– Боитесь со мной общаться?

– Боюсь. Не вас – судьбы боюсь. Зоны, по-вашему.

– Не всегда же я несу несчастье.

– Кузьма, рано или поздно ваша удача для вас закончится. Мне кажется, что время пришло. Пойдемте со мной. Без всяких обязательств, прямо сейчас, – предложил Овод.

– Слышите? Это наши с пулемета гасят отморозков. – Я улыбался.

– Прощайте, Кузьма. С вами было приятно решать дела, – произнес Олег Владимирович, авторитет по кличке Овод. Он поспешил за своими, уводя бандитов от расправы.

– Если бы за каждое предостережение мне давали по артефакту, я бы уже вагонами их на Большую землю отправлял, – произнес я.

И с улыбкой на лице двинулся зачищать НИИ Метпром.

4

Бой. Стрельба, крики и взрывы гранат. Все же многих вывел Овод, зато выполнили просьбу Генерала – уравняли шансы. Я почти не принимал участие в атаке на фризов. Меня берегли и охраняли, не давая пуститься в танец со смертью.

– Хватит бегать. Ты теперь за людей отвечаешь, – пробурчал Генерал. С ним согласился Фрид, что ему было, вообще-то, не свойственно. Я заметил, просторовец всегда выступает против командира «Закона», если даже тот говорит абсолютно верные факты. А тут он заявил:

– Сейчас прилетит шальная пуля или психованная граната, и потом что мы твоим военным доказывать будем? Вот этот труп с нами договорился?

Мы замерли в пятидесяти метрах от забора НИИ Метпром. Железнодорожные пути, старые вагоны и здание остались левее. Оттуда уже выбили любителей черных плащей. Популяция отморозков резко сократилась. Зажали мы их красиво. Со стороны зданий НИИ воодушевленные военные, имея преимущество по высоте, не давали противнику укрыться за забором.

Спецгруппа, которую я видел в Ангаре, состояла из бойцов «Простора» и «Закона». Такие разные по духу, вооружению и общению, они слаженно выполняли боевое задание.

Фризы пытались бежать через поле, нарываясь на аномалии и сталкеров. Отряд, который сидел в засаде, мстил от души, широкой сталкерской души. Бортник, помня о яме с трупами, пообещал, что никто из отморозков не уйдет живым. На вопрос, хватит ли патронов, он ответил без хвастовства:

– Не хватит, так мы их в аномалии затолкаем…

Автоматные очереди, отборный мат и взрывы продолжались почти час. Тучи стали светлее, и даже появились прорехи, в которые заглядывало солнышко. Зимнее, недовольное, оно дарило надежду, что скоро все закончится.

– Все, зачистили Зону от падали, – произнес я после пятиминутной тишины.

– Подожди, где-то явно еще затаились, – сказал Генерал. Он, в черной законовской форме, очень выделялся на фоне белого покрывала снега.

– Как бы через месяц снова не собрались. Зря мы выпустили, надо было всех крошить, – добавил Фрид и, подняв винтовку, стал рассматривать местность в прицел.

– Ты же сам знаешь, из пяти новичков четверо идут в бандиты, и только один – в группировку. Так что положи мы в этом поле ваших людей, и «Закон» с «Простором» загнулись бы, как чахоточные…

– Ты не преуменьшай. Нас тут только часть воюет, остальные – в Центре, – недовольно возразил Генерал.

Я подумал, что он прав. Дело в масштабе восприятия. В детстве для меня большая часть мира ограничивалась двором. Подрос – и мой городок казался мне огромным! А был он маленький и серый. Так и сейчас, мне казалось, вся Зона вращается вокруг загадочной лаборатории, НИИ Метпром, Завода и Границы. Оказалось, что я и середины не достиг…

Я проверил автомат и двинулся по дороге к НИИ.

– Эй, ты куда!? – удивился Генерал.

– Надоело ждать! – ответил я.

Фрид засмеялся:

– Это по-нашему! Двум смертям не бывать – одной не миновать!

Законовец выругался, но через несколько минут оба догнали меня и зашагали рядом. Я знал, зачем рискую. Батя, который организовал оборону части, и я – солдатики из одной коробки. Операция «Стужа» была провалена, из западни вырвались лишь несколько человек. Почти сразу, с рассветом, накатилось бандитское формирование, и шансы на выживание у военных резко поползли вниз.

Дальнейшие мои действия, думаю, Бате понравились. Чем меньше бандитов в Зоне, тем ему легче выполнять свои задумки. Как я понял, самая главная его цель – найти лабораторию.

«Но что сейчас творится в голове Бати? Он, боевой офицер, понимает: уничтожили бандитов, зато окружили НИИ другие элементы. Для нас, военных, что сталкеры, что «Простор», – не самые лучшие друзья…»

Я ускорил шаг. Надо было успеть к Бате, пока кто-то по глупости или со страха не застрелил наших новых товарищей.

На снегу пылали красным цветом пятна крови. Вокруг были разбросаны тела бандитов. Возле бетонных плит – сразу трое. Видимо, закинули им гранату, среагировать они не успели. Так и посекло осколками. Чуть дальше, у дерева, обхватив ствол, как родного брата, застыл навечно еще один боец организованной преступной группировки. А нет, посмотрев с другого ракурса, я понял – он зацепился за низкую ветку. Это снайпер отработал – за себя и за Слепого.

По этой же дороге меня вел Ставр. Ночью, после прорыва поста бандитов, мы тащили с Хрипом на себе Бортника. Ренат прикрывал наши спины. Мы, испуганные, ломились в темноту, боясь каждого шороха…

Теперь стояло утро, и уже брат Хрипа – Адлер вместе с Барановым зачищал остатки фризовцев. Я же вместе с главами группировок приближался к основному зданию НИИ. Шел выгонять Батю из его засиженной берлоги.

«Как же все поменялось! Меньше чем за полгода… Ренат, который боялся стрелять, теперь выпускает очередь за очередью, стараясь убить как можно больше бандитов. Вместо Хрипа огонь теперь по врагам ведет Адлер, которому я должен, и должен немало – жизнь его брата».

Из размышлений меня вырвали звуки ружейных выстрелов.

– Все, крыс добивают в поле. Ломанулись – а там сталкеры. Многие помнят своих обидчиков в лицо, – сказал Фрид. Он резко вскинул автомат и нажал на спусковой крючок. Я припал на колено, поднял свой ствол.

– Отбой! Ветер капюшон заколыхал, вот я и среагировал, – произнес просторовец.

– Я первый, – приказал я.

Возражений не последовало, да и понятное дело – до центральных ворот оставалось метров двадцать. Поломанный БМП стоял на месте, преграждая путь. Я поднял руку вверх, словно собирался коснуться низких туч.

Черный ствол крупнокалиберного пулемета наблюдал за мной с подозрением. Сейчас им, пулеметом, управлял испуганный солдатик. Да, задели машину не слабо: колеса были вырваны с мясом, след от попадания гранатомета зиял в бочине. Рядом – трупы фризов, растерзанные на части. Я опустил руку, лишь подойдя вплотную.

– Эй, в консерве, кто есть – выходи! Кузьма Шах вернулся!

Люк со скрежетом открылся, и показалась чумазая усатая морда.