Вечность, либо некромант уже опустошил холодильник с выпивкой и пошел буянить без меня… либо папа очень быстро очухался и пошел бить морду совратителю дочки. Последнее маловероятно. Первое… вообще-то я велела ему ждать меня вместе с Джереми! Совсем забыла, с этими семейными тайнами, что догнала таки злосчастный диплом. Но в номере не было ни диплома, ни некроманта.

А ведь о Максе мог узнать Голод. Он хоть и был против расследования, но мне сделать ничего не мог. Вот лишить меня поддержки и советчика в расследовании… Стыдно признаться, без Макса я бы сдалась еще на первом визите к смертным. Поэтому я его найду. Да если придется, душу у жизней выцарапаю!

Первым делом – выяснить, не было ли у парня гостей. Тут мне в помощь пришел компьютер за стойкой администратора. Если гости были смертными – камера их засняла. Если же они были моими коллегами, то придется идти на поклон к Смерти. Тот однажды уже выручил некроманта, может, за мои красивые глаза поможет еще раз. Тем более что я ему обещала задушевный разговор.

Но в холле меня ожидал сюрприз.

Да за такие деньги, какие они дерут за номер, у них тут камера должна в режиме тепловизора и рентгена работать! А тут муляж! Тут за стеклянными дверьми мелькнул кусочек мерзкой рубашки с попугаями, точно такой же, в которой щеголял Макс вчера вечером. Значит, он за добавкой побежал, а я уже волосы на себе от паники рву. Прибью гада!

Я выскочила в полуденный зной, спеша высказать некроманту все, что о нем думаю. Но мужчина, стоявший у лотка с местным фастфудом, не был Максом. Это был Алибек! Видно, я все таки перегрелась, так как стала туго соображать. Совсем вылетело из головы, что хоть я вижу невидимые сущности, на спине у меня глаз нет. Дуновение воздуха сзади сообщило о присутствии кого-то еще, но не больше. На голову мне обрушился сильный удар. Я пошатнулась, сделала пару неуверенных шагов и начала оседать. Сквозь туман в голове послышалась фраза на ломаном английском, и передо мной на корточки опустился Алибек:

– Девушке плохо, солнечный удар. Я врач, я помогу.

Он сделал вид, что щупает мне пульс, и мое запястье кольнуло – шприц. Глаза закрылись сами собой.

Чьи-то прохладные пальцы расстегнули ворот моей рубашки и пробежались по шее, пытаясь нащупать пульс.

– Сгинь, извращенец, ничего мне не будет. Я бессмертная!

В следующую секунду мне в лицо выплеснули воду, и я открыла глаза.

– Так лучше, – вытирая лицо, пробормотала я. А узрев, кто меня разбудил, кинулась к нему на шею с воплем: – Ма-а-акс!

– Задушишь!

– Зато сейчас живой! – Пришлось его отпустить. – Что случилось? Я вернулась в номер, а там разгром. Тебя нет. Я уже планировала идти жизни на предмет твоей души трясти! Я так рада тебя видеть.

– А вот я тебя видеть не рад. Оглянись.

Вечность… Белый бокс с двумя прикрученными к стенам кроватями без какого-либо намека на постельное белье. Ширмочка у дальней стены и сама стена из ударопрочного стекла, а за ней такой же стерильный и мерзкий коридор.

Но меня затрясло не от этого, а от того, что я почувствовала: Джереми был здесь. Совсем недавно точно. Этим я и поделилась с Максом.

– Гадость, нас засунули в камеру мертвяка!

Но я не думала, что это была тюремная камера. Зачем вешать в тюрьме датчики влажности и температуры? Здесь был скорее больничный бокс.

Некромант тем временем рассказал историю своих злоключений. Когда утром я исчезла, Макс от нечего делать закрыл Джереми в ванной и отправился кутить и развлекаться. Для начала прошерстил местные новостные сайты, потом заказал еды, потом в гордом одиночестве ее сожрал. За этим занятием его и застал стук в дверь. Сначала некромант думал, что это я, но быстро сообразил, что уж я-то точно стучать бы не стала. Чертыхнулся, что забыл повесить табличку «не беспокоить», и рявкнул, чтобы пришли позже. Теперь представьте себе его удивление, когда дверь открыли ключом, и сделала это не горничная, а Алибек.

Сказать, что Макс офигел, – это ничего не сказать. Оставляя наглого врачишку в другом полушарии, он никак не рассчитывал встретить того на пороге своего номера. Ну зато он не имел ничего против того, чтобы проверить, есть ли у Алибека медицинская страховка.

– Ну я засучиваю рукава, собираясь дать леща этому недоноску, как меня сзади приложили пепельницей! Пришел в себя здесь, когда с меня рубашку снимали. Краем уха что-то про тебя услышал, но, если честно, я рассчитывал, что строгий папа тебя после ночевки вне дома дальше двух метров от себя не отпустит.

– Папа, может, и не отпустил бы, – неожиданно для себя проболталась я.

– Дай угадаю. Папа не отпустил, отпросилась у мамы?

Я грустно хмыкнула и, периодически сбиваясь с пятого на десятое, рассказала Максу о событиях сегодняшнего дня.

– Так что родителям временно не до меня.

– Плохо. Значит, родители тебя точно не хватятся. Сестра у тебя вроде была. Она тревогу не забьет?

Фели? А действительно, что сделает Офелия, если обнаружит, что осталась дома одна? Испугается, побежит к бабушке или Смерти? И Смерть кинется меня искать? Тут розовый туман рассеялся, уступив место опыту. Мечта о магистре Смерть, крошащем Алибека на корейский салат, исчезла, вместо нее мне привиделся дом с толпой оголтелых подростков, рок на всю мощь и разоренный бар папы, чьи потери потом свалят на меня.

Вот! Это больше похоже на правду. Да сестра чухнет, что я исчезла, когда деньги на карманные расходы кончатся, и то, если мою заначку не найдет. Значит, Фели отпадает. Остается бабушка и магистр Смерть. Бабушка сейчас в мире смертных на гастролях русского балета. До нее я не достучусь.

Значит, Смерть. На вечер мы договорились побеседовать. Он, конечно, предполагает, что я могу не прийти, ведь дома творится настоящий кошмар. Но наверняка забьет тревогу и попытается ненавязчиво выяснить, все ли в порядке. Вопрос в том, сколько он выдержит времени, прежде чем решится мне напомнить об уговоре. Если через пару дней?

Хм, может, нас и спасут. Но сидеть и ждать этого я была не намерена. Походкой от бедра я приблизилась к стеклу, приняла эффектную позу, подсмотренную в смертном фантастическом фильме, замахнулась и….

– Красиво стоишь. Прям Сейлор Мун. Я несу возмездие во имя косы!

Естественно, я отвлеклась, и удар пришелся вскользь. Но и этого мне хватило, чтобы красиво, по всем законам физики, отлететь от стекла.

– А помочь не судьба? – пытаясь встать, просипела я.

Макс остался невозмутим:

– Зачем, ты ведь бессмертная.

Стекло нисколько не пострадало.

– Даже царапины нет! Вечность!

– И что бы тебе дала царапина?

– Моральное удовлетворение и простор для творчества.