРОПОВЕДНИКИ.

ЧАЩЕ ВСЕГО ЭТИ ЛЮДИ НЕ ЖЕЛАЮТ ПОМОЧЬ,

А ПРОСТО ХОТЯТ НАЖИТЬСЯ НА ЧУЖОМ ГОРЕ.

Мы практически сразу заметили результаты этой миссионерской, с позволения сказать, «помощи». Под специфическим воздействием саентологов, индуцирующих те самые энергии хаоса, у пострадавших и многих жителей города возникали неадекватные реакции на окружающее, вспышки гнева и ненависти, нарастали проявления негативных эмоций, резко подскочил уровень агрессивности. Властные структуры тогда оперативно среагировали, и общими усилиями город довольно быстро удалось очистить от этих шакалов».

«Детонатором для взрыва негативных эмоций во время чрезвычайных ситуаций, как ни прискорбно, нередко становятся средства массовой информации, в первую очередь, телевидение, – продолжает размышлять Андрей Федотов. – В погоне за яркой картинкой и за рейтингом журналисты порой забывают о своей личной ответственности за происходящее в зоне бедствий, в том числе, за психическое состояние находящихся там людей.

Степень влияния СМИ на состояние пострадавших в ЧС для меня особенно наглядно проявилась в августе 2000-го года, когда мы с коллегами, психологами и психотерапевтами, работали с родными членов экипажа затонувшей подводной лодки «Курск». Наиболее ощутимо это влияние сказывалось в период неопределённости и ожидания результатов спасательной операции. Нетрудно представить, как нужна родственникам информация о том, что делается для спасения их близких, как они цепляются за любые новые сведения. С другой стороны, информационная неразбериха способна лишь спровоцировать раскачку эмоций и нарастание общей напряжённости.

Именно так происходило и во время кризиса с гибелью АПЛ «Курск». Мало того, что освещение происходивших событий в СМИ отличалось повышенной эмоциональностью в ущерб беспристрастному анализу и объективным оценкам, значительная часть сообщений вообще не имела под собой достоверной основы. В погоне за сенсациями некоторые СМИ хватались за любую новую информацию, в том числе из непроверенных источников, кидаясь из одной крайности в другую – от сообщений об успешно проводимой спасательной операции до категоричных заявлений о гибели экипажа. Причём эти оценки менялись на противоположные чуть ли не ежечасно, то поддерживая хрупкие надежды на спасение моряков, то убивая их.