Ведь всего один недочет и могло случится нечто такое, что разом, буквально в одно мгновение, лишит империю не только законной власти, но и верхушки общества: руководящих лиц, представителей культуры и просвещения, боевых магов — в общем, всех тех, без кого захватить и поработить государство будет крайне просто.

Казалось бы, мы должны были тратить это время с умом. Например, расставляя ловушки, развешивая артефакты, понавешивая охранных и защитных плетений, но вместо этого окружающие меня существа почему-то решили, что гораздо более важно сшить для меня за столь короткий срок платье. Или, быть может, таким образом они избавились от меня, отправив к швеям, чтобы не мешалась под ногами?

Кто их, отчаянных, разберет.

— Волнуешься? — раздался рядом со мной голос Игната, который, обойдя весь зал, поднялся по мраморной лестнице и сейчас стоял рядом со мной, на балкончкие, протягивая мне бокал с чем-то похожим на шампанское и оглядывая развлекающуюся под нами толпу придворных.

— Нет, — покачала я головой, нагло соврав.

— Да я тоже не волнуюсь. — хохотнул Игнатище. — Ну что может пойти не так? Подумаешь, разнесем к чертям дворец. Не наш же.

Кажется про уничтожение дворца со мной речь уже велась. Разговор на сей счет у меня уже был накануне праздника. Вчера.

Я как раз освободилась с последней примерки и направилась в главный банкетный зал дворца, где сотни швабр, салфеток и прочих чистящих средств торопливо наводили порядок, подгоняемые десятком бытовых магов.

В круглом зале, распложённом в одной из башен дворца, три стены были украшены безупречными витражными окнами в пол, которые днем рассеивали по мраморному полу бесконечное число солнечных зайчиков, а ночью, под светом яркой, почти полной луны, отбрасывали загадочные тени. Наверное, более красивого зала для торжеств я прежде не встречала. А в тот день он уже был украшен цветами, композициями из них, огнями и светом, который отражался в натертых до блеска пирамид из хрустальных бокалов и буквально ослеплял. Казалось, этому залу и вовсе не нужны ни безупречно одетые дамы, ни их галантные кавалеры, ни даже оркестр, место и инструменты для которого терпеливо дожидались своих виртуозов.

Пришла я в тот день, чтобы осмотреться и иметь представление о масштабе готовящегося события, быть может, оставить пару нашептов и заготовок, чтобы использовать их при случае. Работать при таком количестве магов, казалось бы, подчеркнуто не замечающих меня, но поглядывающих исподтишка, было некомфортно. Впрочем, особенного выбора не было. Наложить защиту было необходимо хотя бы из противоречивого нежелания доверять всю безопасность одним лишь магам.

Едва ли они могут что-то противопоставить ведьме, вышедшей на тропу мести. Она не брезгует наведением порчи, так чем же ей угрожают охранные плетения? Сметет и не заметит.

Я как раз оглядывала витражи, думая, стоит ли накладывать на них ведьмовскую защиту, как за моей спиной раздался насмешливый голос Ланфорда:

— На вашем месте, госпожа Залесская, я бы не рисковал колдовать там, где до вас уже работал маг. — произнес он и, дождавшись пока я обернусь, добавил: — Иначе наш дворец не доживет даже до завтрашнего дня. Что вы тут делаете?

Я не спешила отвечать, прекрасно понимая, что все маги, показательно не отвлекающиеся от наведения идеального порядка, сейчас бессовестным образом подслушивают. Никого не осуждаю, я бы поступила точно также.

Ланфорд, почувствовавший мою заминку, огляделся вокруг и словно только сейчас заметил всех присутствующих. Быть может, так то и было. Наверняка, когда с детства живешь во дворце, где не бываешь один ни единой минуты, привыкаешь не замечать существ вокруг себя. Иначе можно и с ума сойти. Каждому, независимо от статуса и возраста, нужно личное пространство. Просто кому-то больше, а кому-то меньше.

В отношении Ланфорда, на мой взгляд, все крайне очевидно. Выбор его кабинета не говорит, а буквально кричит о том, что мужчина предпочитает одиночество.

— Все свободны, — бросил он негромко, даже не обернувшись по сторонам.

Нет, смотрел он в это время точно на меня, чем невольно смутил. Вместе со всеми резво поспешившими к выходу существами чуть было не рванула и я. К счастью, вовремя вспомнила, что адресовывалось это не мне.

Не прошло и доли минуты, как мы уже стояли одни.

— Так что вы тут делаете, госпожа Залесская? — повторил свой вопрос Ланфорд, поправив запонку на рукаве безупречно сидящего костюма-тройки, которыми в этом мире, как ни странно, активно пользовались.

— Проверяю защиту, — отозвалась я, пожав плечами.

— И как вам? Надежно? — вскинул бровь маг.

— Понятия не имею, — честно ответила я, еще раз пробежавшись глазами по залу, перенастраивая зрение и подмечая тонкие плетения знакомой силы. — но кажется, что ее и вовсе здесь нет. У вас охрана на всех входах и выходах, есть охранные чары, вижу что-то с боевой магией на окнах, чувствую, что вы подняли духа-хранителя дворца, но кажется, что все это было и должно быть во дворце в любой из дней. Складывается впечатление, что к завтрашнему балу вы не добавили ровным счетом ничего.

Ланфорд взглянул на меня с широкой улыбкой и, переступив с ноги на ногу, пожал плечами как беспечный мальчишка.

— Так и есть, — хмыкнул он. — мы почти ничего не добавляли, дабы не привлекать внимание и не вызывать лишних подозрений. Лишь видоизменили те плетения, что здесь уже были, сделав их более чувствительными и наделив, так скажем, чуть более обширным спектром мер воздействий.

— И вас вовсе не беспокоит это? Вам кажется это достаточным? — искренне удивилась я, да чего там, я была в шоке от происходящего.

— Конечно, — кивнул Ланфорд. — потому что на этом балу, госпожа Залесская, будут присутствовать те, кто сработает значительно лучше любых атакующих заклинаний и плетений. Я, император и мой отец. Можете не сомневаться, что дворец находится под лучшей из возможных форм защиты.

Да уж, самоуверенность Ланфорда бы всем нам пригодилась. Ее можно было бы поделить на части и раздать всем нуждающимся, как раз бы вышла нужная доля для каждого.

— О чем ты задумалась? — вопросил Игнат.

Я перевела на него взгляд и между делом отметила, что сегодня он выглядел прекрасно. Черный костюм из плотной ткани, не разбавленный ни белой рубашкой, ни нагрудным платком сидел идеально. Черная, шелковая рубашка, ловила блики огней от мириада ламп и гасила их точно также, как темные, насмешливые глаза, в которых за видимой легкостью скрывались напряжение и внимательность. Ни галстука, ни бабочки — верхняя пуговица была расстегнута. Кто-то на балу, безусловно, подумает, что дело в небрежности, показательном нарушении этикета, но и я, и Игнат прекрасно знали, что так значительно проще извлечь амулеты и артефакты, связкой оковывающие шею.

К несчастью для меня, открытое декольте моего платья вынудило снять всю мою защиту. Разумеется, я хотела просто повесить поверх иллюзию, да только не вышло — Ланфорд строго запретил, сказав, что не готов рисковать и гадать, войдет ли что-то из связки в диссонанс с его силой или силой кого-то из присутствующих. Это Игнатище мог не волноваться, с ним у нас контакт давно налажен, а вот что с остальными — загадка даже для меня. Потому было решено не рисковать.