— Дорогая! — раздалось снизу. После недолгой заминки Барон неловко и неуверенно добавил: — Шелла, я нашел твою кошку.

Я удивленно кашлянула. Непривычно было слышать свое имя в его исполнении. Необычно.

Улиса промычала что-то недовольное и накрыла голову подушкой.

Я ей завидовала. Мне тоже хотелось вернуться в кровать, забраться с головой под одеяло и сделать вид, что меня здесь нет. А вместо этого пришлось искать шаль и спешить на кухню, встречать гостя, что уже поднимался по лестнице на второй этаж.

— Держи. — Мне протянули Бозильду. Потрепанная и схуднувшая, она потеряла где-то значительную часть своей красоты, а после встречи с Бароном – еще и внушительную долю важности.

— Спасибо, — пробормотала я, неловко принимая ошалевшую кошку. — А что вы здесь делаете?

— Решил тебя проведать. Как себя чувствуешь?

— Сегодня хорошо, — сказала я и смутилась, расслышав в своем голосе обиду и упрек: потому что вчера мне было плохо, а он не пришел.

Бозя, которой никогда не нравились объятья, довольно быстро пришла в себя и с приглушенным мявом вывернулась из моих рук, на прощание с чувством пройдясь по ладони когтями.

Я ойкнула и выпустила ее. Кошка метнулась под стол, откуда послышалось грозное утробное ворчание. Я топнула ногой, собрав пострадавшую ладонь в горсть и с обидой глядя, как она наполняется кровью, Бозя воинственно зашипела в ответ.

Это можно было считать полнейшим поражением. Мне оставалось только принять его, смириться и зализать раны.

Барон никак не прокомментировал случившееся, но с интересом увязался за мной к раковине и очень внимательно выглядывал из-за плеча, пока я промывала царапины.

— Не заживают? — озабоченно спросил он.

— А должны? — Я придирчиво осмотрела ладонь. Не такими уж и страшными оказались повреждения, непонятно, откуда столько крови натекло.

— Да. — Перехватив мою руку, Барон потянул ее вверх, к себе, а сам склонился над моим плечом, разглядывая ладонь. — Хм…

— Все плохо или все хорошо? — напряженно спросила я. — Вы как-то неопределенно хмыкнули.

— Все хорошо, — ответил он. — Хотя я рассчитывал, что регенерация будет быстрее.

Озадаченная, я высвободилась из его пальцев и уставилась на ладонь. Царапины действительно затягивались намного быстрее, чем им следовало бы.

— Не так уж и плохо, — решил за меня Барон. — Можешь не благодарить.

Как будто я собиралась. Сегодня мне было совсем не до благодарностей.

— А я точно человек? — спросила я с оправданным сомнением.

— Мы же это уже обсуждали, — проворчал Барон. — Я просто разделил с тобой свою жизнь.

Просто, надо же…

Какое-то время я еще разглядывала ладонь, Барон меня не торопил, стоял сзади и ждал, когда я отомру.

— Ну и не страшно, — наконец решила я. — А значит ли это, что вы теперь не можете мною питаться?

За спиной воцарилась потрясенная тишина.

Я медленно обернулась и столкнулась с задумчивым взглядом Барона.

— Об этом я не подумал.

— Значит, не сможете? — я воспрянула духом и почувствовала, как начинаю радоваться жизни.

Высший моей радости не разделял, он был озадачен.

— Только не кусайся, — велел Барон, склоняясь ко мне.

— Не… — я хотела возмутиться, но кто бы позволил.

Прижавшись к моим губам, Барон попробовал сделать маленький глоток, потянул мою жизненную силу и пораженно замер – она не поддавалась.

Вытянуть из меня ему удалось лишь тихое, торжествующее хихиканье.

Когда Барон отстранился с непередаваемым выражением лица, я не придумала ничего лучше сочувствующего похлопывания по плечу.

— Вы не расстраивайтесь. Хотите, я вас так накормлю? У нас еще пирожки остались. И даже запеченный картофель. Будете?

Он проворчал что-то непонятное, но согласное и отступил, пропуская меня к плите.

Я была несъедобна и довольна жизнью. Барон задумчив и тих.

Некоторое время.

— Что ты планируешь делать дальше? — спросил он, когда я поставила перед ним тарелку с золотистыми ломтиками картофеля, щедро сдобренного укропом, а сама села напротив.

Я пригладила взъерошенные волосы, поплотнее закуталась в шаль и угрюмо призналась:

— Не знаю. Улиса хочет продать свой дом и уехать, она ведьма сильная, ее любой круг примет. А я еще не решила, как мне быть. — Я вздохнула, подперла щеку ладонью и увлеченно соскабливала мягкую черную корку со старой столешницы, обнажая светлую древесину. — Это очень сложно. Я не хочу продавать магазин, но и жить тут дальше, встречать каждый день на улицах тех, кто пытался меня сжечь…

Передернув плечами, я замолчала.

— Я всегда могу их выпить. — Барон подцепил на вилку первый картофельный ломтик, критически его осмотрел и остался доволен увиденным.

— Спасибо, не нужно, — поспешно отказалась я.

Он не стал настаивать.

— Если желаешь, можешь погостить у меня. Лет через сто все, кто тебя обидел, будут мертвы. Тогда и вернешься в свой магазин… если захочешь.

— Даже если я доживу, к тому времени мой магазин уже отберут за долги.

— Доживешь, — со странной улыбкой пообещал он. — Долги?

— Кредит, — односложно ответила я.

Барона мои трудности не впечатлили.

— Я выплачу, — щедро предложил он. — Тебе же нравится этот магазин.

— Я не возьму ваши деньги, — мрачно сказала я.

— Зато банковский работник возьмет с удовольствием, — заметил он и, не дав мне возмутиться, пригрозил: — Или ты примешь мою помощь, или твой долг выплатит город. Скажем, за неоценимый вклад в расследование и спасение множества жизней. Уж градоправитель точно не посмеет со мной спорить.

— Барон, — начала я, но под взглядом Высшего сдулась и решила отложить эту проблему до лучших времен, когда у меня будут силы на долгие споры. Вместо этого спросила: — Барон… а имя у вас есть?

— Есть, — медленно кивнул он, удивленный такой резкой сменой темы разговора. — Полуночный Барон.

— Нет, обычное, нормальное имя… — Я с сомнением посмотрела на него. — Было же у вас оно раньше? Как вас звали?

Барон неопределенно повел плечами.

— Молох.

— Молох… — задумчиво повторила я, пробуя имя на вкус.

— Так звали меня драконы. — Он странно улыбнулся. — Молох, что значит Сокрушитель. Во времена войны Древних Богов я был совсем неплох.

— Сокрушитель — звучит слишком уж воинственно, — проворчала я.

— Полагаешь, Полуночный Барон лучше? Это имя мне дали люди.