– Знают, – мрачно произнес мэтр Вальян, – причем многие. Благодаря неудержимому темпераменту Эмири это стало известно придворным.

– Как это? – развернулась к наставнику, требуя ответа.

– Это к таинственной ворожее не имеет отношения, – отказался отвечать он.

Моему негодованию не было предела! Получается, все вокруг знали о происхождении наставника, достаточно вспомнить подслушанный разговор придворных сплетниц и обмолвившуюся метрессу Шеро, а меня держали в неведении! Но на мое возмущенное сопение не торопились обращать внимание.

– Нужно искать эту женщину! – потребовала я, постаравшись собраться с мыслями.

– Как? Вы же не смогли пройти сквозь ее защиту, – попытался остудить мой пыл мэтр Вальян.

– Пройти не смогла, но кровать в комнате удалось разглядеть, – победно улыбнулась в ответ.

– Клер, опять твоя идея с мебельщиком? – пренебрежительно спросил Броссар.

– Вот именно! – от нетерпения и азарта даже подпрыгивала на месте. – Понимаете, во дворце мебель хоть и красивая, качественная, но сделана безлико. А у подозреваемой ворожеи на боковинах мастер изобразил буквы «Р» и «Г». Когда было совершено покушение на мэтра Бертлена, то мне удалось хорошо рассмотреть мебель, украшенную его инициалами. Они сделаны в одном стиле! Одним человеком. Я смогла раздобыть адрес в квитанциях коннетабля. Мэтр Жан Фуко, улица Осенняя, семнадцать!

Последние слова произнесла с плохо скрываемым торжеством, оглядывая собеседников.

– Это вообще может не иметь к нашему делу никакого отношения, – не разделил моей радости мэтр Вальян.

– Но это шанс! Почему бы не попробовать им воспользоваться? – не отставала я.

– Меня другой вопрос интересует, – сказала метресса Броссар. – Почему вы до сих пор не обратились к этому мастеру? Ведь это хоть и призрачная, но возможность узнать имя ворожеи!

В ее голосе послышалось негодование. Она требовательно смотрела на сына, ожидая ответа.

– Мы готовились к свадьбе, – встала на защиту наставника.

– Тебя я могу понять, Клер. Первый выход в свет, праздник во дворце, – кинула на меня короткий взгляд метресса Броссар. – Меня удивляет Эмири, отмахнувшийся от этой возможности.

– Мама, я не думаю, что у мастера можем что-то найти. Мы с Робертом перебирали имена всех аристократов и не смогли вспомнить никого с такими инициалами, – спокойно ответил Броссар.

– Прекрасно, – недовольно произнесла его мать. – Почему ты сбрасываешь со счетов людей без титулов? Или ты думаешь, что ворожбой владеют только те, кто кичится своим происхождением? Не ожидала от тебя такого снобизма, сын!

– Ты права, я как-то не подумал, – задумчиво покаялся Броссар.

– Арно, отправляйся по адресу, найденному Клер, и постарайся выяснить все возможное о таинственной ворожее, – сейчас метресса Броссар показала свой характер.

С ней находятся двое мужчин, которых я боюсь и уважаю одновременно, а она командует ими запросто. Понимаю, что один из них ее сын, а второй брат, и все же видеть такое обращение, а самое главное, их подчинение, было удивительно.

– В любом случае надо с чего-то начинать, – немного подумав, согласился с сестрой мэтр Вальян.

– Мы с Клер пойдем, – запротестовал Броссар.

– Это даже не обсуждается! – оборвала попытку сына проявить инициативу метресса Броссар. – Ты не покинешь дом, пока за тобой охотятся все королевские судьи столицы.

– Думаете, они придут сюда? – бросила опасливый взгляд на окно.

– Они уже топчутся за оградой поместья, но войти не решаются, – пренебрежение в голосе метрессы Броссар было направлено в сторону представителей закона. – Хотя отношения между королевской и моей семьей напряженные, но мое положение в обществе не позволяет им вломиться с обыском, не имея достаточных доказательств. А вы успели войти в дом до того, как был разослан приказ об аресте Эмири и препровождении его в тюрьму.

В тюрьму! Ох! Когда наставника отправили в его покои под арест на время следствия, оставалась надежда на справедливость принца Роберта, а теперь его судьбу будет решать суд.

– Буду через два часа, – сообщил мэтр Вальян, покидая дом, – Эмири, я тебя прошу, не попади за это время в большие неприятности!

– Я присмотрю за ним! – с готовностью отозвалась, вызвав веселый смех Броссара и кривую улыбку его дяди.

– Спасибо, Клер, – искреннее произнесла мать моего наставника.

И было видно, что она действительно верит в меня. Не то что уверенные в себе мужчины!

– Я оставлю вас. Необходимо дать распоряжения прислуге, – метресса Броссар медленно поднялась и направилась на кухню.

Проводила ее взглядом, размышляя над известными фактами. Все-таки интересно, как эта женщина влюбилась в короля? Отчего-то не верилось в расчетливость Авелин Броссар, но и представить метрессу, потерявшей голову от Эдуарда, тоже не могла. Картинка не складывалась.

Тряхнула головой, отгоняя назойливые вопросы. Сейчас надо думать не о прошлом, а позаботиться о настоящем. Судьба наставника мне небезразлична, и надо помочь ему выпутаться из сложной ситуации.

– Жаль, – вздохнула я.

– О чем жалеешь, Клер? – не оборачиваясь ко мне и продолжая рассматривать заснеженный пейзаж за окном, спросил наставник.

– Я забыла свой шар предсказаний во дворце, – еще раз вздохнула.

– Ты меня удивляешь, – он развернулся ко мне и одарил насмешливым взглядом. – Мы едва избежали смерти ночью, а ты переживаешь из-за ворожейного шара.

– Мне с ним спокойней, – призналась я. – Кроме того, ведь мы сейчас не во дворце, и запрета на магию здесь нет. Можно попытаться еще раз узнать кто, такая таинственная ворожея.

– Думаю, мы можем решить эту проблему, – став серьезным, сказал Броссар. – Идем со мной.

Заинтригованная, поспешила за мужчиной. Он шел широким шагом, потому я почти бежала за ним. Очень интересно, что он задумал. В доме гулко слышался каждый звук, казалось, здесь никого нет помимо нас. В коридоре встретилась лишь одна горничная, сметающая пыль с картин. Она вежливо поклонилась и вновь вернулась к прерванному занятию. Броссар не обратил на нее никакого внимания, я скользнула мимолетным взглядом по женской фигуре, донельзя заинтригованная словами наставника.

– Входи! – широко распахнув передо мной дверь, пригласил ворожей.

– Это ваша комната? – с интересом огляделась вокруг.

– Я здесь живу, когда останавливаюсь у матери, – подтвердил мою догадку наставник. – Правда, последние несколько лет не был. Но здесь ничего не трогали с момента моего отъезда.

Пока он говорил, я рассматривала комнату. Она рассказала намного больше о характере Броссара, чем крохотное пространство в доме у озера. Там была лишь небольшая полка, занятая фолиантами, скрытыми под видом романов фривольного содержания, бюро, где наставник хранил серебряный медальон ворожея – личную печать, да кровать относительной комфортности. Все скромно, даже аскетично. Здесь же все дышало роскошью. В каждой продуманной мелочи и деталях. Книги стояли в шкафу с дорогими витражными стеклами. Изящные линии мебели украшала резьба и бронзовые накладки, покрывающие тщательно отполированную и лакированную поверхность. Вся обстановка представляла собой единый ансамбль, где незаконченная линия одной вещи находила продолжение в другой. Отделка уютной мебели из тафты с повторяющимся рисунком известного мне герба, изображавшего грифона и рыцаря, сочеталась с плотными портьерами на окнах. Мраморный камин не стал исключением, и был выдержан в общем стиле комнаты. Над ним висело зеркало, отражающее все пространство. Двое часов равномерно отмеряли время. Одни стояли на каминной полке, вторые в углу на полу за прозрачным стеклом, натертым до блеска. Видно, что в отсутствии хозяина здесь следили за чистотой.