— Никаких прикосновений, — шепчу я. — Если только ты не будешь умолять.

Один из его знаменитых изгибов рта появляется, когда он опускает руки. Было время, когда я не думала, что Крю Кенсингтон способен уступить в чем-либо. У него безжалостная репутация. Он нравится людям, но они также уважают его. Он достойный противник и могущественный союзник. Но ради меня он отступает.

Он стискивает челюсти, становясь все жестче. Я продолжаю поглаживать его, дразня легкими движениями бедер, которые почти позволяют ему скользнуть внутрь. Его дыхание становится все быстрее и быстрее. Мы оба полностью одеты, юбка моего розового платья лежит у него на коленях, прикрывая все, что мы делаем. Каким-то образом это делает все намного сексуальнее. Крю выглядит огорченным, изучая мою грудь, находящуюся всего в нескольких сантиметрах от своего лица.

— Никаких прикосновений, — повторяю я, прежде чем позволяю ему скользнуть в меня. Только кончик, а затем высоко приподнимаю бедра.

Он стонет, и я ухмыляюсь.

— Ты сказала мне трахнуть тебя голой прошлой ночью. Почему?

Крю, спрашивающий о сексе прямо перед тем, как мы займемся им, выглядит странно возбуждающе. Я никогда не обсуждала это с другими парнями, с которыми спала. Это просто случалось.

— Это был наш первый раз.

Он не отвечает «да». Но его «я знаю» не намного лучше.

Крю меня не трогает. Я все еще задаю темп. Но внезапно я больше не чувствую, что контролирую ситуацию.

— Я полагаю, что ты не... такой как все. И я чиста и принимаю противозачаточные, — он молод, горяч и наследник многомиллиардной империи. Если он не предохранялся, значит, он идиот. И я не думаю, что это так.

Разговоры метафорами — не мой обычный способ общения, но думаю, что Крю понимает, о чем я говорю. Я хотела, чтобы наш первый раз был чем-то особенным, чем-то только нашим. Просто того факта, что это был он, было недостаточно.

Я не буду даже намекать на это, но я также хочу, чтобы он доверял мне. Глупо, учитывая, что я дала ему несколько причин не делать этого. Учитывая, что я солгала. Я беспокоюсь, что признание может разрушить любое шаткое доверие, которое мы построили.

Крю выдерживает мой пристальный взгляд, когда лезет в карман и достает свой кожаный бумажник. Глупое разочарование наполняет меня, но я сохраняю нейтральное выражение лица, приклеенное к месту.

— Мы должны быть осторожны, — он произносит эти слова, надевая презерватив. Я сосредотачиваюсь на том, что он делает, потому что мне не нужно смотреть ему в глаза.

— Мы должны, — соглашаюсь я. Вместо того, чтобы сказать ему, что я не спала ни с кем другим уже несколько месяцев. Вместо того, чтобы спросить его, спит ли он с кем-нибудь еще.

Я дразню его еще несколькими движениями бедер, а затем снова опускаю таз. С меня капает, и он скользит внутрь без сопротивления. Даже глубже, чем в прошлый раз.

Крю ругается, его руки сжаты в кулаки, он явно сдерживает себя.

— Пожалуйста, Скарлетт. Блять, я… блять. Двигайся, Роза. Пожалуйста.

Я подчиняюсь, и мое освобождение начинает нарастать мгновенно. Я близко, так близко, и я чувствую, как лопаются остатки моей силы воли. Я больше не забочусь о том, чтобы контролировать все. О его настойчивом желании надеть презерватив. О том, что эта поездка — передышка от реальности, с которой нам скоро придется столкнуться.

— Прикоснись ко мне, Крю, пожалуйста.

Я умоляю, и он не дразнит меня по этому поводу. Он внезапно оказывается повсюду. Его губы прокладывают свой путь вдоль моей шеи. Одна рука массирует мою грудь, а другая пробирается между моих бедер, чтобы коснуться влажного места, где он скользит внутри меня.

Я кончаю за считанные секунды. Горячее, ослепляющее наслаждение омывает каждый сантиметр моего тела, освещая каждую клеточку и распространяя тепло. Крю берет верх, снова и снова насаживая меня на себя. Продлевая мое освобождение и дергаясь внутри меня, когда кончает.

Я падаю на него, тяжело дыша. Мои конечности кажутся расслабленными и вялыми, выжатыми.

Его руки бегают вверх и вниз по моим икрам.

— И они говорят, что реальность не соответствует фантазии, — шепчет мне Крю.

Я улыбаюсь, прижимаясь к его горячей коже.

14. Крю

Когда я захожу в конференц-зал для еженедельной встречи в понедельник утром, мои отец и брат нехарактерно молчаливы. Я нехарактерно жизнерадостен. Мы со Скарлетт вернулись из Италии в субботу. Между нами все хорошо, потрясающе хорошо. Она забрела в домашний тренажерный зал, когда я тренировался сегодня утром, и все закончилось тем, что мы занялись сексом на коврике для йоги. Но наши отношения не стали просто физическими. Мы договорились, что оба будем дома к восьми вечера и поужинаем вместе. Это похоже на начало новой нормальной жизни, которую я, на удивление, хочу.

Я сажусь за стол, рассчитанный на тридцать персон.

— Доброе утро.

Оливер выглядит смущенным, в то время как мой отец выглядит мрачным. Что-то не так. В кои-то веки я хотел бы, чтобы кто-то другой отвечал за решение любой возникшей проблемы. Последние остатки того покоя, который я испытывал со Скарлетт на прошлой неделе, ускользают.

— Что случилось?

Опасения усиливаются, когда ни один из них не отвечает.

— Это реальная проблема или кто-то из вас упустил потенциального клиента?

Первым заговаривает мой отец.

— Я разговаривал с Натаниэлем Стюартом о некоторых инвестициях.

Я перевожу взгляд с отца на Оливера, ища хоть какой-то намек на то, почему это проблема.

— Хорошо.

Натаниэль Стюарт учился в Гарварде на пару лет раньше меня. Он заработал солидную репутацию на Уолл-стрит благодаря разумным инвестициям в перспективные компании. Не тот вид бизнеса, которым обычно занимается мой отец, но мне все равно. Это не то, что должно подниматься до уровня этих встреч. В этой истории должно быть что-то еще.

— Как дела со Скарлетт? — резко спрашивает мой отец.

Я напрягаюсь, понимая, что отсутствие плавного перехода означает, что это должно быть как-то связано с ней.

— Прекрасно.

— Неужели?

— Да, — отвечаю я. — Я не думаю, что мой брак — это твое дело.

— Конечно, это так. Он служит определенной целью, — мой отец бросает конверт на блестящее дерево, разделяющее нас. — Она изменяет тебе, Крю.

Я замираю в шоке на несколько секунд.

— Что?

— Мой лучший частный детектив сделал их две недели назад. Они