– Ну… будете же, – хмыкнул он. – Когда-нибудь.

Внизу раздалось шипение, и я с удивлением поняла, что один сапожок потерял прежний вид и обзавелся дырками.

– Направь всю силу сюда, – спокойно велел Дивислав. – А я пущу свою. Эта вредина права.

Снова собрав всю волю, я направила силу в нужное русло. И тут же ступни обожгло, и с губ сорвался вскрик. Успела разглядеть, что кисти Дивислава окутало алым светом с прожилками черных искр.

Краем глаза удалось заметить, что Темнозар довольно ухмыльнулся. Правда, при этом не сдвинулся с места. Как он вообще тут оказался? Неужто мое подозрение, что за нами кто-то следует, было полностью верным?

Пока я размышляла над тем, как сюда попал новоявленный родственник, Дивислав подхватил меня на руки.

– Нечего стоять в луже. Еще неизвестно, каких чар туда намешали.

– У нас решетка, – напомнила я, обвив его шею руками.

Он только презрительно фыркнул, перехватывая меня удобнее.

– Неужто думаешь, что я не вижу?

Ответить не успела – решетку охватило ослепительное пламя, земля дрогнула, и спустя миг Дивислав вынес меня из камеры. За спинами тут же все закрылось, будто возникла ледяная стена.

– Совсем неизящно, – прокомментировал Темнозар. – Такие древние методы работы, что аж дурно делается.

– Как ты тут оказался? – пресекла я дальнейшие разглагольствования.

Коридор, кстати, выглядел куда приятнее камеры. Достаточно широкий, такой, что могут пройти рядом три, а то и четыре человека. Из светлого камня, с высоким потолком и странными веретенообразными символами на стенах. Я нахмурилась, пытаясь понять, что тут раньше было. Камера вообще словно не отсюда. Может быть, такого уровня морок и чары? Но тогда это невероятная сила созидания, раз морок не только зрение обманул, но и осязание, и обоняние.

– Видишь ли, моя старая знакомая, именуемая Ткачихой, была столь любезна, что распахнула ход в свою мрачную обитель как раз в тот момент, когда твоя кровь и Дивислава соединились и оказались на Калиновом мосту. Но так как во мне и в твоем супруге кровь течет одна и та же, то и меня унесло сюда.

Деталей истории я не знала, но в общем картина ясна. Про Ткачиху Дивислав рассказывал еще во время нашего пути в Удавгород. Хозяйка того странного места, где пропадают мужчины.

Хороший вопрос: как мы тут оказались? И безумно важный.

– Вместо того чтобы говорить, смастерил бы обувь, – неожиданно подал голос Дивислав.

Темнозар перевел взгляд на него, потом на мои босые ноги. Явно хотел отпустить какой-то ядовитый комментарий, но неожиданно сдержался. Сделал шаг к нам, коснулся длинными сильными пальцами моих щиколоток. Ступни снова окутало янтарным смерчем. Кожу начало немножко покалывать. Я невольно охнула. Через миг на мне красовались мягкие кожаные сандалии. Непривычные для полозовчан, уж скорее удавгородского покроя.

– Годится? – спросил он брата, приподняв бровь.

– Да.

При этом моим мнением интересоваться не собирались. Но толком возмутиться не получилось, потому что дареному коню, то бишь обуви, на подошву не смотрят.

Супруг аккуратно поставил меня на ноги. Темнозар стоически вытерпел все и объявил:

– А теперь делаем ноги.

И пусть предложение было подано не слишком мягко, но тем не менее правильно.

– Ты знаешь, куда идти? – уточнила я, еще осваиваясь в наколдованной обуви. Кстати, ощущения весьма приятные. Хм, надо это учесть. Если вдруг нас выгонят из Кощеев, то пусть идет в сапожники. А я буду подмастерьем и приносить отвар, пирожки, табак. Ну а что? Надо же как-то приспосабливаться!

За этими мыслями я упустила, как мы свернули направо и оказались перед весьма крутым спуском.

– Смотрим внимательно, сами видите, какие тут ступеньки.

Ступеньки узкие, изъеденные временем, частично вообще разрушенные.

– Здесь выход? – осторожно поинтересовался Дивислав, крепко сжимая мою руку.

– Здесь кое-что поинтереснее, – неожиданно улыбнулся Темнозар. – И, думаю, вы оба сейчас это оцените.

Спустились довольно быстро. Видела я и впрямь куда лучше, чем обычно. Так еще и Дивислав не давал соскользнуть, вовремя придерживая или подхватывая под локоть.

– Я очнулся раньше вас, – тем временем сказал Темнозар. – Да еще и в помещении, где однажды бывал. Ткачиха была столь любезна, что даже перекинулась со мной несколькими словечками. Малоприятными, нечто вроде: ой, я так рада тебя видеть, что прям не знаю – загрызть сейчас или попозже? Но… обошлось. Дождавшись, пока она уйдет, я выскользнул тем же способом, которым пользовался в прошлый раз. Только вот оказался не в лесу, а снова в горе. И кое-кого…

– Калинка! – вдруг раздался голос, от звука которого я замерла как вкопанная.

Нет, не может быть. Как он тут оказался?

Спустившись с последней ступеньки, мы оказались на небольшой круглой площадке. Здесь было несколько проходов, затянутых льдом. Так же, как закрылась наша камера, стоило только ее покинуть.

Но ко мне, прямо в середину площадки, ступил… Лель. Знатно заросший, обзаведшийся приличной бородой, в потрепанной одежде, но целый и невредимый. Вмиг сгреб меня в охапку, не дав даже пискнуть.

– Живая, здоровая! – радостно затараторил он, осматривая меня со всех сторон. – Боги одни знают, как я за тебя волновался, а сделать ничего не мог.

– Эй-эй, уважаемый, – нахмурился Дивислав и попытался вытянуть меня из крепких объятий друга. – Будьте аккуратнее, все же чужую жену тискаете – не свою.

От неожиданности Лель отпустил меня, а я закашлялась. Но стоило только посмотреть на недовольного Дивислава, то сразу стало понятно: еще чуть-чуть, – и Лелю несдобровать.

– Я ее с детства зна… – начал было тот, а потом посмотрел на меня: – Как – жену? Что тут происходит?

– Долго объяснять, – отмахнулась я. – Я замужем за Кощеем, Кощей вот один стоит перед тобой, второй – за тобой. Все вместе мы искали тебя, одну гадину и пытались помочь одной древней змее.

– Чую, речь идет о моем дальнем родственнике, Змеином царе, – произнес еще кто-то.

Появился рослый и широкоплечий мужчина. Вроде и человек, а глаза зеленые смотрят так, что кажется: слышится змеиное шипение. Скользит по руке чешуя, щекочет обнаженную кожу острый кончик хвоста. Кожа у него белая, волосы каштановые, одежда простенькая вроде, но видно, что материал отличный, возможно, даже заморский. И сшито славно.

– Горыныч? – Дивислав подал голос, внезапно севший и охрипший. Даже шагнул вперед, словно не верил своим глазам. А потом приблизился к другу, хлопнул по плечу.

Тот недовольно зашипел.

– Он, – резюмировал Темнозар. – Я сразу тоже глазам своим не поверил, думал, что морок какой.