В действительности оказалось, что она вовсе не та, а одна из многих…

Галя вывернулась из-под руки Игоря и посмотрела в заднее стекло. Джип Сергея и в самом деле нагонял их.

— Вот черт! — ругнулся тот, что за рулем. — Теперь и менты увязались. Но я их понимаю, в самом деле наглость: устроили гонки чуть ли не в центре города… Ты как хочешь, а я торможу…

— Погоди, Леха, не дрейфь, — пытался вразумить его Игорь. — С ментами я договорюсь. Скажу, что этот «хаммер» просто хулиган, который непонятные претензии предъявляет к моей девушке.

Но Леха уже остановил машину и разблокировал дверцы, так что Галя смогла открыть дверь и подбежать к Сергею, который подходил к укравшей ее машине с монтировкой в руке.

— Сереженька, ты спас меня!

Он едва взглянул на нее, только опять, как уже было, отодвинул себе за спину.

— Зато этого гада сейчас ничего не спасет!

Он поднял монтировку над головой. Галя от страха зажмурилась, но тут же пришла в себя. Если она его не остановит…

— Погоди, это не его машина! — Она схватила его за руку.

— Какая разница. Сообщнику тоже должно достаться по заслугам.

Но тут как раз подкатила милиция. Двое милиционеров дорожно-патрульной службы выскочили из машины, но предусмотрительно остановились несколько поодаль, скосив глаз на монтировку в руках Сергея.

— Ваши документы!

— Сейчас я разобью эту машину, а потом все, что надо, покажу! — прошипел сквозь зубы Сергей, едва обернувшись на гаишников.

— Сережа! — Галя обняла жениха и подняла на него глаза. — Успокойся. Ничего не случилось. Ты подоспел вовремя.

— Вы и в самом деле собирались уродовать эти «Жигули», гражданин Иванов? — спросил его сержант, в то время как другой проверял документы в машине Игорева друга.

— А что бы вы сделали на моем месте, если бы какой-то козел пытался украсть вашу невесту?

— Но ведь теперь опасность миновала? — вопросом на вопрос ответил тот.

— Пусть скажет спасибо, что вы подоспели вовремя.

— Ваши действия мы вполне могли бы рассматривать как хулиганские, — усмехнулся тот, — но, к счастью для вас, вы не успели их совершить благодаря, как я понимаю, вашей невесте.

Галя посмотрела на представителя дорожной милиции.

— У вас есть к нам еще какие-то претензии?

— Есть, — хмуро отозвался тот. — Превышение скорости, милая девушка, наказывается штрафом.

— Мы сейчас заплатим.

Сергей достал из кармана бумажник, но милиционер не спешил оформлять протокол и о чем-то переговаривался со своим коллегой, который держал в руках документы из другой машины. Галя прильнула к плечу Сергея и терпеливо ждала, чем окончатся переговоры милиционеров.

— Какая трогательная сцена! — сказал неслышно подошедший к ним Игорь. — Можно подумать, невинная жертва попала в руки бандита… Да если хочешь знать…

— Гражданка, у вас есть претензии к гражданину… — милиционер заглянул в документы, которые до того изъял и у Игоря, — Бондарчуку?

Галя посмотрела на Сергея. Тот едва заметно качнул головой.

— Одна претензия есть, — коротко взглянув на Игоря, сказала Галя, — пусть этот гражданин заплатит штраф за моего жениха. Сергей Иванов никогда правил не нарушает, он законопослушный гражданин. А его сегодняшнее нарушение можно рассматривать как форс-мажор…

— Гражданин Бондарчук, вы согласны? — Милиционер спрятал невольную улыбку. Наверное, такого в его практике еще не случалось.

— Согласен, — буркнул Игорь.

— Тогда мы можем ехать? — спросила Галя.

— Пожалуйста, — кивнул страж порядка.

— Все-таки Мурашов их нашел! — взахлеб рассказывала Шурик, едва переступив порог моей квартиры. — Согласись, он талантливый мент…

— Да кого их-то? — лениво поинтересовалась я.

Мы с Толиком валялись на ковре. Вернее, я валялась: читала роман Агаты Кристи, в котором она выступала как автор мелодрамы. Несомненно, талантливая писательница неплохо выписывала характеры своих героев, но она никогда бы не была так всемирно известна, как в роли королевы детектива, потому что слишком уж нерешительно развивала действие, слишком личным оно у нее было, а от того — скучноватым.

Я кивнула Шурику на ковер рядом с собой:

— Присоединяйся!

Но она села в кресло у стены и стала рассказывать про своего Мурашова. Толик упоенно возил по ковру игрушечный паровозик и громко гудел.

— Тех, кто убил Женю, — сказала Шурик, и на меня опять накатило.

Не то чтобы к этому времени я забыла о смерти мужа, но я старалась затолкать это знание куда-то в глубь памяти, потому что оно мешало мне жить. Я опять превращалась в зомби, ходила, погруженная в свои мысли, и тогда даже маленький сын пугался выражения моего лица. Трогал меня за руку, заглядывал в глаза и звал:

— Мама!

Словно боялся, что я не вернусь из этого своего погружения.

Шурик какое-то время не замечала моего вида и продолжала что-то говорить, но потом спохватилась:

— Говорит, не надо было Рагозину заниматься таким бизнесом. Он для этого был слишком интеллигентен… Боже, что я делаю! Я опять напомнила тебе о Жене. Слушай, надо сходить в церковь, поставить свечку за упокой его души. Наверное, ты оттого не можешь до конца прийти в себя, что он там не успокоился.

Я вздрогнула. Вот именно, не успокоился, а тут еще моя встреча с Забалуевым. Я заплакала, и, глядя на меня, заревел маленький Тошка.

Шурик испугалась, стала бегать вокруг меня. Сын пытался залезть ко мне под мышку, где, видимо, по его мнению, было не так страшно.

— Ле-на! — заорала наконец Шурик, и когда я испуганно замолкла, а Тошка вообще вцепился в меня как клещ, она сбавила тон. — Что я такого сказала?! Со дня смерти Жени прошел месяц! Что же, теперь его имя вообще не упоминать?

Ну как расскажешь ей обо всем? И о том, что чувство вины все еще не дает мне покоя. И что я гораздо чаще думаю о Забалуеве, чем о покойном муже.

Я не должна чувствовать себя счастливой уже потому, что я здесь, а Жени нет…

— Если ты хочешь лечь в гроб вместо него, все равно не получится, — непривычно сухо сказала Шурик.

— Ты жестокая! — горестно проговорила я, обнимая напуганного сына.

— Вот-вот, — неодобрительно проговорила подруга, — еще сына сделай истериком. Так завыла, что я до сих пор не могу прийти в себя. Вот посмотри, как руки дрожат. Да не виновата ты в его смерти! — Она опять почти кричала. — Ему все об этом говорили. Ну, чтобы он нашел себе дело поспокойнее. Так он ведь еще и Ахмету пытался угрожать. Мол, пусть хоть на километр к его базе приблизится, плохо будет. Якобы Женя тогда отправит в милицию некий конверт, после чего Ахмету останется либо удавиться, либо бежать отсюда за тридевять земель.