Гамильтон Бергер поспешил ей навстречу.

– Минутку, мисс Грейнджер, – попытался он ее остановить. –Давайте будем благоразумны.

– Вы хотели со мной поговорить, мисс Грейнджер? – громкимголосом спросил Мейсон.

– Нет, нет, мисс Грейнджер! – воскликнул Бергер. – Вы –свидетельница со стороны обвинения. Мы предоставим вам все возможности, чтобыдобраться до сути дела. Успокойтесь, пожалуйста.

Мейсон подошел ближе и заметил:

– Если господин окружной прокурор снова пригласит вас всвидетельскую ложу, мисс Грейнджер, и предоставит вам возможность рассказать,что случилось на самом деле, мне этого делать не придется, но в противномслучае, если вы хотите защитить свою репутацию, я с радостью…

Путь Мейсону преградил полицейский.

Гамильтон Бергер взял Сьюзен Грейнджер под локоть и повел вкомнату, где свидетели обычно дожидаются вызова в зал суда. На пути Мейсонаоказался еще один полицейский.

Адвокат повернулся к Полу Дрейку и подмигнул ему, затемвернулся к столу, отведенному для защиты, рядом с которым стояланадзирательница, охраняющая обвиняемую.

Мейсон склонился к Элеоноре и прошептал ей на ухо:

– В чем дело? Почему Ричи находился у нее в квартире?

– Понятия не имею. Наверное, он в нее влюблен.

– Вы считаете, что он ревновал ее к Дугласу Хепнеру? –улыбнулся адвокат.

– Дуг не занимался любовью со Сьюзен Грейнджер, – уверенноответила Элеонора. – Он пытался получить информацию. Он просто встречался сней. И все.

– Это вы так считаете.

– Это говорил Дуг, а мне он не стал бы врать.

Мейсон повернулся к Дрейку и сказал:

– Пол, мне нужно, чтобы ты или кто-то из твоих людейнаблюдал за выходом из комнаты для свидетелей. Бергер отвел туда СьюзенГрейнджер. Мне необходимо знать, с каким выражение лица она выйдет – дружескивелась беседа или нет.

– Посмотрю, что удастся сделать, – ответил детектив, – но ксамой двери мне не подойти. Окружного прокурора охраняют несколько горилл, да исам он сегодня не в лучшем настроении.

– Постарайся встать где-нибудь поблизости. Мне интересно,как они будут себя вести, станет ли Сьюзен Грейнджер улыбаться после разговорас Бергером или, наоборот, еще больше разозлится.

Дрейк кивнул и вышел из зала суда.

Через несколько минут доктор Оберон, с портфелем под мышкой,быстрым шагом вошел в зал. Бейлиф пригласил в зал присяжных, а следом за нимисвое место занял судья.

– Где господин окружной прокурор? – спросил он.

Один из заместителей с беспокойством посмотрел в сторонукомнаты для свидетелей.

– Господин окружной прокурор немного задерживается, – сказалзаместитель, – но, насколько я понимаю, адвокат защиты собирался задатьнесколько дополнительных вопросов доктору Оберону. В отсутствие господинаокружного прокурора я с моими коллегами будем представлять обвинение.

– Прекрасно, – кивнул судья Моран. – У вас нет никакихвозражений против продолжения перекрестного допроса доктора Оберона?

– Никаких. Если защита желает допросить доктора по каким-тоаспектам данных им показаний, мы готовы, по возможности, предложить нашупомощь.

– Спасибо, – поклонился Мейсон. – Я ценю ваше желаниеоказать мне содействие и надеюсь, что вы с таким же пониманием отнесетесь кпрояснению ситуации с мисс Грейнджер.

– Насчет этого я не уверен, – пролепетал заместительокружного прокурора, застигнутый врасплох. – Вам придется обсудить этот вопросс окружным прокурором. Только мистер Бергер в состоянии решить это.

– Мы примем решение по данному аспекту несколько позднее, –заявил судья Моран с легкой улыбкой. – Продолжайте перекрестный допрос доктораОберона, мистер Мейсон.

Адвокат повернулся к доктору Оберону:

– Если я вас правильно понял, доктор, вы утверждали, чтопричиной смерти Дугласа Хепнера послужила пуля тридцать восьмого калибра,выпущенная в голову жертве, не так ли?

– Да, сэр.

– Обследовали ли вы труп, чтобы выяснить, не способствовалоли еще что-нибудь наступлению смерти?

– Что вы имеете в виду? – не понял доктор.

– Взгляните, пожалуйста, на фотографию, сделанную во времявскрытия. На ней изображена правая рука усопшего. Обратите внимание на двамаленьких пятнышка на ней.

– Да, сэр?

– Почему вы велели сделать эту фотографию, доктор?

– Из-за этих пятнышек.

– Именно вы велели сделать эту фотографию?

– Да, сэр.

– Почему?

– Ну, эти пятнышки… Я решил, что нам необходима подобнаяфотография. Я считаю, что если во время вскрытия обнаруживается что-то, несоответствующее норме, то это следует сфотографировать, в особенности в случаеубийства.

– Что здесь не соответствует норме?

– В данных местах кожа была проколота.

– Другими словами, доктор, вы решили, что эти следыоставлены иглой от шприца?

– Я не исключал такую возможность.

– Тогда почему вы не упомянули об этом, когда выступали впервый раз?

– Меня об этом не спрашивали, ни выставившая сторона, ни вы.

– Но все-таки почему вы не упомянули об этом? – настаивалМейсон.

– Меня никто не спрашивал про эти места.

– Но вы посчитали этот аспект чрезвычайно важным?

– Я посчитал его важным.

– Насколько важным?

– Я сфотографировал руку усопшего, вернее, велел сделатьфотографию этих пятнышек.

– Находящихся на правой руке?

– Да, сэр.

– Если укол делает правша, то он, скорее всего, введет иглув левую руку, не так ли?

– Или в левую руку, или в левую ногу.

– Вы решили, что следы на руке Дугласа Хепнера оставленыиглой шприца?

– Могли быть оставлены.

В этот момент в зал суда на цыпочках вошел Гамильтон Бергери занял место за столом, отведенным для обвинения, устроившись между двумясвоими заместителями. Его лицо побагровело от злости.

Мейсон подождал, пока окружной прокурор не опустился настул, и продолжил допрос:

– Вы проводили анализы на предмет наличия морфия в теле?