– Держи, – Эш плюхнулся рядом со мной на диван и протянул мне открытую бутылку «Гиннесса».34 – Есть новости?

Я отрицательно покачал головой и сделал несколько больших глотков, даже не почувствовав насыщенный вкус жженого солода, за который так любил ирландский стаут.

– Давай еще раз прокатимся по северо-западной стороне, – предложил Эш. – Мы еще не были в районе Ирвинг-парка.

– Ирвинг-парк ей бы не понравился, – поморщился я. – Уныло, однообразно и слишком уж аристократично. Микки умерла бы там от скуки.

– Авондейл?

– Еще скучнее.

В моем кармане завибрировал телефон, я осторожно вытащил его, чтобы не разбудить Халка, который дремал у меня на коленях, и ответил на звонок.

– Привет, Дэйв, – раздался в трубке женский голос.

– Кто это? – нахмурился я.

– Это Линда Стилл, главный редактор журнала «Франз».

Мой желудок моментально подпрыгнул к горлу.

Твою мать, как я мог о ней забыть?!

– Мне очень жаль, – вздохнула она, – но Микки отказалась проходить у нас стажировку.

– Ты разговаривала с ней? – ошарашенно спросил я, вскакивая с дивана.

Растревоженный Халк недовольно гавкнул. Я поставил бутылку пива на журнальный столик и вытер влажную от конденсата руку о ткань спортивных штанов.

– Ну да, – ответила Линда. – Буквально пару минут назад. Правда, она звонила мне с какого-то другого номера…

Микки жива.

С ней все в порядке.

Блять… я готов был запускать ебучие фейерверки!

– У тебя определился этот номер? – Мой пульс уже зашкаливал.

– Разумеется.

– Секунду!

Я принялся лихорадочно шарить рукой по столу, выискивая под кипой спортивных журналов ручку, чтобы записать номер, но ни черта не нашел.

– Не вешай трубку, Линда! – предупредил я на всякий случай журналистку, вбегая по лестнице на второй этаж.

Ворвавшись в спальню, я подлетел к письменному столу и вытащил из верхнего ящика шариковую ручку и ежедневник.

– Диктуй номер, – велел я.

В трубке раздался какой-то писк, а затем Линда произнесла заветные цифры. Моя рука дрожала от возбуждения, когда я выводил чернилами на бумаге новый номер Микки. Мне не терпелось поскорее его набрать, но меня беспокоил еще один вопрос.

– Почему она отказалась от стажировки?

В трубке повисла раздражающая тишина.

– Линда?

– Ты убьешь меня, – простонала она.

Дерьмовое предчувствие тяжестью сдавило грудную клетку. Мне казалось, будто ее залили горячим свинцом.

Микки снова ускользала от меня… Я, блять, это чувствовал.

– Выкладывай, – сдавленно произнес я.

– Пару дней назад Микки позвонила мне, и мы с ней договорились встретиться в главном офисе, чтобы обсудить все условия и подписать необходимые бумаги, – торопливо заговорила Линда. – А сегодня она связалась со мной, чтобы подтвердить эту самую встречу, которая должна была состояться через пару часов, мы немного разговорились и…

Она замолчала.

– И-и-и? – заорал я в трубку.

– …и я случайно взболтнула про тебя.

Твою мать!

– Я же просил не трепать языком!

– Прости, Дэйв, – взмолилась Линда. – Клянусь богом, это вышло случайно! Я просто спросила, одна ли она подъедет или с тобой. Ведь у нас сдача номера на носу, а ты все еще не дал мне интервью… Вот я и подумала, что мы могли бы убить одним выстрелом сразу двух зайцев.

– Что ответила Микки? – теряя терпение, спросил я. – Может, она что-нибудь рассказывала о себе? Ну, например, где сейчас находится, где работает или живет?

– Нет-нет-нет, – задумчиво пробормотала Линда. – Ничего такого… Мы с ней разговаривали только о стажировке, а когда речь зашла о тебе, она резко свернула разговор и сказала, что ее больше не интересует работа в нашем журнале. Хотя…

– Что?!

– Когда мы обсуждали встречу, Микки спросила, как ей лучше добраться к нам из Литл-Виллидж.

Литл-Виллидж?

Какого черта моя девочка забыла в этом мексиканском районе?

Я сбросил вызов и сразу набрал номер, который продиктовала Линда.

Услышав длинный гудок, я закрыл глаза и перестал дышать. Свободная рука непроизвольно сжалась в кулак.

Ради всего святого….

После второго гудка я услышал электронный писк и женский механический голос сообщил мне о том, что абонент недоступен.

Громко зарычав, я швырнул мобильник об стену, и тот разлетелся на куски.

Одна вечерняя смена в мексиканском ресторане «Соль для Марисоль» могла бы запросто приравниваться к году, проведенному в аду.

– Vamos, Micaela, date prisa!35 – поторопила Рамона, выпуская мне в лицо струю сизого дыма.

Я сбросила куртку, небрежно собрала волосы в высокий хвост и надела черный фартук, который до смерти хотела сжечь. Старая мексиканка окинула меня недовольным взглядом. Я ей не нравилась. Ее ярко-малиновые губы презрительно поджимались всякий раз, когда она смотрела на меня.

– Много посетителей? – спросила я.

– Меньше, чем вчера, – с ужасным акцентом ответила управляющая, туша сигарету в пустой консервной банке.

– Либби уже пришла?

– Она никогда не опаздывает, – фыркнула Рамона и злобно добавила: – В отличии от тебя.

Я закатила глаза и вышла из подсобки. В ноздри тут же ударил пряный аромат шипящих стейков, доносящийся их кухни, и мой пустой желудок скрутило узлом. Я помахала рукой повару Мартину, проходя мимо кухни, и у входа в зал столкнулась с Либби.

– Привет, Микки! – приветливо улыбнулась она. – Тебя ждет шестой столик.

– Прости, что опять опоздала, – виновато пробормотала я.

– Все в порядке, – отмахнулась Либби. – Сегодня людей не так уж много.

Я кивнула и вышла в небольшой полутемный зал ресторана, где негромко играла музыка в стиле кантри.

Здесь было чертовски неуютно. Стены помещения были обтянутые темно-вишневым вельветом, между столами находились обшарпанные деревянные перегородки, а над головой, подобно грозовой туче, нависал тяжелый серый потолок. Лишь небольшие светильники с теплым желтым светом, которые стояли на каждом столе, немного рассеивали эту мрачную атмосферу.